Стрингер. Летописец отчуждения - Радин Александр. Страница 4
Камера погасла. Просто взяла и прекратила работать. Оранжевый огонек-глазок подмигнул и потух. Баста.
- Я что вам тут, «Ведьмы из Блэр» снимаю, бля?! - проревел Алексей.
Внутренний голос словно колоколом ударил: «Не стоит здесь кричать».
Потому что везде серое небо и мертвая тишина. Именно мертвая. Где бесконечное верещание птиц, мухи куда пропали, кузнечики всякие? Что вообще здесь происходит?
- Да идите вы все! - махнул рукой Смертин, тут же ловя себя на мысли, что разговаривает сам с собой.
Так не пойдет. Так много не наработаешь. Нервные клетки не восстанавливаются. Надо успокоиться, посидеть немного, свыкнуться. Обычный стресс.
Он взял себя в руки. Несколько раз вдавил кнопку активации, заменил батарею. Бесполезно. Ну и что теперь делать? Не обратно же идти?
Огонек моргнул, камера загудела, а потом вновь, как из сети выдернули.
- Эй-эй, постой!
DSR- N1200Pro -отличная камера. Япошки постарались на славу. Литой ударопрочный корпус, тройная защита матриц, авторегуляция изображения, повышенная четкость, объектив приближает, как военно-морской бинокль, батарея на трое суток непрерывной работы. Атомная она у них что ли? И вот теперь это чудо конструкторской мысли, купленное всего два месяца назад, отказывалось отрабатывать вложенные в него деньги. Обидно до рези в простате. При том, что ее не бросишь. Как мобильник, благополучно закончивший свое бренное существование на дне Тетерева. Дагонов две шкуры спустит. Ладно связь не работает, а камера здесь причем?!
Алексей достал из рюкзака «Пчелку». Миниатюрная «машинка», похожая на диггерский фонарик, и не думала отключаться.
Парадокс.
Он укрепил ее на голове, ослабил немного застежки жгутов и тяжело вздохнул.
Все летело в тартарары.
Смертин уставился на свое отражение в луже на дне землянки. Слипшиеся грязные волосы. Из пшеничных они превратились в серые, такие же, как здешнее небо. Кривоватый нос - «поправили» в детстве во дворе. Красные от недосыпа глаза. Трехдневная рыжая щетина. Как у ирландского боцмана. Объект приколов и шуточек многих коллег и причина трех выбитых по-пьяни зубов. Не своих.
А ведь у него сегодня день рождения - тридцать лет. Половина жизни. И где он ее встречает? В шикарном бунгало на берегу Тихого океана? В залитой водой землянке пастухов, прыгая вокруг убитой камеры. Жизнь не всегда идет по следам наших грез. Обычно она бежит впереди, заводя все дальше и дальше на дно всеобщей людской свалки. Или в Зону, например.
Стрингер покопошился в рюкзаке, извлек на свет баллончик белой краски и снял плащ.
«PRESS» - написал он большими буквами на спине.
Пора было прощупать эту Зону объективом. Ей понравится. Еще никто не оставался недовольным.
Хорошая штука этот ПДА. Лучше любой карты. Вот только разобраться в нем опупительно сложно. Совсем не для людей делают. Зато можно вести дневник в блокноте, закачать архивы, просмотреть видео, ну и найти свои координаты. По круче любого GPS - навигатора. Еще можно отправить сообщение по типу SMS, но как это сделать Смертин так и не разобрался. Адресный лист был чист.
- ПДА, ПДА, не понятно ни х…, - тихонечко напевал он себе под нос, тыкая по миниатюрным клавишам прямо на ходу.
До трассы оставалось метров сто. Буквально пять минут назад по ней пролетел БТР. Да так резво, что Алексей едва успел укрыться в ближайшие заросли бурьяна и вжаться в землю. Солдатня явно куда-то торопилась.
Он шел прямо на покинутый пулеметный расчет, собранный на обочине из наваленных по кругу мешков с песком. Чуть справа врылась в грязь прогнившая «Нива» без стекол и колес, вся усыпанная осколками водочных бутылок - солдаты пристреливались. А может и просто веселились в пьяном угаре. Кто знает.
«А вдруг здесь есть аномалии?», - запоздало подумал стрингер.
Вместо болтов, он наковырял полные карманы шариков от подшипников. Они были компактней и аккуратней. Все это удовольствие стоило разбитого пальца и кучи ржавых железных колец, которые он оставил хозяину квартиры прямо на коврике. Сволочью тот был порядочной. Смертин бы оставил подарочек и по-солиднее, но было как-то неудобно перед соседями. Им же целую неделю нюхать.
Что делать с этим хламом Алексей не знал.
Сталкер Журналист писал, что надо двигаться прямо на болт. Смертин начал швырять шарики куда ни попадя. Ничего не происходило. Такая вот интересная сталкерская забава.
В ход пошел уже пятый или шестой, когда…
Мир перевернулся.
Барабанные перепонки разрезал взрыв. Незримая волна с легкостью великана-циклопа ухватила его и бросила на землю, вырывая из легких воздух. Накрыла ошметками грязи. Голову заполнил гул. Непонятный и страшный.
- Мать мою… Мать-перемать…
Минут пять он приходил в себя, плотно стиснув уши ладонями. Жадно глотал воздух, боясь даже на мгновенье приоткрыть глаза.
- Боже…
Результаты бурной деятельности противопехотных мин ему видеть приходилось. В Нигерии. Черные сурового вида парни национальной гвардии распихивали прямо по овощным холщовым мешкам человеческие конечности. Просто цепляли неким подобием вил и грузили. А он снимал. Было до дрожи забавно.
Сознание на уровне осмысления ситуации возвращалось долго. Оно воевало со звериными инстинктами вжаться во влажную землю и забыть обо всем на свете. Лежать не шевелясь. Тихо-тихо.
- Аномалия, бля…
Алексей не знал, посекло ли его осколками, потому что ничего не чувствовал. Наверное посекло. Хотя крови не было. Но ведь не может же зацепить без крови.
Не видно.
И он начал судорожно искать.
«Конечно, зачем тянуть колючку, возводить стены, ставить заграждения. Зачем торопиться, когда можно все сделать с чувством, толком, расстановкой. А пока заминировать все на хрен, - билось в голове, - На хрен все заминировать. Километр мин. Какой дурак сюда полезет… Чертов крысеныш вывел на минное поле! И ведь не было таблички! Или была? Какая на хрен табличка!!! Ночью вывел, гад. А я, как идиот, перся прогулочным шагом. Песенки напевал, бля. Быть такого не может».
Смертин представил, как его тело разрывает на части. В одну секунду. И что он при этом должен почувствовать. По спине пополз липкий пот. Он почти поднялся, но ноги налились свинцом и отказывались держать. Голова кружилась.
Алексей обернулся. На глаз замерил расстояние от самого края болота и нервно захихикал. Может Гиннесу написать? Мол такой-то такой-то прошел, не зная того, километр по минному полю. Прошу запротоколировать. И фотку не забыть. Мир должен знать своих клоунов.
Вот же…!
До трассы оставалось почти сто метров.
До «Нивы» - около семидесяти.
Так медленно стрингер никогда не передвигался. Идти было нужно. Просто необходимо. Не обратно же возвращаться.
Сначала он добрался до воронки. Дополз на четвереньках, просматривая перед собой каждый миллиметр земли. Потом свернул к «Ниве», рассудив, что надо было как-то солдатам расставлять на капоте и крыше мишени.
Двадцать шагов…
Десять…
Нервы звенят, как натянутая струна.
Пять…
Три…
«Все плохое обычно случается в конце»
Два…
«Ну не может так везти!»
Один…
Вверх по насыпи на раскареженный асфальт. Щелчок зажигалки и сигарета. Трясущиеся пальцы. Случайный взгляд за дорогу, в глубину Зоны.
В забродившем от шока мозгу Смертина всплыло только два слова.
Выжженная земля.
- Вик, ты только посмотри на этого придурка!
- Чего?
- Глянь, говорю.
Маявшийся от безделья Вик подошел к провалу окна. Доски пола глухо заскрипели. Не по нраву им такая туша.
- Вышел вон из того подлеска. Увидел псевдопсов, на пузо и к ним.
Метрах в трехстах от заброшенного хутора, в котором обосновался их небольшой отряд, бродил одиночка. Точнее не бродил, а ползал, наблюдая за стаей собак, гонявших по дикому просяному полю кого-то издалека напоминающего зайца.
- Ну и что ты пялишься, кончи его и вся недолга, - проворчал Вик.