Дело о показаниях покойника - Клугер Даниэль Мусеевич. Страница 4

– Именно так, ваше превосходительство. Я собирался объяснить господину Ницану Бар-Аба то же самое, но вы меня опередили. Э-э... Да, так вот. Я посоветовал его превосходительству прервать переговоры, может быть даже отложить их на день-два.

– Обсуждавшиеся вопросы действительно имели большое значение, – вновь вмешался президент. – Но не настолько, чтобы нельзя было немного подождать. Тем не менее, Шаррукен Тукульти категорически отказался. Тогда я предложил господину Тукульти помощь нашего целителя, посвященного Думмузи-Хорефа. На это наш гость согласился. Решено было ненадолго прервать беседу, буквально на час. В течение этого времени целитель окажет господину Тукульти необходимую помощь. После этого мы собирались продолжить переговоры.

Ницан вертел головой, стараясь каждый раз смотреть на говорившего. Хорошо еще, что они находились рядом. Напустив на себя глубоко задумчивый вид, Ницан подпер голову обеими руками и уставился в стол. В таком положении слушалось гораздо лучше, тем более голоса президента и министра оказались похожими по тембру. Создавалось впечатление, что рассказывает один человек. Правда, чуть-чуть ненормальный, и потому после каждой фразы перебивающий самого себя.

Но уже через минуту задремавший под журчание сливающихся голосов детектив ткнулся носом в самый край стола. Пришлось сесть в прежнюю позу. У Ницана заныли челюсти – от необходимости сдерживать зевоту.

– Господина Тукульти проводили в западное крыло этого корпуса, – это произнес уже министр полиции. Ницан не заметил, когда Амар-Зуэн перехватил инициативу. – Там находятся гостевые помещения. Целитель снял приступ и посоветовал гостю его превосходительства немного отдохнуть. Тот согласился, но попросил принести его бумаги. Когда просьба была выполнена просьбу, господин Тикульти отослал всех, включая целителя. Спустя час Шаррукен Тукульти не появился.

– Его превосходительство отправил за господином Тукульти госпожу Сарит. Та вскоре вернулась одна...

– На ней буквально не было лица, – в очередной раз вмешался Арам-Нимурта. Ницан подумал, что президент так часто прерывает министра не столько от желания что-то уточнить, сколько от того, что чрезвычайно взволнован. – Тем не менее, она держала себя в руках и попросила разрешения переговорить со мной с глазу на глаз. Я согласился. «Господин Тукульти мертв», – сказала она, когда мы остались одни. Я спросил: «Сердце?» – «Нет, – ответила госпожа референт. – Его убили. Ударом ножа в грудь», – его превосходительство замолчал. – Представьте себе мое состояние, – продолжил он после паузы. – Лидер оппозиции убит в моей загородной резиденции! Причем как раз во время обсуждения весьма важного, можно даже сказать критического вопроса! Через три дня он должен был выступить в Народном Собрании с речью. Темой выступления должны были стать результаты наших переговоров. Либо он поддержал бы мои предложения, либо выступил против них... – Арам-Нимурта, до этого момента смотревший в стол, поднял голову и взглянул на сыщика. – Вы за кого голосовали на последних выборах?

Ницан закашлялся. Он с удовольствием бы ответил на этот вопрос (в конце концов, разве Шенаар не демократическая страна?), если бы знал ответ. Но в том-то и дело, что сыщик понятия не имел не только о том, за кого он опустил пластиковую ракушку, но и о том, когда, собственно говоря, проходили президентские выборы. Вообще, среди обитателей Оранжевой улицы политические дискуссии считались дурным тоном.

По счастью, президента его ответ на самом деле не интересовал. Он сразу же продолжил:

– В таком случае, вы должны понимать, что между моей программой и программой моего соперника были два существенных пункта разногласия. Первый касался внешней политики, второй...

– Ваше превосходительство, – вмешался Амар-Зуэн, – я думаю, пора объяснить господину Бар-Аба причину его пребывания здесь. Хотя, с его проницательностью, он уже и сам о ней догадался, не так ли, господин Бар-Аба? О политической подоплеке убийства господина Тукульти – если таковая имелась – он сам узнает в ходе расследования... Словом, уважаемый господин Бар-Аба, ситуация такова: в загородной резиденции нашего президента республики убит лидер оппозиции, его политический соперник (при этих словах бесстрастное внешне лицо Арам-Нимурты болезненно дернулось). В настоящий момент об этом несчастье известно ограниченному кругу людей. Даже не все участники переговоров осведомлены об истинной причине их внезапного прекращения. Правда, думаю, они догадываются о том, что с лидером «Возрождения Шенаара» что-то случилось – они ведь были свидетелями приступа...

– Короче говоря, Ницан, – бесцеремонно вмешался в разговор молчавший до сих пор Лугальбанда, – его превосходительство президент и его честь министр полиции решили поручить тебе расследование этого убийства.

Президент и министр подтверждающе кивнули. Сделали они это одновременно, но с разным выражением лиц: на лице Арам-Нимурты обозначилось облегчение пополам с надеждой, на лошадиной физиономии бывшего ректора – мимолетная усмешка. Очень нехорошая. Дескать, вот тут-то мы с тобой разберемся окончательно. Скепсис министра, по мнению самого Ницана, был куда обоснованнее надежд президента.

– Ох-хо-хо... – тяжело вздохнул Ницан. – Я так понимаю, что отказываться от таких поручений не принято?

И вновь президент и министр кивнули. На этот раз их движение, правда, с некоторым запозданием, повторил Лугальбанда.

– Но тогда хотя бы объясните, почему полиция не может провести расследования самостоятельно? – угрюмо спросил сыщик. – Сотню сыщиков и следователей, да они все окрестности перероют копытами...

– Полиция может все! – резко возразил министр. – Но в данном случае мы имеем право привлечь к работе лишь ограниченный круг сотрудников. Причем необходимо провести тщательную проверку буквально каждого. Надеюсь, вы понимаете, что утечка информации о происшедшем способна ввергнуть страну в политический кризис? А время идет, и маг-эксперт Лугальбанда предложил воспользоваться услугами частного лица. То есть, вашими услугами, господин Бар-Аба. Вам будет предоставлено все необходимое. Но следствие вы поведете в одиночку. Поэтому, собственно говоря, за вами отправился лично господин президент, хотя мне лично это тоже представлялось рискованным.

Ницан подумал, что достаточно было бы послать и одного Лугальбанду. Хотя нет, мага-эксперта он бы просто послал куда подальше. Несмотря на старую дружбу.

– Разумеется, вы получите соответствующее вознаграждение, – добавил президент. – Условия мы сейчас обговорим. Скажем, восемь тысяч новых шекелей вас устроят? И премию в десять процентов от этой суммы – если уложитесь в три дня.

– Сколько? – ошеломленно переспросил Ницан.

– Восемь тысяч, – повторил президент.

Сыщик досадливо отмахнулся:

– Дней сколько?

– Три.

– Три дня? Вы уверены, что не хотели сказать – три месяца? Или хотя бы три недели?

– Уверен. Если вы затянете следствие на три недели, вам, возможно, удастся получить гонорар – но уже от другого президента.

«Да мне-то какая разница?!» – чуть не сказал сыщик, но вовремя прикусил язык. Конечно, задание звучало абсурдно.

– Максимальный срок – неделя, – вставил министр полиции. – Но в этом случае премия вам выплачена не будет.

Ницан поднялся со своего места. На кончике языка у него вертелся адрес, по которому президент мог послать свою премию и отправиться сам. Детектив сдержался. Он понимал, что адрес, по которому в этом случае могут отправить его, немногим комфортабельнее. Черт их разберет, этих политиков. Если судить по тем немногим, с которыми Ницан имел сомнительное удовольствие быть знакомым, то сравнить их можно было разве что с лилами. Причем сам он не задумываясь отдал бы предпочтение последним.

Глядя поверх головы Арам-Нимурты и стараясь избегать взгляда Амар-Зуэна, Ницан спросил:

– Так в котором часу, вы говорите, был убит ваш гость?

– Согласно заключению экспертов, убийство произошло между восемью-пятнадцатью и восемью-тридцатью вечера, – тотчас ответил министр полиции. – Собственно, все сведения по делу вам будут представлены немедленно.