Царь горы - Панов Вадим Юрьевич. Страница 24

– На то он и умник, чтобы не попадать в ловушки, – спокойно ответила девушка. – План устранения хорош для драчуна Бориса, Густав же разгадал бы нашу затею за пять минут и сумел бы спастись.

– Придумали бы план получше.

– Мы и придумали. – Клаудия помолчала. – Отец, мы оба знаем, что приняли правильное решение. Свалить лондонца можно только хитростью.

– Подлостью.

– Хитростью, – повторила девушка. – В том, чтобы заманить врага в ловушку, подлости нет. На войне как на войне.

Они должны будут встретиться наедине. Телохранители барона покинут виллу, Густав войдет в дом один. Алое Безумие против Драконьей Иглы. Александр не сомневался в исходе дуэли.

Но что будет после?

Можно ли доверять слову Сантьяги?

Такие мысли Бруджа скрывал даже от дочери.

– Посмотри вперед, Клаудия, мы должны отслеживать любые изменения будущего.

– Да, отец.

Барон вернулся на диван, уселся, улыбнулся:

– Есть и хорошие новости.

– Неужели?

– По тому, как вел себя Густав, я понял, что ему неизвестно о наших переговорах с кардиналами. Он не догадывается, насколько далеко мы зашли.

В последнее время барон активизировал деятельность, провел целый ряд встреч с лидерами крупных азиатских кланов и добился впечатляющих результатов. Пять кардиналов: Носферату из Шанхая и Сингапура, Луминары из Куала-Лумпур и Мадраса, а также Малкавиан из Кейптауна, положительно отнеслись к идее объединения Саббат. Правда, оставалось провести завершающую встречу, на которой коалиция обретет четкие контуры, но Бруджа не сомневался в успехе.

– Шесть кланов – это огромная сила. А если все пойдет по плану, то в коалицию вольются Лондон и Нью-Йорк, и никто не сможет нам противостоять! – Александр властно посмотрел на дочь. – Из непримиримых останется лишь Леопольд Бруджа, добровольно он под мою власть не вернется, придется воевать. С остальными одиннадцатью можно говорить.

Между европейскими и южноамериканскими Бруджа накопилось слишком много противоречий, чтобы обойтись без крови. В остальных случаях – да, можно уговаривать и искать компромисс.

– Ты забыл о Пабло Робене, – негромко напомнила Клаудия.

– Густав тоже упомянул изгоя, – проворчал барон.

– И что?

– Ничего, – пожал плечами Александр. – Будем действовать так, будто его нет. Встретимся с кардиналами и создадим коалицию. Обретем силу, и Пабло станет не страшен, он не рискнет связываться с вождем семьи.

– Ты не сомневаешься в кардиналах?

– Не сомневаюсь. Им понравилась… идея.

Он не мог сказать «моя», это было бы неправдой. Он не мог сказать «Сантьяги», это было бы слишком. Поэтому он сказал просто: идея. Идея союза, главной целью которого будет сохранение у власти существующей элиты.

Гарантия наследования власти – вот основной довод, на который упирал Александр во время переговоров. Каждый кардинал мечтал об этом, каждый делал все, чтобы основать династию, но ситуация в Саббат изменчива: внутренние распри, «походы очищения», распады кланов, они не позволяли порядку установиться. Лидеры становились мишенью и для гарок и для честолюбивых подданных, наверх карабкались сильные и злые, которые охотно истребляли и самих кардиналов и их «законных» наследников. А если не получалось истребить – собирали сподвижников и основывали свои кланы. Там, где правит свобода, стабильности нет. Идея четкой системы взаимопомощи понравилась наиболее разумным лидерам: почувствовал, что трон зашатался, подай сигнал, и заговорщиков вырежут присланные из-за моря каратели. Откололась очередная стая? Не беда, отступников будут искать по всему миру и обязательно найдут. Бруджа обещал порядок, и к нему прислушались.

– Когда пройдет встреча с кардиналами?

– В четверг.

– Хорошо. – Клаудия поднялась на ноги. – Через два часа я расскажу тебе будущее.

– Спасибо, дочь.

Он так и не сказал дочери самого главного.

Притворное удивление Густава показало барону, что Луминар и сам вынашивал аналогичные планы: договориться с Тайным Городом, чтобы устранить конкурентов. Признание Александра стало для лондонца сигналом: время пришло. Если уж один из идеологов Раскола не боится идти к навам, то для гораздо более молодого масана в этом нет ничего зазорного. Подданные поймут.

А если и Луминар придет к Сантьяге, кого выберет нав? Молодого и прагматичного владельца Драконьих Игл, не самого сильного Амулета Крови, или старого врага, обладающего могущественнейшим Алым Безумием?

Ответ на этот вопрос значил очень много, ибо и Бруджа, и Луминар, и Сантьяга понимали: в Саббат должен остаться только один истинный кардинал.

Клаудия пообещала отцу заглянуть в будущее, но у нее не было ни желания ни, самое главное, сил для совершения ритуала.

Зато она чувствовала приближение жажды. Дикой, беспощадной, рвущей на куски тело. А самое главное – неожиданной. Как получилось, что силы ушли столь быстро? Девушка прищурилась, припоминая, когда в последний раз высушивала жертву, но не смогла сосредоточиться. Мысли путались, отступали под натиском одной-единственной: «Мне срочно нужна пища!»

Центром Великой Нави, ее сердцем, средоточием всех тайн и секретов, была Цитадель – комплекс зданий, расположенных на Ленинградском проспекте. В последний раз темные перестраивали свою штаб-квартиру при Сталине, и массивное сооружение было образцом монументальных творений того времени.

– Иногда я задумываюсь над тем, чтобы устроить в этих краях эпоху вечной осени.

– Вам нравятся желтые листья? – вежливо осведомился комиссар.

– Мне нравится, когда ты носишь темную одежду.

Сантьяга с преувеличенным вниманием, словно впервые видел, оглядел свой пиджак и вновь перевел взгляд на сидящего в простом деревянном кресле князя. Точнее, на его фигуру, закутанную в черный, сливающийся с окружающей тьмой плащ.

– Вы считаете, что этот серый темноват? Придется поговорить с портным…

– Этот серый слишком светел, – ворчливо заметил повелитель Нави. – Но он лучше белого, в котором ты разгуливаешь летом и весной.

– Затраты на коррекцию погоды могут оказаться весьма значительными, – поклонился Сантьяга. – Но раз вы настаиваете, я немедленно прикажу «ласвегасам» рассчитать…

– Если я решу изменить климат, мне не потребуются услуги твоих аналитиков.

– В таком случае позвольте узнать, для чего вы меня вызвали?

– Ты вроде сам настаивал на аудиенции, – буркнул князь. – Оторвал меня от размышлений…

– Но я планировал говорить о делах, а не об одежде.

Под низко надвинутым капюшоном, скрывающим лицо повелителя, хрюкнуло.

– Говори о делах.

– Хочу сообщить, что события развиваются даже быстрее, чем мы предполагали. Барон Бруджа встречался сегодня с Густавом Луминар.

– А ты рассчитывал, что переговоры пройдут в середине января, – припомнил князь.

– Барон Бруджа заторопился. Я ожидал, что прежде, чем выходить на Густава, барон переговорит со всеми кардиналами Саббат, но этого не произошло. Бруджа имел длительные встречи с пятью из них, еще от двоих получил отказ и больше попыток не предпринимал.

– Хочет говорить с остальными с позиции силы?

– Вероятно – да.

– Ему виднее, – подумав, произнес князь.

– К тому же чем больше лидеров получит хотя бы общее представление о планах барона, тем выше вероятность, что среди рядовых масанов поползут ненужные слухи. Так что поведение Александра меня устраивает.

– И изменение сроков не смущает?

– Ни в коей мере. Вышло так, что я как раз сегодня закончил последние приготовления.

– Дописал диспозицию?

– Переговорил с последними исполнителями.

Сантьяга не стал реагировать на неуклюжую попытку поддеть его: лидер Нави прекрасно знал, что сначала комиссар разрабатывает планы, а затем подбирает исполнителей. Сначала цель, затем средства, и никак иначе.