Дело о показаниях покойника - Клугер Даниэль Мусеевич. Страница 5

За спиной Амар-Зуэна неслышно возник здоровенный двухметровый голем. Министр взял из его рук папку и протянул ее Ницану.

– Вот здесь все, – сказал он. – Мне кажется, вам стоило бы осмотреть место преступления. Надеюсь, вы еще не забыли, чему учились на курсах?

Сыщик принял папку, раскрыл ее. Первым в ней лежал список участников конфиденциальной встречи и тех, кто так или иначе был посвящен в факт ее проведения. Далее шел протокол первичного осмотра, заключение целителя и мага-эксперта.

– И это все? – Ницан взял в руки список. – Тут семь имен. Я бы хотел знать, где каждый из них находился вчера между восемью-пятнадцатью и восемью-тридцатью вечера. Например, вы, ваше превосходительство.

Брови президента поползли вверх.

– Э-э... Разумеется, здесь, в этом кабинете.

– Два с лишним часа? Никуда не отлучались? – строго спросил сыщик. – И кто это может подтвердить?

– То есть, как это – кто? Я же назвал вам участников встречи! – раздраженно ответил Арам-Нимурта.

Вновь вмешался министр полиции:

– Позвольте мне. Вы, уважаемый, не очень внимательны. Его превосходительство объяснил, что встреча была сугубо конфиденциальной.

– Это я понял, – сказал Ницан. – Не велось записей, не было журналистов и так далее.

– Мало того, предпринимались особые меры для избежания возможных утечек. А это значит, что никто из участников встречи – за исключением господина Тукульти, двух его сотрудников и вашего покорного слуги – не покидал этого помещения с момента ухода нашего гостя и до тех пор, пока госпожа Сарит не сообщила нам ужасную весть о его кончине.

– Именно так, – подхватил президент. – Временем отсутствия господина Тукульти мы воспользовались для того, чтобы уточнить кое-какие формулировки окончательного коммюнике. Как уже сообщил министр полиции, Шаррукен Тукульти покинул. совещание в сопровождении приглашенного мною целителя и своих сотрудников – секретаря и референта. Господин Амар-Зуэн проводил их в гостевые покои – по моей просьбе. Мы же трое – я имею в виду главнокомандующего и хранителя печати – оставались здесь.

– Таким образом, – с откровенной издевкой в голосе резюмировал министр полиции, – все участники вчерашней встречи имеют алиби. О первых трех лицах из списка вы только что узнали. Мое алиби могут подтвердить сотрудники господина Тукульти и посвященный Думмузи-Хореф. Я же, в свою очередь, могу подтвердить алиби госпожи Сарит Бат-Сави и господина Цемэха. Соответственно, мы втроем подтверждаем алиби целителя. Разумеется, вы можете проверить наши показания – как всякий добросовестный следователь. Например, опросить по отдельности сотрудников покойного, хранителя печати, президента и так далее. Но мне кажется – если позволите дать совет – не стоит терять на это время. Время – вот фактор, определяющий успех. А времени у вас очень мало.

– Если позволите, еще один вопрос, – Ницан сделал вид, что не расслышал совета министра полиции. – До вчерашнего вечера господин Тукульти бывал здесь? В этой резиденции?

Президент и министр переглянулись. Президент кивнул.

– Да, – ответил Амар-Зуэн. – Господин Тукульти был здесь два месяца назад. На торжественном богослужении в связи с началом сорокадневного поста-траура по Таммузу. Упреждаю ваш вопрос: с ним все было в полном порядке. Он, кстати, говоря, останавливался в тех же гостевых покоях. Упреждаю ваш второй вопрос: никаких – подчеркиваю, никаких – переговоров в тот раз не велось. В тот раз, кстати, в богослужении принимали участие многие деятели оппозиции. В том числе, заместитель господина Тукульти, Набу-Дал. Упреждаю ваш третий вопрос: вчера Набу-Дал отсутствовал. Итак...

– Ладно, достаточно, – Ницан тяжело вздохнул. – Наверное, действительно будет лучше, если я сразу же осмотрю место происшествия. С кем мне придется поддерживать связь? Мало ли что может понадобиться в ходе расследования.

– Со мной, – ответил маг-эксперт. – Я буду постоянно находиться при тебе.

– Н-да? – Ницан с сомнением окинул взглядом Лугальбанду. – Ну-ну. Так это тебе я обязан столь лестным предложением?

– Представь себе, нет, – сказал Лугальбанда. – О тебе вспомнил его превосходительство министр полиции.

Ницан на мгновение лишился дара речи. Услышанное показалось ему куда невероятнее, чем появление Президента на Оранжевой улице.

Бывший ректор курсов судейской магии сделал вид, что не видит выражения лица своего бывшего студента.

– Очень надеюсь, что выбор уважаемого Амар-Зуэна окажется удачным, – заметил президент. – Выдайте ему аванс, – напомнил он.

Лугальбанда кивнул и протянул Ницану какую-то бумагу, сложенную вчетверо. Развернув ее, сыщик прочитал, что государственный банк республики Шенаар обязан выплатить подателю сего векселя сумму в две тысячи серебряных (новых) шекелей.

Ницан прикинул. Две тысячи новых – это что-то около тридцати тысяч старых. За треть этой суммы можно будет получить новые документы, за треть – сделать пластическую операцию (а можно сэкономить, прибегнув к одному из видов магической косметики – например, к косметике Иштар) и еще треть использовать для того, чтобы нормально устроиться на новом месте. Скажем, в Ир-Шалеме. Итак, задача номер один – избавиться от сопровождающего Лугальбанды. Магическое поле вокруг резиденции вполне удастся преодолеть с помощью судейского жезла. Опыт у Ницана имелся.

Дальнейшей разработке плана помешал внушительный тычок между лопаток. Если бы не последующие слова, его можно было бы принять за дружеское напутствие.

– Даже не пытайся, – прошипел Лугальбанда. – Твои мысли на физиономии написаны. Только ничего не выйдет.

С последним утверждением Ницан готов был поспорить. Но не сейчас. Он пробормотал что-то невнятное, спрятал вексель в нагрудный карман и спросил президента:

– А что документы?

Арам-Нимурта непонимающе посмотрел на него.

– Но ведь вы только что видели – все бумаги, необходимые для расследования, вам переданы.

Ницан помотал головой.

– Я не об этих. Вы сказали... То есть, господин министр сказал, что перед тем, как уйти в гостевую комнату, покойник... в смысле, тогда еще не покойник, но будущий покойник... в общем, этот ваш... Так вот, он потребовал, чтобы ему принесли какие-то документы. Что за документы? Их нашли?

Президент повернулся к министру полиции.

– Э-э... по-моему, они остались у секретаря... – ответил тот. – Во всяком случае, в протоколе осмотра они не фигурируют...

– Да, я заметил, – буркнул Ницан. – Тут не фигурирует кое-что еще. Вы упомянули, что кроме референта и секретаря господина Тукульти сопровождали два телохранителя. В списке их нет.

– Телохранителей господина Тукульти вы не сможете допросить, – сообщил Амар-Зуэн. – Это големы. Временные големы, их больше не существует.

– Понятно, – Ницан сунул папку подмышку и в сопровождении мага-эксперта вышел в коридор. Пройдя метров двадцать по мягкому ковровому покрытию, Ницан задумчиво произнес:

– Вот уж никогда бы не подумал, что Амар-Зуэн сочтет меня... Послушай, Лугаль, а как он аргументировал свой выбор?

– А он сказал, что если с тобой в ходе расследования что-нибудь случится, так никто особенно не пожалеет, – безмятежным тоном произнес Лугальбанда.

Сыщик остановился.

– А что со мной может случиться? – осторожно поинтересовался он.

Маг-эксперт мгновенно помрачнел.

– Всякое, – ответил он загробным голосом. – Так же, как и со мной. Мы ведь отныне в одной упряжке. Не забывай, политика – самое грязное и самое опасное дело. После некромагии... А может быть, и перед нею, – добавил он после некоторого раздумья.

Ницан признал правоту Лунальбанды и замолчал.

Они долго шли длинным полутемным коридором. Своды его источали слабое свечение, достаточное лишь для того, чтобы шедший не уткнулся в стену. Через равные промежутки в нишах стояли статуи богов – Ницан насчитал дюжину. Ниши представляли собой небольшие храмы – равно как весь комплекс зданий выполнял роль не только жилища высшего должностного лица государства, но и почти официальный храм шенаарского пантеона. Подле пьедесталов стояли изящные треножники с остатками жертвоприношений и курильницы, окутывавшие статуи ароматным дымом. Каждый бог предпочитал свое курение, так что вскоре у Ницана от обилия экзотических ароматов начала кружиться голова, а когда они проходили мимо статуи Баал-Шамема, в ноздри ударил ядовитый запах горящей коры эц-самма, смешанной с сушенными лепестками багрянника. Сыщик остановился и разразился громким и многократным чиханьем. При этом из слабоосвещенной ниши порхнули вверх странной формы тени, похожие на дрожащие призрачные руки. Лугальбанда на всякий случай выставил свой жезл и прошептал охранительное заклинание. Тени-руки рассеялись в воздухе.