Царь горы - Панов Вадим Юрьевич. Страница 25

– Не слишком ли радикально ты собираешься действовать? Все-таки большая часть масанов являются нашими подданными, им может не понравиться очередная бойня.

– Именно поэтому я дистанцируюсь от происходящего, – улыбнулся Сантьяга. – Темный Двор не вмешивается во внутренние дела семьи Масан.

– Это тоже подозрительно.

Деятельный характер комиссара был широко известен, а потому подчеркнутая пассивность могла показаться наблюдателям странной.

– Молчать я собираюсь только на первом, самом кровавом этапе, – объяснил Сантьяга. – А когда основные бои останутся позади, выйду на сцену и примирю оставшихся в живых.

– Наемники?

– Они достаточно опытны, чтобы не оставлять следов.

– В жизни есть место случаю.

– В Кортесе я уверен, – неожиданно жестко отрезал Сантьяга.

– Хорошо. – Князь помолчал. – Все остальные действия будут предпринимать масаны?

– Масаны Саббат, – уточнил комиссар.

– Твои масаны Саббат.

– Как вам угодно.

– Неужели ты не мог использовать только их? Если Кортес провалится, все поймут, что операцию проводит Темный Двор.

– Вы забываете, что речь идет об устранении двух истинных кардиналов. Яна справится. Масаны… не уверен.

– Гиперборейская ведьма… Ты всегда был предусмотрителен.

– Это похвала или констатация факта?

– А если похвала?

– В таком случае я возмущен.

Под капюшоном вновь хрюкнуло, но на этот раз насмешливо.

– Помоги мне подняться.

Комиссар подошел к креслу и подал повелителю руку, в серый рукав вцепилась когтистая лапа, но повелитель Нави не стал вставать на ноги. Он заставил комиссара чуть склониться и громко произнес:

– Когда-то мы думали, что мир принадлежит нам, а потом узнали первую тайну Ключа Трех Рас. Ты помнишь, чем это закончилось?

– Мы разрушили империю асуров. – Глаза Сантьяги сверкнули.

Многие жители Тайного Города уверяли, что ненависть навов к первым разумным обитателям Вселенной бессознательна, что она возникает где-то на генетическом уровне. Они не ошибались.

– Мы разрушили империю асуров, – кивнул князь. – И снова поверили, что мир принадлежит нам. А потом потеряли свою империю. И познали вторую тайну Ключа Трех Рас. И вот уже тысячи лет мы в Тайном Городе. Почему?

– Мы изменились.

– Но на каждом этапе у нас был выбор. Мы сами принимали решения. По собственной воле. И платим за все сами.

– И уничтожили всех, кто пытался встать выше нас.

– Всех, кто имел право встать выше нас.

– Право нужно заслужить, – прорычал Сантьяга. – Быть первым не привилегия, а испытание. Асуры его не прошли.

– Хорошо.

Повелитель навов неожиданно отпустил руку комиссара и даже чуть отодвинулся к противоположному подлокотнику, чтобы оказаться подальше от Сантьяги.

– Зачем мы говорили об этом? – поинтересовался Сантьяга, огорченно разглядывая рукав пиджака: там, где в него вцепился князь, на светло-серой ткани остались следы.

– Ты планируешь изменить мировоззрение целой семьи.

– Я хочу лишь подтолкнуть их. Мы менялись под действием внешних сил, а они не хотят. Пора понять, что мир не терпит подобной дерзости. Сохраниться в первозданном виде нереально. Или они изменятся сами, так, как посчитают нужным, или мир изменит их, но в этом случае решать будут не они.

– Думаешь, они поймут нюанс?

– Лучшие уже поняли. Они примут новую идеологию.

– Ты действительно надеешься, что большинство масанов поступит разумно?

– Мы специально долгое время не трогали Лондон, Нью-Йорк, Рим и еще несколько городов, в которых обитают крупные кланы. Мы позволили большому количеству масанов привыкнуть к мирной жизни. И знаете, она пришлась им по вкусу. В тех городах, где наша активность снижалась, вожаки мятежников начинали поддерживать порядок. Никакого разгула, никакой вольницы, абсолютный режим секретности.

– И в Нью-Йорке?

– Борис Луминар особый случай, – признал комиссар. – Но мы все равно не трогали город, позволяя подданным истинного кардинала привыкнуть к стабильности. Это важно.

– Почему?

– Потому что в самое ближайшее время мы им покажем, как легко можно лишиться этого. Наглядный пример: только что было хорошо, теперь стало хуже. Выбирайте.

– А если они выберут второе?

– Тогда будет еще хуже, – спокойно пообещал Сантьяга. – Я лично проведу в Нью-Йорке самый крупный в истории «поход очищения».

Некоторое время князь молчал.

– Итак, ты убираешь Бориса.

– По моим расчетам, получив ряд чувствительных ударов, в том числе от презираемых им челов, истинный кардинал потеряет авторитет среди подданных и исчезнет, бросив клан на произвол судьбы.

– Борис не исчезнет.

– Исчезнет. Ситуация будет расшатана до предела, поползут слухи, что мы собираемся добить клан, привыкшие к стабильности масаны… я бы не хотел использовать термин «запаникуют», но поверьте, они будут близки к этому состоянию. И станут искать выход.

– Пошлют к тебе парламентеров?

– Не следует унижать проигравших. Нью-Йорк возьмет под крыло новый лидер Саббат. А уж он договорится с нами.

– А новым лидером ты хочешь сделать Александра Бруджу?

– Честно говоря, это самая внятная кандидатура на данном этапе, – вздохнул Сантьяга. – Фигура, конечно, не без недостатков, но уж больно подходящая.

– Получается, ты поможешь Брудже осуществить его заветную мечту. – Комиссар понял, что повелитель улыбается. – Вы можете стать друзьями.

– Не думаю, что зайдет так далеко. В нашем общем прошлом есть несколько неприятных эпизодов, способных омрачить любую дружбу.

Штурм родового замка, например, во время которого барон Александр потерял любимую жену и едва спас дочь. Относительно недавняя – и десяти лет не прошло – смерть старшего из трех сыновей. И раскол клана – в свое время Сантьяга крепко помог Леопольду Бруджа.

– Боюсь, мы никогда не сможем полностью доверять барону.

В настоящий момент Александр оказался в одной лодке с навами, но плыть вместе им предстоит недолго. Последняя фраза комиссара звучала приговором, и князь понял, что терпеть длительное время одного из идеологов Раскола в роли единоличного правителя Саббат Сантьяга не намерен.

– Он это понимает?

– Вероятно.

– И все равно идет за тобой?

– У него нет выхода. Если откажется Александр, я поставлю на Густава.

– Почему бы не сделать этого сейчас?

– Потому что Драконья Игла лондонца уже обещана Захару Треми. Тайному Городу нужен истинный кардинал.

– Хорошо. Когда ты собираешься начинать?

– Я уже начал.

Сантьяга хорошо разбирался в тех, с кем работал. Точнее, комиссар не работал с теми, кого не читал как открытую книгу, в чьей мотивации он не был уверен или не мог спрогнозировать, как поведет себя агент в той или иной ситуации.

Комиссар понимал, что Иоганну Носферату не понравится поставленная перед ним задача. Из всех принимавших участие в будапештском совещании масанов Иоганн был единственным, кто сам предложил услуги Сантьяге, и не раз доказывал верность. Он был наименее агрессивным, наименее склонным к подлости или удару в спину. Стать провокатором было противно его сути. Но пришлось, потому что комиссар не мог поручить операцию в логове Бориса Луминар только убийцам. Даже среди предателей должен быть тот, кому можно доверять, и этим кем-то выпало стать Иоганну. Сантьяга знал: если Малкавианы по каким-то причинам его подведут, то тихий и не склонный к лишнему насилию Носферату безропотно доделает за них грязную работу.

«У нас не очень сложная задача и не настолько неприятная, как можно было ожидать. Главная опасность в том, где нам предстоит действовать».

«Где?» – не выдержал Йозеф.

«В Нью-Йорке».

Три одиноких охотника – Иоганн решил не брать на опасное предприятие семейных масанов – переглянулись.