Сын убийцы миров - Шатилов Валентин. Страница 49
Я панически сжала кулачки, бросаясь к Олегу и спирам, устроившим драку над его головой. Очень уж разная была весовая категория у олегового спира и Старика-толстяка… Он одной массой должен был задавить распахнутый «зонтик».
Однако, вопреки ожиданиям, получив резкий отпор, великан как-то сник, расплылся, перетек книзу, ближе к полу. Продолжения агрессии с его стороны не последовало. Да и вообще – после первого же ответного удара, Старик почти мгновенно превратился из жилистого бойца в бесформенное облако, в тюфяк, которому хотелось наподдать ногой.
И не только мне. Олег, между прочим, именно так и поступил. Тем более что его «собственный» спир тому всецело способствовал: оформился вокруг ноги дополнительным уступом и с веселым хрюканьем протаранил дымную тушу облачного великана.
Эх, сейчас бы Олегу еще и отделить эту ногу, как он это умеет делать! Да к ней в помощь направить в свободный полет пару рук! Вот бы он отмутузил обидчика!
Но Олег ни ног, ни рук отделять не стал.
И, после секундного раздумья, я согласилась с его решением. Правильно! Все-таки это другое измерение – запульнешь куда-нибудь конечность, а потом ищи-свищи! Или жди, когда она вернется к тебе самостоятельно… Нет уж, достаточно Старику и того что его слегка попинали.
Я, признаться, ждала, что уж этот-то прецедент отобьет у Олега охоту к общению со спирами. Не тут-то было!
Победив великана, Олег тут же возобновил перед ним свои шаманские пляски – постанывая, покряхтывая и вообще всячески демонстрируя свое дружеское расположение.
И, мало-помалу, спир, растекшийся ленивым скучным облаком, начал-таки реагировать. Принялся горделиво вздуваться по краям, пениться, покачиваться, подвывать, выбрасывая дымные струи-протуберанцы.
Олег даже засмотрелся. Замер, напряженно внимая танцу спира. Хрюкнул что-то ответное. Потом кивнул – не по-шамански, а очень по-человечески. Вновь наклонился, опять оторвал кусок от своей ноги, и кинул собеседнику.
Видно, это было что-то особо лакомое. Потому что собеседник мгновенно забыл про беседу, жадно пузырясь принял в свою тушу подарок и даже заурчал, заворачиваясь внутрь себя вслед за брошенным куском.
Для меня, брезгливой, подобное зрелище было уже чересчур…
– Мне не хорошо, – промямлила я. – Пойдем, пожалуйста, отсюда…
И голос мой, видимо, был достаточно выразителен. Потому что Олег, не говоря ни слова, тут же подхватил меня своими чудовищными гориллообразными конечностями под локоток и бережно повлек к двери.
Неплохо было б моим стрессам закончиться за дверью «псарни». Так ведь нет!
Дверь еще восстанавливала себя слой за слоем, а я уже билась в следующей истерике, тыча пальцем за олегову спину:
– Он пробрался сюда! Спир здесь! Он на тебе! Зацепился! Бейте его!
Лыцарство загудело, обнажая оружие, делая шаг к князю, которого надо было от чего-то защищать, но сам князь хладнокровно остановил их простым поднятием руки. А затем обратил свое сиятельное внимание на меня:
– Поздравляю, ты начала видеть спиров! Спасибо гривне, наверняка это ее заслуга.
– Что за ерунду ты говоришь! Лучше спасайся, а то он тебя сожрет!
– Всего не сожрет, – с улыбкой успокоил Олег.
– Он еще шутит! – возмутилась я. – Какая-то тварь жрет его!…
– Не тварь, а мой собственный спир. Который так героически отстоял меня, не взирая ни на что. Даже на то, что Старик мог при желании разнести его в клочья. Я бы такого Старику конечно не позволил, но спир-то мой этого не знает! Так что дай герою немного подкрепиться!
– Но не тобой же! – моему негодованию не было предела.
– А кем же еще? – удивился Олег. – Тобой? У тебя, вон, свой спир есть!
– Где? – ойкнула я. И так же, как недавно Олег, крутанулась вокруг собственной оси, пытаясь заглянуть за спину.
Но что можно увидеть на собственной спине? Только что-то дымное, мутное…
– Олег… – трагическим шепотом позвала я. – Он что, правда, на мне?
– Кто?
– Спир какой-то…
– Ну конечно! – весело кивнул Олег.
Удивительная черствость. Тут в его названную невесту какая-то иномирная тварь вцепилась, а он – ноль внимания! Даже радуется!
– А ты не мог бы снять его с меня? – умоляюще прошептала я. – А потом прибить или раздавить – я не буду смотреть! Только избавь меня скорее от этой гадости!… Или хотя бы крикни, чтоб он слез…
– Вот это – можно! – все наглее веселясь, откликнулся Олег. – И крикнуть, и согнать! Только вот скажешь ли ты мне потом спасибо? К тому же это бесполезно.
– Почему? Он уже запустил в меня свой яд? Я обречена?
– Потому что скинешь одного – тут же найдется другой. И точно так же прицепится. Свято место пусто не бывает.
– Какой другой? Ты ведь закрыл дверь на их «псарню»! Оттуда никто не выберется!
– Оттуда – конечно. Но спиров и здесь полным-полно! Уж лучше иметь на себе привычного спира, который с тобой с самого твоего рождения, чем цеплять на голову какого-то нового!…
– Как – с рождения? Олежка, тебе плохо? Опомнись! Я полчаса назад туда, в «псарню» эту зашла! Впервые в жизни! С какого с рождения?!
– Елена, – мягко сказал он. – Пойми, спиры живут не только там, за дверью с окошком. Ведь и собаки живут не только на псарне. Псарня – это для избранных, высокопородных, заслуженных. А вокруг псарни великое множество всяких бродячих псов. И спиров бродячих. На Земле их – не меньше. Тут, на «псарне», для небольшого числа спиров-сторожилов, созданы особые, комфортные условия. Восстановлена их естественная среда обитания. Может быть для этого даже взят фрагмент их пространства, их мира. Но вокруг нас с тобой… да оглянись только! Теперь ведь и ты способна их видеть!
Я отвернулась наконец от Олега и посмотрела туда, куда он указывал – в пространство коридорчика позади.
И увидела.
Спиры были везде. Маленькие – гораздо мельче тех, что сидели в «псарне». Юркие. Торопливые. Они так и мельтешили по полу, периодически подпрыгивая. Иные и довольно высоко. Они были не столь насыщенно-дымного цвета. Скорее голубоватые, совсем почти прозрачные… Но их было много, очень много!
Ощущение – будто залез обеими ногами в серпентарий.
Вот тут мне, и правда, стало дурно.
– Извини, – попросил Олег, когда я открыла глаза. – Не думал, что на тебя это произведет такое сильное впечатление. Даже не предполагал.
А с его головы прямо к моему лицу свешивался жирный, дородный спир. И пульсировал всеми оттенками серого. Весьма напоминая сытого дождевого червя, выбравшегося из свое земляной норки на асфальт, погреться…
Я сделала попытку вновь упасть в обморок, но второй раз этот номер не прошел. Сознание не желало покидать меня. Да и падать было некуда – я уже и так лежала. На полу, на заботливо подстеленной голубой джинсовой куртке – Серега пожертвовал.
– Сестричка, может ты просто голодная? – озабоченно спросил он, склоняясь ко мне и протягивая открытую питательную плитку ярко-красного цвета. – Ты не думай, я ее не кусал! Я ее только-только из кармана вытащил!
А спир полз и по его груди, хвостом удерживаясь где-то на щетине затылка. Бурый, вязкий, довольный.
Тут уж я не выдержала и спрятала лицо в ладонях. Правда, немедленно себя отругала и глаза вновь открыла. Как раз вовремя: чтобы увидеть как Матвей отталкивает от моего лица питательную плитку, выговаривая Сереге:
– Не мучай княгиню – вишь, ей и так худо!
А по руке его – именно по той, которой он отталкивал плитку, вилась полупрозрачная ложноножка матвеева желтушно-водянистого спира. Основной частью своей устроившегося прямо на матвеевом лице. И жадно лакающем что-то из его открытого глаза Акинфовича.
Я опять зажмурилась, подавила рвотный позыв и спросила:
– Олег, ты видишь то же что и я? Всех этих червей, ползающих по людям?…