Соловей для черного принца (СИ) - Левина Екатерина. Страница 90

В конюшне я увидела Дамьяна. Вместе с Леми он чистил Соловья. Точнее мальчишка стоял перед мордой жеребца, кормил его яблоками и самозабвенно о чем-то лопотал. А Дамьян натирая замшей лошадиный бок, с серьезным видом слушал его, вставляя краткие замечания, приводившие Леми в состояние бурного экстаза, отчего он начнал лопотать с еще большим энтузиазмом. Заметив меня, мальчик замахал мне, но остался на месте, важно просовывая между крупными зубами коня кусок яблока. Кучер сидел на ящике у стола и точил нож, при моем появлении он поднялся и поклонился. Конюха не было видно, наверно, поэтому, Леми так спокойно вертелся возле Дамьяна.

— Не хочешь к нам присоединиться? — пряча улыбку, спросил Дамьян, скосив глаза на рыжего паренька и подмигнув мне.

— Думаю, вас и двоих на одного Соловья хватает! — промолвила я, но все же подошла послушать, о чем таком самозабвенном разглагольствует Леми.

— Ты знаешь, оказывается наш мистер Стоун, — Дамьян чуть поклонился мальчишке, чем привел того в шоковое состояние, — намерен в будущем стать самым лучшим конюхом! И это еще не все, он хочет учиться тренировать лошадей и в будущем работать ни где-нибудь, а в самих королевских конюшнях! Устремленный сорванец, не находишь? В нем не только интерес к делу, но и отличное понимание… э-э… предмета…

— А вам правда-правда интересно? — подняв на собеседника умоляющие глаза, выдавил мальчишка, не в силах совладеть со счастьем от собственной значимости в глазах этого приятнейшего человека.

— Ну разумеется, — без колебания отозвался Дамьян. Это утверждение окончательно лишило Леми способности выражать вслух свои мысли, и он блаженно засопел, устремляя победные взоры на кучера, который к несчастью, не разделял мнения мистера Клифера и оттого не выразил какого-либо достойного уважения к успеху мальчика.

Я вышла из конюшни, размышляя о той новой стороне, что открылась мне в Дамьяне. Когда он говорил о Леми, я ощутила в его словах гордость за мальчика, и это поразило меня. Он не смеялся, не издевался, а самым серьезным образом восхищался маленьким, дерзким, но смышленым пареньком. Однако уже вечером, это светлое впечатление померкло, уступив место горькому разочарованию.

Еще не было полуночи, когда я решила сходить в библиотеку и взять новую книгу. Свифта я закончила, а те книги, что привезла с собой из Сильвер-Белла, были зачитаны до дыр и сейчас лежали на дне сундука. Для моего таинственного визитера, который с завидной регулярностью подкрадывался к моей двери по ночам, время было еще раннее. Сегодня я решила, что не струшу, возьму себя в руки и в тот момент, когда он будет стоять у двери, распахну ее, встретив лицом к лицу. Эта личность меня очень интересовала. Кто и зачем играет со мной в эти непонятные игры? Что ему надо от меня? Ведь неспроста он каждую ночь совершает вылазки к моей комнате!

Накинув халат, а сверху шаль, я взяла подсвечник, весьма удобный — с высоким стеклянным колпачком, защищавшим огонек от сквозняка, и вышла в коридор. Я быстро пересекла узкую тропинку между башнями, войдя в главный дом и, преодолев множество коридоров, оказалась в библиотеке. В первый момент я не обратила внимания, что из настольной лампы, которая была занавешена то ли покрывалом, то ли шалью, отбрасывая неясное пятно на темно-зеленые портьеры, мерно струился мягкий таинственный свет. Я подошла к книжному шкафу, к тому, где стоял Свифт, и, встав на цыпочки, засунула книгу на полку. Раздумывая над тем, что почитать, я двинулась вдоль ряда шкафов, ведя пальцами по книжным переплетам. И вдруг увидела их!

Они были почти у самого окна, скрытые столом и опрокинутыми стульями. Против воли, будто меня что-то неудержимо тянуло, я приблизилась к столу. Они не замечали меня, да и вряд ли им было дело до того, что творится вокруг. Боясь дышать, я не сводила с них глаз. Ослепительная мысль молнией пронзила меня — что я тут делаю?! Господи, что я тут делаю! Зажав рот рукой, боясь, что слова, полные отвращения к себе, вырвутся из меня, словно бешенные псы, сорвавшиеся с цепи, я стала осторожно отступать. И в этот момент взгляд мой упал на лицо девушки. Все это время оно было в тени, и я не могла разглядеть его, теперь же, когда я отступала, неяркий свет от лампы упал на нее. И я замерла, опешив. Широко раскрытые глаза Джудит, а это была именно она, а не Джессика, как я думала, уставились на меня. Они кричали, вопили, умоляли меня! С ошеломляющей явственностью я поняла, что происходит в этой комнате! Руки Дамьяна шарили по телу девушки, без усилий разрывая плотную ткань платья. И в следующий миг остервенелая, слепая ненависть обуяла меня. Не знаю, как, каким-то чудом, я заметила на столе брошенную куртку, а на ней — его излюбленный хлыст. Инстинктивно, совершенно не соображая, что делаю, я схватила его. Истертая кожа будто обожгла пальцы. Я ненавидела этот хлыст точно так же, как ненавидела его хозяина. Всей душой! Ненависть сдавила грудь. И я, вскрикнув, ударила…Ярость настолько сильная охватила меня, что из глаз брызнули злые слезы, а рука не дрожала, нанося удар за ударом. Прежде чем Дамьян вскочил на ноги, я с каким-то торжествующим злорадством успела заметить, как на его светлой льняной рубашке проступили красные полосы. Зарычав, он бросился ко мне, вырвал хлыст, оставляя на ладонях жгучие следы содранной кожи, и замахнулся на меня. Удар пришелся на плечо. Но не такой сильный, как можно было ожидать. Он замахнулся вновь, но я не отступила, не сделала попытки закрыться. Безумно долгий миг мы прожигали друг друга уничтожающим взглядом. Но вот, отбросив хлыст, Дамьян хрипло расхохотался. Он был пьян. Я с омерзением взглянула на него. Все отдала бы, чтобы в этот миг у меня в руках оказалась шпага! С каким бы превеликим наслаждением я проткнула его черное сердце!

— Мисс, мисс… — с усилием я перевела взгляд на Джудит. Я вдруг осознала, что совсем забыла о ней. Девушка стояла, ссутулившись, сцепив руки и прижав их под подбородком. На ее распухшем от слез лице читался мучительный стыд. Она со страхом косилась на Дамьяна и пыталась выдавить из себя какие-то слова. Я вспомнила, как неоднократно замечала, что она боится его. С удивившим меня хладнокровием я произнесла:

— Джудит, мне кажется, в это время ты должна быть в постели?

— Мисс Сноу, — пролепетала девушка, трясясь как осиновый лист, — прошу вас, не думайте обо мне плохо! Прошу вас…

— Она пришла по моему вызову! — процедил Дамьян. — Тебя что-то еще интересует?

Я раньше не предполагала, до чего может дойти его самоуверенность. Есть ли предел бесстыдства для бессовестного человека?

— Нет, неня больше ничего не интересует! Пойдем Джудит, я провожу тебя. В такое позднее время опасно ходить одной, особенно по двору. Можно напороться на множество препятствий!

— А вы, мисс Сноу, не боитесь ненароком напороться на те же самые препятствия, от которых так рьяно пытаетесь уберечь Джудит?

— Нет, не боюсь, мистер Клифер. Препятствия не имеют нахальную привычку становиться у меня на пути, потому как я весьма напористый человек, и смогу преодолеть их любым способом, даже не страшась запятнать свою репутацию. Идем, Джудит…

— Иди, Джудит! — почти ласково приказал Дамьян и, вперив в меня смоляные глаза, заволоченные пьяной дымкой, вкрадчиво произнес — Мисс Сноу задержится…Мне не терпится узнать, что же это за способ расправы с препятствием, каким благовоспитанная леди может запятнать репутацию. В моем представлении такой губительный для юной девицы способ отнюдь не избавляет ее от препятствия, а наоборот делает его все больше непреодолимым.

— К сожалению, я не могу удовлетворить ваше любопытство, мистер Клифер, — невозмутимо отозвалась я. — Сегодня я очень устала, и мне не терпится подняться в свою комнату.

— А мне, золотко, не терпится удовлетворить… свое разыгравшееся любопытство и услышать, а может быть и увидеть, этот заинтриговавший меня способ.

— Вы пьяны! Вам следует проспаться, а не загружать свой мозг всякими ненужными вам знаниями! Пойдем, Джудит…