Саван для блудниц - Данилова Анна. Страница 55

– Нет… Она тут, как сумасшедшая, все жарила-парила и при этом ворчала… Она, оказывается, нас, мужиков, терпеть не может. Особенно меня, и, хоть приютила здесь у тебя, всю плешь проела своими упреками о том, какая я скотина неблагодарная, не оценил ее стремления создать нормальную семью и сам, оказывается, спровоцировал ее на измену…

– Ладно, Чайкин! Я женюсь на Наде, и давай поставим точку на этом. Жизнь штука серьезная, в ней всякое случается, а потому приходится иногда идти на компромисс и терпеть друг друга, вот как ты, к примеру, терпишь меня. А теперь – всем спать.

– А бункер? Ты обещал мне показать свой бункер!

Глава 12

Шубин проснулся довольно рано, постоял несколько минут под холодным душем, накинул на плечи тяжелый махровый халат, от которого, как ему казалось, все еще пахло духами Земцовой, и принялся готовить себе завтрак. За окном клубились тучи, ветер шевелил занавески, все вокруг казалось серым, безжизненным и холодным.

Единственно, что могло бы как-то поднять сейчас его дух, это звонок Юли из Петрозаводска. Но она не звонила. Она забыла о нем, причем с завидной легкостью. Интересно, что делает в Петрозаводске господин Харыбин? Будит Юлечку нежными поцелуями и приглашает завтракать в гостиничный ресторан? А Крымов? Где сейчас Крымов? Ест приготовленные заботливыми руками Надечки Щукиной блинчики или горячую овсяную кашку и запивает какао?

Игорь в это утро был противен сам себе. Ему казалось, что все его обманули, даже воздух за окном и солнце, которое словно специально спряталось за тучу и теперь подсматривало за ним, ожидая нового прилива раздражения, чтобы посмеяться…

Он поджарил толстый кусок ветчины вместе с яйцами и кусочками булки, сварил крепкий кофе и не спеша все съел. Пора было брать себя в руки и планировать день, тем более что он обещал быть тяжелым, заполненным до предела важными встречами и поездками.

Игорь достал блокнот и ручку, сел поудобнее в кресло и, закурив, принялся вспоминать и анализировать все, что произошло за последние несколько дней в связи сразу со всеми делами, которые прямо или косвенно могли быть связаны с работой агентства. Конкретных клиенток было две – Вероника Льдова и Лариса Белотелова.

Вчера, обмениваясь информацией на даче Ларчиковой, Шубин узнал от Корнилова, что топор, которым убили Льдова, был обнаружен на территории школы. Он лежал прямо на газоне, в траве, практически полностью покрытый водой, натекшей из водопроводной трубы. Газон находится как раз под окном кабинета географии, поэтому возникает вполне естественное предположение, что убийца, нанеся смертельный удар по голове мальчика, хладнокровно выбросил топор прямо через форточку. Подтверждали это обнаруженные уже чуть позже экспертами несколько едва заметных капель крови на верхней части форточки. Отпечатков пальцев на топоре не было – за ночь вода смыла почти все следы. На нем сохранилось лишь немного крови той же группы, что и у Льдова, из чего можно было заключить, что именно это и есть орудие преступления. Топор опознал преподаватель труда, он сказал, что таких топоров у них больше двадцати и что взять его из школьной столярки мог КТО УГОДНО – она не запиралась, поскольку в ней до самого вечера постоянно кто-то что-то мастерил. На вопрос следователя, нельзя ли составить хотя бы приблизительный список людей, побывавших в тот день в столярке, «трудовик» ответил, что запросто, и через пару минут список был уже готов. В основном это были восьмиклассники, которые вытачивали на станках деревянные мечи, кинжалы и прочую подростковую амуницию, навеянную американскими боевиками или японскими фильмами, пропагандирующими восточное боевое искусство. Конкретно ЭТОТ ТОПОР ничем из прочих не выделялся – не было на нем никаких особых примет. Из всего выходило, что убийца украл топор из столярки, спрятал его в сумке или под одеждой, зашел в кабинет географии, убил Вадима Льдова, после чего топор выбросил в траву под окном и никем не замеченный покинул школу.

Опрос учащихся 9 «Б» показал, что класс был разбит на вполне конкретные группы или просто пары по интересам и даже по уровню жизни. Элите, в которую входили Вадик Льдов, Наташа Голубева, Виктор Кравцов, Оля Драницына, Тамара Перепелкина, Катя Синельникова, Валя Турусова, Лена Тараскина, прислуживали, а значит, и были вхожи в нее (хотя и знали там свое место), Женя Горкин, Макс Олеференко и Жанна Сенина. Остальные пятнадцать учеников «из простых» – ничем особо не выделялись, разве что восемь парней занимались легкой атлетикой, а девочки посещали кто музыкальную, а кто художественную школы.

Почти все учителя-предметники были едины в своем мнении об этом довольно сложном во всех отношениях классе – дети разные, психологический климат в классе тяжелый, и давление элиты, называющей себя «белой костью», ощущалось во всем, начиная с отношения к учебе и к самим учителям и заканчивая открытым стремлением «сильных класса сего» поработить, подмять под себя более слабых. Это относится как к мальчикам, так и девочкам. За последний год в классе случались конфликты, нередко заканчивающиеся драками. И только один мальчик из всего класса ни разу не был ни в чем уличен – ни в драке, ни в откровенных издевательствах над более слабыми – это Вадим Льдов. Он был всегда спокоен, уверен в себе и являлся как в классе, так и во всей, пожалуй, школе, непререкаемым авторитетом. Его уважали даже старшеклассники из десятых и одиннадцатых классов. Но Льдов предпочитал обществу старших свою компанию, которую удерживал благодаря личным качествам и деньгам. Одна из учительниц утверждала, что Вадим снимал квартиру бывшего школьного сторожа Иоффе, где и собирались его одноклассники. Но позже выяснилось, что эту квартиру снимает уборщица тетя Валя, которая (со слов Корнилова), испуганно хлопая глазами, утверждала, что никого в нее не пускала.

От Корнилова Шубин узнал и об ограблении квартиры Горкиных, а точнее, о том, что Женя Горкин сам обобрал родителей, вынеся из квартиры все самое ценное.

Алиби на момент убийства Льдова имелось у всех одноклассников, за исключением Голубевой, Перепелкиной и Горкина.

Всплыли две совершенно одинаковые записки, найденные в мусорном пакете Голубевых; экспертиза этих записок показала, что написаны они были одновременно и одним и тем же человеком – ВОЗМОЖНО, Льдовым (для образца почерка были взяты его школьные тетради, но записки были написаны печатными буквами, поэтому утверждать, что это рука именно Льдова, никто не взялся), а кому они были адресованы – теперь оставалось только догадываться.

Наташа Голубева вечером пятого апреля была в контакте с двумя мужчинами – так показала экспертиза. Кроме того, при вскрытии выяснилось, что у нее была трехмесячная беременность. Быть может, это ее приглашал Вадик Льдов в кабинет географии, но вот была она там или нет и, главное, когда – до его убийства или после? И не с Вадимом ли она вступила в интимную близость в тот самый роковой и последний для него вечер? А если с ним, то с кем еще потом и когда конкретно? Если Наташа была в кабинете географии до убийства, то она могла либо уйти раньше и ничего не узнать о гибели Льдова, либо оказаться случайной свидетельницей убийства, за что убили и ее, проникнув ночью к ней в дом…

Шубин, думая об этом, недоумевал и был потрясен общей атмосферой, царившей в школе и в классе. Элита – это еще понятно, она была всегда и везде. Естественное желание одних выделиться на фоне других. Более слабые вынуждены подчиниться.

И все же – это всего лишь ШКОЛА! Что мог совершить девятиклассник, чтобы заслужить такую страшную смерть? И ведь он не боялся убийцу, он наверняка был с ним знаком, поскольку даже не попытался бороться с ним. Шубин еще и еще раз просчитывал все варианты.

Вадима Льдова могли убить: 1) Из-за денег. 2) Из мести. 3) Желая покарать его за какой-то невероятный поступок. 4) Из-за отца-бизнесмена, который не выполнил обязательства перед кем-то. 5) Из страха перед разоблачением, поскольку Вадим мог быть свидетелем другого преступления…