Дело о показаниях покойника - Клугер Даниэль Мусеевич. Страница 6

Ницан удивленно посмотрел на приятеля.

– Так твой жезл действует здесь, несмотря на охрану? – спросил он.

– А ты думаешь, почему к тебе поехал сам президент, а не министр полиции? – в свою очередь, спросил маг-эксперт. – Амар-Зуэн очень опытный человек, он тут обеспечил такую сложную систему заклинаний, что я так и не смог разобраться. В общем, судейская магия внутри резиденции продолжает действовать. Прочую же охрана нейтрализует полностью.

– А как насчет ритуальной? – Ницан кивнул на очередного идола. Лугальбанда махнул рукой: «Иллюзия...»

Они вышли из коридора в парк. Огромные пальмы здесь представляли собой почти сплошные стены, обрамлявшие узкую тропинку. Тропинка вела к гостевому корпусу – приземистому зданию с куполообразной крышей.

Здесь Ницан вторично увидел немагическую охрану. Двое гвардейцев в переливающихся сине-белых мундирах неподвижно стояли по сторонам входа. Лугальбанда продемонстрировал им какую-то печать. Гвардейцы пропустили их.

Подведя Ницана к высокой двери черного дерева, Лугальбанда остановился.

– Ну вот, – сказал он. – Вот здесь все и произошло.

Ницан внимательно осмотрел амулеты, свисавшие с притолоки. Насколько он мог судить, полный комплект. Или почти полный. Впрочем, министр и не говорил ничего насчет магического воздействия на покойного.

– Забыл тебя предупредить, – добавил Лугальбанда, – тело Тукульти все еще здесь, – он толкнул тяжелую дверь. – Входи.

Ницан послушно вошел и остановился у входа.

Помещение представляло собой относительно небольшую, комфортабельно обставленную спальню. Прямо напротив входа располагались два высоких прямоугольных окна. Света они пропускали вполне достаточно. Между окнами на стене висело большое зеркало в раме, рядом с зеркалом – туалетный столик на гнутых резных ножках.

Справа от входа был установлен домашний алтарь Анат-Яху, увенчанный стандартной статуей богини и украшенный несколькими цветочными гирляндами. Ницан неторопливо подошел к алтарю, вполголоса произнес несколько традиционных благословляющих формул, взял с плоской позолоченной тарелочки слева от алтаря щепотку окрашенного в пурпур песка, бросил на увядшие цветы. Только после этого он повернулся и взглянул в сторону собственно спальни, отделявшейся от прихожей двумя полустенками, не достигавшими высоты человеческого роста. Собственно говоря, там находилась не спальня, а альков – балдахин на четырех деревянных столбах, под ним – низкое и широкое ложе.

Лежащего на ложе человека по самый подбородок укрывала простынь, затканная гербами Шенаара.

– Это и есть Шаррукен Тукульти, лидер «Возрождения Шенаара», – негромко сказал Лугальбанда. – Я хотел сказать – бывший лидер.

Ницан не слышал, как маг-эксперт приблизился, и непроизвольно вздрогнул. Чтобы скрыть это движение, он быстрыми деловыми шагами подошел к ложу.

Выражение лица Тукульти было безмятежным. Если бы не серо-желтый цвет кожи, он походил бы на человека, спящего здоровым, глубоким сном.

Впрочем, присмотревшись, сыщик отметил чрезмерно запавшие глаза и неестественно приоткрытый рот. Да и синие губы выглядели устрашающе.

В алькове явственно ощущался миндальный запах мышьяка – непременного компонента некромагических зелий – и сладковато-приторный аромат бальзамов Тростникового моря. Сыщик поморщился. Видимо, Лугальбанда использовал сильнодействующее средство для того, чтобы приостановить в теле убитого процессы разложения. Ницан наклонился и откинул простынь.

Убийца нанес удар точно в сердце, чуть левее грудной кости, так что лезвие прошло между ребрами. Крови вытекло совсем немного – широкий разрез был лишь слегка окружен черной запекшейся коркой.

– Интересно... – протянул Ницан. – Уже интересно, – он оглянулся на Лугальбанду. – Сколько времени, говоришь, он отсутствовал?

– Час, – ответил маг, тоже приближаясь к телу. – А что?

– Час, – повторил Ницан. – Час. Господина Тукульти оставили одного в восемь пятнадцать. Согласно экспертизе целителя – кстати, подтвержденной твоим заключением, – убийство было совершенно в промежутке между восемью-пятнадцатью и восемью-тридцатью. Так?

– Так. И что же? – спросил Лугальбанда.

– Да вот, видишь ли, – Ницан указал на разрез, – убийца почему-то не сразу извлек нож – или что там было – из раны. Но если предположить, что у него каждая минута на счету... Если бы его что-то спугнуло и он убежал, оставив нож в теле, было бы понятно. Но ведь орудие убийства, насколько я могу понять, найдено не было. Иначе ты бы уже проверил его память, правда?

– Конечно.

– Значит, зачем-то убийца, всадив ему нож в сердце, терпеливо ждал, пока не запеклась кровь. Ежеминутно рискуя быть обнаруженным. Странно, верно?

– Пожалуй, – согласился Лугальбанда. – Ты, может быть, удивишься, но это не единственная странность.

Они отошли от ложа.

– Начнем с двери, – сказал маг-эксперт. – В тот день ее охраняли два гвардейца. Оба клянутся, что здесь никого не было – после того, как господин Тукульти был оставлен целителем и секретарем и до вторичного прихода секретаря. Как ты понимаешь, мы проверили обоих. Оба говорят правду.

– Но это может быть субъективная правда, – возразил Ницан. – А глубокую проверку им устроили?

– Разумеется. Если хочешь прочесть подробный отчет...

– Еще чего! – всполошился Ницан. – Нет-нет-нет, Лугаль, я тебе верю... Если конечно, не ты его убил.

– У меня алиби, – невозмутимо ответил Лугальбанда. – В момент убийства я не знал ни о существовании партии «Возрождение Шенаара», ни о ее лидере. Узнал только после убийства.

– И ты тоже? – обрадовался Ницан. – Вот и я говорю... В общем, понятно. В дверь никто не входил. Дальше.

– Перейдем к окнам. Оба были закрыты наглухо. Кроме того, и снаружи, и изнутри окна защищены амулетами. Среди прочих имеется магическая печать Высшей коллегии.

Ницан невольно присвистнул. О такой защите можно только мечтать. И тем не менее... Он покосился на покойника.

И тем не менее она не спасла. Ницан внимательно осмотрел все углы обширного помещения, вышел в центр.

– Да, дела... – протянул он. – Классический вариант убийства в запертой комнате, ты не находишь? Кроме жертвы в помещении никого не было. Это раз. Охрана у входа никого не пропускала. Два. Магическая защита не позволяла кому бы то ни было проникнуть сюда через окна или через дверь тайно. Три...

– А также четыре, пять и шесть, – прервал его Лугальбанда. – Не надо мне указывать на очевидные вещи. Попробуй-ка лучше объяснить их.

Ницан не ответил, вернулся к ложу, присел на корточки и занглянул в прикроватную тумбочку.

– Что ты ищешь? – спросил Лугальбанда.

– Документы, – буркнул Ницан. – Которые ему оставили по его просьбе.

– Документы кажется вернули секретарю, – напомнил маг-эксперт.

– Кажется... – проворчал сыщик. – Кажется... Надо же за что-то зацепиться! Как его убили – непонятно. Попробуем разобраться, за что. Я предлагаю рабочую гипотезу: среди документов, которые он потребовал принести незадолго до смерти, было что-то секретное, – отвечая, сыщик тщательно осматривал внутренности тумбочки. – Убийца мог охотиться именно за документами.

– Ну и что? – маг-эксперт пожал плечами. – Ну, охотился. Дальше что?

– Ничего, – ответил Ницан, выпрямившись. – В смысле, ничего тут нет. Итак, первое: отправляйся к секретарю – министр сказал, что документы, похоже, остались у него. Или же он их забрал отсюда уже после убийства. Постарайся выудить их у него. Если не даст – пусть хотя бы скажет, все ли на месте. И его притащи сюда. Ну, вы мне устроили подарочек... Хотя нет, первое – вызови-ка сюда целителя. Я имею в виду – того, который осматривал Шаррукена Тукульти.

– Почему именно сюда? – спросил эксперт. – Не лучше ли будет нам пройти к нему?

Ницан отрицательно качнул головой и уселся в кресло в углу гостевых покоев.

– Сюда, Лугаль, именно сюда, – сказал он. – Пусть заодно посмотрит обстановку – может, заметит какие-то подозрительные детали.