Музыка тропического ливня - О'Брэйди Джудит. Страница 11

Судя по всему, Джеймс был превосходным фотографом, высоким профессионалом. Линда не могла не обратить внимания на то, с какой легкостью он перемещался по комнате, делая снимки под разными углами, как уверенно обращался с камерой. Такую технику можно было приобрести только в результате длительной практики.

Дети еще не завершили утренней трапезы и с любопытством наблюдали за Джеймсом. Монахини тоже были довольны. Своими ловкими движениями гость просто очаровал их, а одна из сестер даже рванулась куда-то и через минуту поставила перед ним чашку чая с молоком и тонной сахара, от чего он вежливо отказался.

После завтрака ребятишки расселись вокруг Линды в тени мангового дерева. Джеймс шутил с ними, заставляя смеяться, затем шепотом уговаривал их опять прислушаться к сказке, а сам держался в стороне, стараясь быть как можно более неприметным. Вскоре дети совсем забыли о нем, увлеченные историей, которую читала им добрая тетя, и щелчки камеры уже не отвлекали их.

— С меня причитается обед, я угощаю вас, — сказал Джеймс, когда чтение закончилось. — Не заехать ли нам в ресторан и перекусить?

От такого джентльменского предложения было трудно отказаться, и Линда сдалась без боя:

— Я не против.

Она относилась к Джеймсу, по крайней мере в эти минуты, довольно добродушно, ведь ему удалось наладить столь искренний и естественный контакт с малышами. Она даже не ожидала такого от Джеймса Феличчи; в характере этого человека странным образом сочетались самые разные черты, которые вместе составляли яркий и удивительный букет.

У писателя был красный «мини-моук» — автомобиль — символ острова. Линда разместилась на заднем сиденье и, пока они ехали в столицу, наслаждалась свежим ветерком, веявшим в лицо, и великолепными видами, проплывавшими за окнами. Узкая дорога петляла среди маленьких деревушек с разноцветными, словно нарисованными пастелью домиками, между плантациями сахарного тростника и зарослями кокосовых пальм, шуршащих на ветру. Справа от дороги возносилась к синему небу мощная гряда гор под густым покровом тропического леса. Там, во влажном зеленом сумраке, таились сокровища — растения с волшебными лечебными свойствами, зеленая магия. Эта мысль показалась Линде очень заманчивой.

— Вы подолгу живете на острове? — спросил Джеймс.

— Я приезжала сюда один или два раза в год на пару недель, а сейчас вот задержалась подольше.

Порой она просто уединялась в этом благодатном месте, порой ее вызывал сюда Филипп: случалось, он выбирался на остров с друзьями развлечься подводной охотой или покататься на парусной яхте, — и тогда ему была нужна хозяйка — Линда.

— Что вы делаете в Нью-Йорке?

— Пару лет назад посещала университет, после чего путешествовала и училась в Европе. Кулинарные курсы и все такое. А еще каталась на лыжах в Швейцарии, навещала друзей в Рио-де-Жанейро и Гонконге и пыталась не думать о том, чем мог заниматься в это время муж.

Линда очень старалась, правда, далеко не всегда успешно.

Навстречу им шел крестьянин; он вел под уздцы осла, груженного огромными связками бананов. Когда они поравнялись, крестьянин улыбнулся и в знак приветствия помахал им своим мачете; незнакомцы в красном «мини-моуке» в ответ тоже помахали ему.

— Почему вы покинули Вермонт в спешке? — Ей хотелось изменить тему беседы. Джеймс словно остолбенел от удивления. — Вы сами сообщили мне об этом два дня назад. За вами гналась полиция?

— Хуже, — сказал он.

— ФБР?

— Женщины.

Женщины. Во множественном числе. Нет, это не обрадовало Линду. Вдруг Джеймс буркнул себе под нос какое-то ругательство и резко нажал на тормоз: дорогу не спеша переходила коза, ожидавшая потомства.

— Вот видите, какие только особы женского пола не попадаются мне на пути! — заметил Джеймс.

— Я так сочувствую вам! Мое сердце просто обливается кровью. Каким лосьоном вы пользуетесь после бритья? Мускусным?

— А вы не различаете? — спросил мужчина.

— Нет. Я невосприимчива к запахам.

— Понятно, — он ухмыльнулся. — Это звучит почти как вызов в мой адрес — дескать, встречал ли я вообще подобных женщин?

— Подобные женщины вас просто не интересуют. И может быть, не только подобные. Ведь в конце концов вы приехали на остров в надежде найти убежище от любых женщин, не так ли?

— Верно, — согласился он. — В таком случае нам обоим повезло. Мне не надо беспокоиться из-за вас, а вам — из-за меня. Мы безопасны друг для друга.

— Вот и прекрасно, — с ноткой оптимизма в голосе ответила Линда.

Итак, что же происходило между ними здесь, в автомобиле, мчавшемся туда, где они смогут пообедать? Деловая беседа — вот что происходило. А затем будет деловой обед. Просто как жест вежливости — жест воспитанного человека. Так что почему бы не дать сердцу передохнуть, расслабиться?

Они обедали в «Золотой короне» — единственном более или менее известном отеле столицы острова, при котором имелся единственный в городе более или менее известный ресторан с тем же названием.

Здесь все напоминало о колониальной эпохе: антикварная мебель, потертые красные ковры, едва уловимый запах старого дерева и воска — увядший блеск давно минувших дней.

Джеймс и Линда уселись за столик у окна, откуда открывался вид на гавань, усеянную яхтами, рыболовными суденышками, среди которых громоздились крупнотоннажные сухогрузы. Вскоре им подали хорошо прожаренную летучую рыбу, приправленную карри, козлятину, маринованные плоды хлебного дерева, хлебцы из смеси кукурузной и кокосовой муки, жареные бананы и другие карибские лакомства.

— Вы любите детей, не правда ли? — неожиданно спросил Джеймс.

Линда перестала есть и удивленно посмотрела на него.

— Да. А почему вы спрашиваете?

— Это было очень заметно по тому, как вы играли с ними. — Мужчина недоуменно пожал плечами. — Вы ведете себя так естественно. Полагаю, мне удалось отснять несколько хороших кадров.

Они говорили о приюте и его обитателях (это доставило Линде истинное удовольствие), о приключениях в тропическом лесу, о горах на острове и о ресторане в Нью-Йорке, который был известен им обоим. Какая получилась задушевная, легкая беседа! На первый взгляд. И могла бы стать еще более легкой и задушевной, если бы руки Джеймса не были такими красивыми. Женщина не могла оторвать от них взгляда, пока он ел. А его глаза! Почему они такие синие? И почему смотрели на нее так внимательно, с таким пронзительным интересом? Всякий раз, когда этот человек оказывался рядом, ее сердце сбивалось с обычного ритма, а тело становилось деревянным. Ни один мужчина еще не оказывал на нее подобного действия.

Они отказались от десерта, но с удовольствием принялись за кофе: его готовили на острове очень ароматным и крепким. Линда надеялась, что он поможет сохранить бодрость до самого вечера, ибо после обеда ей было чем заняться: прежде всего призадуматься о своем будущем и сделать несколько телефонных звонков. У Линды уже был готов список «Кому позвонить».

На обратном пути они миновали ананасовые плантации и банановые рощи, проехали мимо старинной католической церквушки под названием «Арка любви» и опять проскочили через рыбацкую деревушку, где им помахала вслед хозяйка главного магазина Эммалайн. Магазин был бледно-фиолетового цвета, а жалюзи на его окнах — ярко-бирюзового. Перед зданием выстроились живописные ряды корзин с помидорами, манго, папайей и другими плодами земли.

Но вот дорога вышла к морю, и взору путешественников открылись сверкающая водная гладь и белесые песчаные пляжи. Казалось, они попали в идиллическую страну, где царил вечный покой, а небо всегда было безоблачным.

— Рай, — заметил Джеймс, словно прочитав ее мысли, и широко повел рукой в сторону экзотического пейзажа, проплывавшего мимо, и лазурного неба над головой. — Такая умиротворенность, такая тишина вокруг!

Отчаянно хлопая крыльями и громко кудахтая, прямо перед их машиной дорогу перебежала курица; едва не попав под колеса, она испуганно шарахнулась в ближайшие кусты, и Линда весело расхохоталась.