Ангел-хранитель (Украденный поцелуй) - Уинстед Линда Джонс. Страница 28

– Я нарочно старался, чтобы ты услышал меня. Я же знаю, что никогда не смог бы найти тебя здесь, если бы ты сам не захотел обнаружить себя.

Гейбриел привязал своего гнедого к дереву, и они уселись у обрыва, прислонясь спинами к прохладной скале. Волк спрыгнул с камня, на котором сидел, и уютно устроился около Джейка, словно преданный пес.

Гейбриел показал на него пальцем:

– Это существо до смерти меня напугало. Джейк удивился.

– Она тебя не тронет, Гейб, она прекрасно тебя помнит. – Он повернулся и испытывающе посмотрел на Гейбриела. – Я думал, ты возвратишься быстрее. Не боишься, что я сбежал с твоими деньгами?

– А что, есть с чем сбегать? – Гейбриел старался не обращаться внимания на волчицу. – Ты их значительно преумножил?

Джейк вытянул длинные ноги.

– Мы партнеры. Серебро. Я открыл счет в Денвере на твое имя. Я не доверяю банку в Крипл-Крике. – Джейк провел коричневым пальцем вдоль тонкого белого шрама под своей квадратной челюстью.

Гейбриел улыбнулся:

– Мел это понравится. Я купил местечко Хойт, день езды отсюда. Теперь на эти лишние деньги мы сможем построить дом побольше, обзавестись к. весне скотиной.

Джейк подозрительно глянул на Гейбриела:

– Обосновываешься? На ранчо? Кто такая Мел? Из городских дамочек, желающих разбогатеть на разведении скота?

Джейк задал сейчас больше вопросов, чем за все время своего знакомства с Гейбриелом, но этого Гейбриел ему не сказал.

– Мел – моя жена. Сейчас она в Техасе. Я думаю привезти ее сюда осенью. – При мысли о Мел Гейбриел улыбнулся.

Джейк укоризненно покачал головой.

– Позор. Ты женился на городской неженке. Если тебе нужна женщина, взял бы скво. Они трудолюбивые, а когда надоедят, ты отсылаешь их обратно в деревню. – В его голосе послышалась горечь.

– Хорошо, что Мел тебя не слышит. Джейк пожал плечами:

– Может быть, я шугану ее обратно в Техас? Гейбриел сдержал улыбку:

– Скорее она тебя шуганет. Джейк захохотал:

– Даже так?

– Послушай, Джейк, – Гейбриел наклонился к другу. – Мне нужна твоя помощь. Не надолго – пока не наладятся дела на ранчо. Знаю, ты не любишь сидеть на одном месте, но если бы ты помог нам начать…

Джейк перебил его, покачав головой:

– Если бы я не наведывался регулярно в Крипл-Крик, рудокопы, которых я нанял, давно сбежали бы, прихватив наше серебро. Они меня боятся и не обманывают.

Увидев Джейка в первый раз, Гейбриел тоже испугался, но этот человек спас его от медведя, и потом они провели без малого два прекрасных года в горах Колорадо, охотясь, добывая руду и путешествуя куда глаза глядят.

– Ты больше моего знаешь о хозяйстве на ранчо, хотя, думаю, мы с Мел обойдемся и своими силами, если у тебя не будет времени.

– Год, – отрывисто бросил Джейк. – Я помогу тебе начать, но когда пройдет год, дальше ты сам. Ты и Мел. – Он усмехнулся. – Что за имя для женщины?

– Сокращенное от Мелани, – объяснил Гейбриел. – Клянусь, Джейк, таких, как она, ты не видел.

Джейк встал, собираясь двинуться в путь:

– Посмотрим, что ты скажешь лет через десять, когда она растолстеет и будет каждый день пилить тебя, чтобы ты бросил курить, пить и купил ей еще драгоценностей и дом побольше.

– Джейк, ты судишь о женщинах по своей мачехе, – перебил его Гейбриел.

– О белых женщинах, – поправил его Джейк.

Гейбриел похлопал своего мрачного друга по широкой спине:

– Вот увидишь ее, подожди. Мел и. в самом деле исключение.

Джейк покачал головой:

– Местечко Хойт. Ты знаешь, как умер старик Хойт?

– Миссис Хойт сказала только, что хочет вернуться обратно в Миссури.

– Говорят, что из-за сердца, но я считаю, жена запилила его насмерть. Не забывай себя, Гейб, и молодую жену.

В одно мгновение Джейк взобрался на скалу и крикнул Гейбриелу перед тем, как исчезнуть:

– До встречи в местечке Хойт осенью. Если ты не дурак, оставь женщину в Техасе.

По интонации Джейка Гейбриел понял, что тот дразнит его, и все же обеспокоенно подумал, смогут ли поладить Мел и его друг.

Гейбриел не отвязывал лошадь, пока волчица не удалилась по тропе за хозяином. Двигаясь к югу из местности, которую успел полюбить, он все сильнее и сильнее гнал своего гнедого. Слишком долго был он вдали от Мел. К тому же он понимал, как трудно ей приходилось с ним до его отъезда.

Первый раз в жизни Гейбриел был в согласии с самим собой. Странное ощущение, подумал он, но нужно привыкать. Открывшиеся ему факты из жизни отца больше не удручали. В конце концов, Джеймс Максвелл искупил все свои ошибки, насколько это возможно было сделать.

Кончились скитания Гейбриела и все его попытки оправдать ожидания своего семейства. Теперь у него есть дом… по крайней мере, будет, когда там поселится Мел.

ГЛАВА 25

Несколько жарких солнечных дней, наступивших после нескончаемых ливней, подсушили землю, хотя все вокруг было покрыто лужами и в тени около дома земля еще оставалась сырой и рыхлой.

Такер заметил разительную перемену в своей тетушке, когда стало ясно, что они могут отправиться домой. Во время приготовлений к отъезду ее мрачное настроение сменилось почти весельем. Документ, подписанный Мел, она поместила в матерчатую сумочку, которую всю дорогу до Бостона собиралась держать на коленях.

Такеру, как и его тете, не терпелось вернуться на восток. Он по-прежнему не задумывался о своей вине и хотел только поскорее уехать от свидетелей того, что он сделал, хотя, в сущности, ему нечего было стыдиться. Абсолютно нечего. Ему все еще не верилось, что их с Гейбриелом простенькое путешествие обернулось таким несчастьем.

Накануне отъезда Пенелопа внезапно заболела, объявив, что слишком плохо себя чувствует, чтобы ехать. Жара не было, но она жаловалась на ужасную слабость, приступы сильной головной боли и дурноту каждый раз, когда приходилось вставать. Она уговаривала Такера и его тетю ехать без нее, но оба отказались, намереваясь дождаться ее выздоровления от странной болезни.

Шли дни, и каждый ужин становился поистине пыткой. Пенелопе еду носили в ее комнату, и Такер подумывал, что он тоже не отказался бы последовать примеру Пенелопы.

В тот вечер Ричард Барнетт, как обычно, сидел во главе стола, тщетно пытаясь преодолеть неловкое молчание рассуждениями о ранчо и о погоде. Однако через несколько минут он сдался и молча сосредоточился на еде.

Место Такера было на противоположном конце стола, по бокам от него сидели Мел и его деспотичная тетя. Обычно он гордился своей светскостью на обедах, но сейчас присутствие двух недружественных по отношению к нему женщин сковывало его. Кэролайн все еще отчасти винила его в том, что он допустил этот брак. Но что, спрашивается, он мог поделать? А Мел просто презирала его. И у нее имелись основания.

Еда, приготовленная Кармелитой, всегда отличалась изысканностью и разнообразием, но она с таким же успехом могла каждый вечер подавать мясное рагу, никто бы не обратил на это никакого внимания. Барнетт всегда ел с аппетитом, а Такер и обе женщины едва ковыряли в своих тарелках. Почти весь ужин Мел просидела со склоненной головой, чуть прикоснувшись к еде. Такер ждал что она вот-вот извинится, торопливо и неловко, и уйдет, как это происходило каждый вечер.

Услышав, что хлопнула парадная дверь, Мел подняла голову и первой увидела, как он подошел к широким дверям столовой. Она не мигая смотрела на него поверх темной головы Кэролайн Максвелл. Он улыбался ей как ни в чем не бывало.

Он изменился: загорел, волосы отросли и завитками закрывали уши, а щеки покрывала недельная щетина; одет в кожаные штаны и мягкие башмаки.

– Как приятно тебя видеть, Мел, – широко улыбнулся Гейбриел.

– Ни шагу дальше, – предупредил Барнетт, вскакивая и целясь из револьвера в грудь Гейбриела. – Какого черта тебе здесь надо?

Гейбриел остановился, переводя взгляд с Мел на ее отца. Рука Барнетта тверда, в прищуренных глазах – неподдельная ненависть. Он не шутил.