Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович. Страница 46

На начало Второй мировой войны пришлось достаточно много парадоксальных событий. Выше мы уже писали о «торпедном скандале». Но 1 сентября 1939 г. на территории современного польского Гданьска (тогда этот город назывался Данцигом) произошло тоже значимое событие — атака немецкого флота на Вестерплатте. Помимо того что с обстрела польской базы (фактически охраняемый смешанной ротой польских солдат и моряков военный склад) на Вестерплатте и началась Вторая мировая война, это был первый бой, в котором немецким войскам был впервые дан приказ на отступление.

Крейсер Шлезвиг-Гольштейн рано утром обрушил на спящий личный состав «базы» на Вестерплатте смертоносный огонь из орудий калибра 280 мм. Артиллерийский удар был мощным, но не таким, чтобы сходу разрушить укрепления Вестерплатте и его казармы, а также уничтожить его спящих защитников. За 1 сентября 1939 г. «Шлезвиг-Гольштейн» выпустил 90 снарядов 280 мм, 407 снарядов 170 мм и 365 снарядов 88 мм, но все без толку, рота поляков отбила все атаки немецкого десанта, командир которого— обер-лейтенант флота В. Хеннингсен — погиб [221]. Атаки немцев повторялись уже с большой земли, к 7 сентября против крошечного гарнизона Вестерплатте (менее 200 человек) были брошены 3400 солдат и офицеров вермахта и СС. Только дефицит продовольствия и боеприпасов заставил поляков сдаться.

Та же история повторилась в случае с Хельской косой, охватывающей Данцингскую бухту с северо-запада, польский гарнизон также выдержал обстрел морских орудий 280 мм. Гарнизон Хеля сдался только 2 октября 1939 г. по прямому приказу главнокомандующего флота Речи Посполитой [222] (так тогда официально называлась Польша).

Спустя почти 3 месяца недалеко от столицы Уругвая — Монтевидео— разыгралась еще одна морская трагедия Второй мировой войны. Карманный линкор «Адмирал граф Шпее» вступил в бой с тремя легкими английскими крейсерами (сражение у Ла-Платы). «Шпее» выполнял операцию по рейдерскому патрулированию Южной Атлантики с выходами в Индийский океан, проще говоря, линкор топил все, что принадлежало западным союзникам, у них практически в глубоком тылу.

Три британских крейсера «Эксетер», «Аякс» и «Ахиллес» сильно уступали «Шпее» по броне и вооружению. Орудия калибром 203 мм имел только «Эксетер», когда «Аякс» и «Ахиллес» были фактически эсминцами, по меркам Второй мировой войны, если судить по их главному калибру— 152 мм, но для 1939 г. они еще вполне сходили за крейсера. Главный калибр «Шпее» составлял 280 мм, те самые знаменитые 280 мм [223]. Едва все три английских крейсера не были пущены на дно, «Эксетер» в ходе сражения был в итоге фактически уничтожен как боевая единица. Но и «Шпее» получил такие повреждения, что его пришлось затопить на рейде Монтевидео.

Неудачи надводных кораблей «Кригсмарине» в значительной степени объясняются недостаточно крупным калибром— 280 мм, когда война того времени требовала для тяжелых кораблей уже больших калибров. «Шпее» имел также другую проблему — дефицит скорости, что не позволило ему оторваться от преследования английских крейсеров.

Знаменитое морское орудие 28 см «52 SKC/28» было разработано в Веймарской Германии, на создание большего калибра немецкие власти не решились из политических соображений. Концепция карманных линкоров тоже появилась в Веймаре, что стало ответом на уменьшение тоннажа военно-морских сил Германии, согласно Версальскому договору. Сравнительно малый тоннаж немецких судов не позволял увеличивать калибр палубной артиллерии уже после выхода Германии из режима соблюдения Версальского договора. Кроме того, меньший, чем у потенциального противника, тоннаж делал крупные немецкие корабли менее живучими в ситуации реального боестолкновения.

Проведенный специальной комиссией во главе с начальником оперативного штаба флота Веймарской республики капитаном Германом Бемом в июле 1932 г. анализ «карманных» линкоров (всего их было построено к тому времени 2) привел к заключению, что смысла в строительстве кораблей этого типа нет, так как потенциальный противник на то время — Франция — сумел создать линейный корабли, гораздо превосходившие по огневой мощи и, главное, скорости немецкие, новейшую разработку — линкор класса «Германия» [224].

После прихода к власти нацистов суть стратегии и военно-морского планирования в Германии принципиально не изменилась: главными театрами боевых действий по-прежнему выступали Северное море и Балтика, вероятные противники на море — Франция и Польша, основные цели — обеспечение безопасности немецкого судоходства в Северном море и недопущение проникновения французских линкоров в Балтику, а также нападение на французские торговые суда. Грубо говоря, немецкая военно-морская доктрина оставалась в 1933–1935 гг. еще почти оборонительной [225].

Однако Эрих Редер был настроен оптимистически, считая, что Германия в состоянии осилить строительство линейного флота нормального типа, не встретив возражений Запада. В ноябре 1932 г. он представил радикальный план довооружения флота канцлеру Веймарской республики. Однако и стратегия Редера в 1932 г. ограничивалась Балтийским и Северным морями, правда, он выступал за полномасштабное наступление на море в случае начала войны с Польшей и ее союзницей — Францией [226].

Франция продолжала рассматриваться немецкими адмиралами как враг № 1, пока на совещании с Гитлером 27 июня 1935 г. Э. Редер не высказал идею, что вероятным противником Германии на море может стать Британия, что противоречило существовавшей на то время внешнеполитической доктрине Гитлера, нацеленной на политическое сближение с Англией. Поэтому до лета 1935 г. немецкие морские инженеры ориентировались в своих планах создания более мощного, нежели «Германия», линкора на новейший на то время французский линкор «Ришелье».

Весной 1934 г. штаб ВМС Германии разработал концепцию борьбы с французским флотом в тылу у последнего, то есть у берегов Северной Африки, чтобы препятствовать переброске французских войск из колоний в Европу. Этот смелый во всех отношениях план требовал нового линкора, корабли типа «Германия» для таких операций явно не годились. Однако и после заявления Э. Редера о возможном противостоянии с Англией немецкие инженеры продолжали придерживаться генеральной линии, ориентированной на превосходство немецких линкоров над французским «Ришелье». Единственное— появилась новая вводная: более высокий калибр, чтобы не отстать от английских линкоров, имевших на вооружении орудия 330 мм. Таким образом, Редер поставил перед немецкими корабелами сложную задачу, вытекавшую из стратегии еще веймарского периода — создать рейдер и линкор в одном лице.

Свои коррективы в историю рождения «Бисмарка» внесла политика. После прихода к власти в Германии Гитлера началось сближение между Францией и Италией. Муссолини опасался Германии. Германский Генеральный штаб в марте 1935 г. всерьез рассматривал вероятность конфликта с франко-итальянским альянсом. Объединение флотов Франции и Италии ставило ВМС Германии в сложное положение. Редер и Гитлер увидели выход в создании суперлинкора, который, правда, сохранил бы черты рейдера, то есть высокую скорость, чтобы действовать на коммуникациях в тылу у французов. В итоге компания Blohm & Voss получила задание на строительство линкора водоизмещением 41 тыс. т и главным калибром 380 мм. Модернизация старых крупных кораблей рейха с заменой орудий на более мощные была отложена.

Структурная проблема военно-морского флота Германии в первой половине 1930-х гг. заключалась в том, что ему не хватало тоннажа, поскольку в 1920-х гг. крупные суда Германией не строились, так как социал-демократический режим стремился строго соблюдать положения Версальского договора. В этом смысле немецкие военные опасались при реализации проектов в рамках договора Рапалло о советско-германском военном сотрудничестве не зарубежных разведок, но агентов собственного же правительства.