Даже вампиры хандрят - Макалистер Кейти. Страница 62

Моя мать никогда не могла удержать свои чувства внутри, изливая опасения за опасениями, включающие даже вероятность того, что эльфийская часть моей семьи будет смотреть на Пэйна свысока из-за его темного происхождения.

— Какая мне разница, что они подумают? — Я вздрогнула от высказываний, последовавшим за этим заявлением. — Извини. Да. Да, я слышу тебя. Да, да, да. Что? Конечно, мы собираемся пожениться! Я не знаю насчет Клэр, она с Финном, кажется, очень сблизилась. Сильнее, чем с ее обычными парнями. Я думаю, что у них все серьезно. Нам просто остается ждать.

Снаружи гудел уличный транспорт, оживляя великолепный, солнечный — читай, редкий — майский день.

— Нет, ты не можешь опять с ним поговорить, ты уже говорила с ним сегодня три раза. Кто-то наконец-то, разыскал его родителей, и он рассказывает им все, что произошло. Да, ты познакомишься с ними. Да, они хорошие. Мама… — Я вздохнула и взмолилась о терпении. — Да, я не разрешу его матери помогать мне выбирать подвенечное платье, хорошо? Я должна идти. Нет, сейчас не лучшее время, чтобы изучать хирургическую реконструкцию ушей, мне нравятся мои уши! Пэйну они тоже нравятся. Нет… нет… это не вопрос денег, я просто не хочу их повторно-эльфировать! Послушай, я действительно, действительно должна… Мама… Мама, Пэйн стоит абсолютно голый, с эрекцией, которая может свалить здания, и зовет меня. Я должна бежать! Люблю тебя и папу. Увидимся. Пока!

Я отключила телефона на негодующем бормотании моей матери, потирая ухо в попытке вернуть ему чувствительность, затем прислонилась к стене и потянулась. Я знала, что мама взбудоражена новостями о том, что я теперь бессмертна (она волновалась по этому поводу с тех пор, как мне слегка подрезали ушки) и безумно влюблена в человека, который был также без ума от меня, но ее приводила в ярость необходимость международных телефонных разговоров. Я подозревала, что в самое ближайшее время она вытянет папу в Шотландию.

Ты все еще этим занимаешься?

Пальцы моих ног сжались от теплого, насыщенного голоса в моей голове. Да. И чувствую себя от этого замечательно. Мне нравится это делать. Я могу делать это каждый день, сейчас и до конца наших дней.

Пэйн вздохнул, прислонившись к двери.

— Как твоя рука?

Я просто улыбнулась и выгнула спину, наслаждаясь абсолютной радостью, которую приносил моей коже солнечный свет, вызывая у меня головокружение от его силы, питающей меня. Я была одета в весьма непристойную прозрачную кружевную сорочку… и больше ничего.

— Прекрасно. Ты был прав, солнечный свет ускорил процесс заживления ран.

— Я так и подумал, что это должно помочь. Эта опять была твоя мама?

— Конечно. Наверное, мы услышим ее сегодня еще добрый десяток раз, прежде чем она выплеснет из себя большую часть волнений. Мне понравились твои родители.

— Хорошо. Ты им тоже понравилась. Моя мама сказала, что ты не должна выбирать подвенечное платье, пока они не вернутся в Шотландию. Она взволнована появлением невестки и не хочет пропустить ничего из предсвадебных приготовлений.

Я рассмеялась.

— Это будет жестокое сражение: моя мама против твоей. Ну, ладно, позволим им самим все решать. Мне реально все равно, конечный результат от этого не изменится.

Он приподнял бровь.

— Дикий, необузданный секс в первую брачную ночь?

— Нет. — К его удивлению, я покачала головой. — Страстное, романтичное, замечательное начало нашего вечного семейного счастья.

Он улыбнулся.

— А затем сразу дикий, необузданный секс в первую брачную ночь.

— Сэм? Ты прилично одета? — Раздался из-за закрытой двери голос Клэр. Пэйн подошел к краю полосы из солнечного света на полу, схватил мой халат, который лежал на деревянном носороге и бросил его мне, прежде чем открыть дверь.

Я села на скамейку у окна, где поглощала всеисцеляющие солнечные лучи, и с любопытством стала наблюдать, как Клэр медленно протаптывает тропинку в комнату.

— Мы принесли тебе несколько цветков, боже милосердный, что здесь произошло?

Пэйн протянул ей мачете.

— Кажется, ее растения опять счастливы.

— Боже мой, это похоже на джунгли, — сказал Финн, видно его было только наполовину, поскольку он пробивался через особенно пышную африканскую масличную пальму. [54]— Я в любой момент ожидаю увидеть льва или носорога.

Пэйн отошел в сторону, чтобы поднять листья каучукового дерева. [55]

Финн, при виде моего носорога, рассмеялся. Клэр пренебрегла мачете и пробила себе путь через мою гардеробную. Она положила там большой букет тепличных цветов и стала его крутить из стороны в сторону, пока не удовлетворилась их видом.

— Тебе уже лучше?

Я потянулась на солнце, и счастье вырвалось из меня, когда я посмотрела на Пэйна, прислонившегося к стене и скрестившего на груди руки. Его прекрасные глаза были как солнечный блик на серебре, и сверкали, глядя на меня.

— Да, сейчас уже лучше.

— Хорошо. Твоя мама рада свадьбе?

— Очень, хотя ее немного раздражает, что мы еще не назначили дату. Я пыталась объяснить ей, что недавно просто вынудила Пэйна сделать предложение на коленях, но ты же ее знаешь — если у нее появится идея, она никого больше не слушает.

— Ну, она эльф. Ты же знаешь, какие они.

Я послала Пэйну озорную улыбку.

— Мама сказала, что будет совершенно счастлива, организовывая двойную свадьбу, если ты и Финн… — я позволила предложению зависнуть в воздухе, ожидая, что кто-то из них издаст негативное восклицание. К моему удивлению, они лишь на мгновение переглянулись.

— Как знать, — сказал, наконец, Финн с усмешкой, которая согрела мое сердце.

— Я ожидаю большего, чем предложение, сделанное в машине по дороге домой с места нападения демонов, — сообщила ему Клэр, затем схватила один из цветов в вазе, сунула лепесток в рот и повернулась ко мне. — Раз зашел такой разговор, может, ты мне объяснишь, что точно случилось? Пэйн был слишком занят, заботясь о тебе после того, как Пилар свалил тебя на землю. А затем у Финна открылось кровотечение, и ему нужно было поесть, а те операторы хотели поговорить со мной о возможной роли в предстоящем фантастическом фильме и… ну, со всем этим я так ничего и не узнала о том, что произошло.

— Пилар взял Сэм на просторы Акаши, — ответил Пэйн, слегка улыбаясь, отчего уголки его рта приподнялись.

Я говорила тебе, как я тебя люблю?

Да. Семь раз, если на то пошло.

Ах.

Но этого совершенно не достаточно.

Я усмехнулась.

— Но как он это сделал? — Спросила Клэр, рассеянно выдрав из букета гвоздику, и оторвала пару лепестков, которые тут же съела. — Я думала, что ты не могла добраться до просторов Акаши?

— Линейное мышление, — загадочно сказала я и послала Пэйну мысленную картинку того, как я поглаживаю каждый квадратный дюйм его тела.

Он выпрямился. Весь.

— Что?

— Пилар — бог. Есть места, где боги могут нарушить правила. Просторы Акиши — одно из них.

Пэйн послал мне картинку, где я была покрыта взбитыми сливками, а у него была чашка с клубникой.

Я задрожала, и не от холода.

— О. И он взял Сэм на просторы Акаши, чтобы вернуть ей душу, а затем плюхнул ее в нашу реальность?

— Да. — Я подробно смаковала, что чувствую, беря Пэйна в рот: его аромат, вкус и радость, которую получаю, доставляя ему удовольствие.

— И он не рассердился, что Пэйн отрубил ему руку?

— Не достаточно рассердился, чтобы кому-либо мстить, — ответил Пэйн. Он думал о том, как грызет мои уши. Все мое тело напряглось в ответ.

— А что там со статуей? Если это была статуя лорда демонов, почему брат Джейкоб этого не увидел? И зачем статуя обезьяны была спрятана в статуе птицы?

— Статуя птицы ограждала Бога Цзилиня, лишала всех возможности обнаружить ее темное происхождение. — Я вспомнила, что чувствовала, когда Пэйн яростно пронзал мое тело, и как каждая моя мышца натягивалась вокруг него.