Грешники. Корпорация "Кольцо" - Чубарьян Александр Александрович "Sanych". Страница 13

— И в чём проблема? — спросил я.

— Проблем нет, — ответил Гумилёв и странно улыбнулся.

— Ну так конвертируйте, или как там.

Казарма стала первым двухэтажным зданием среди нагромождения одноэтажных и похожих друг на друга фанерных сараев. Металлопластиковые окна, красивый козырёк над входом, и несколько люминисцентных ламп, освещавших прилегающую территорию.

Второй этаж вырос у меня на глазах. Сварщики варили арматуру, плотники сколачивали доски для опалубки, тут же рядом электрики тянули проводку. Не знаю, сколько человек работало, но их было очень много, и делали они всё не просто быстро, а очень быстро.

А самое главное, качественно. Не чета столичным гастарбайтерам. Ровно, красиво, я бы даже сказал, с душой. И с идеальной синхронизацией.

Закончив с казармой, строители перешли к складу. В считанные минуты превратили помещение в двухуровневый тайник, тут же показали, как он работает, спрятав туда несколько автомобильных аккумуляторов и два десятка ящиков с консервами.

Когда со строительством было покончено, и работяги убрались восвояси, я отдал приказ о всеобщей мобилизации. Механический голос подтвердил получение приказа, после чего из казармы послышался протяжный вой сирены.

Из домов стали выходить люди. Взрослое население, в основном мужчины, но были и женщины. Поток молчаливых людей стекался к казарме, там они выстраивались в несколько рядов, ожидая дальнейших указаний главнокомандующего.

То есть меня.

Чёрт возьми! Я быстро влез в эту шкуру. И — чего уж там скрывать — мне это понравилось.

Раньше мне не приходилось руководить людьми. Ну, если не считать двух молдаван, под видом ремонта изуродовавших мою прихожую в прошлом коду. Однако у меня был опыт публичных выступлений, со времён школьного театра — и я решил начать именно с этого.

Мне пришлось забраться на бочку с песком, чтобы лучше видеть свою армию, и чтобы армия видела меня. Поначалу я запинался, но очень скоро справился с волнением, и стал говорить уверенно, твёрдо, решительно — и громко.

— Враг пришёл на вашу землю. Он грабит ваши дома, убивает ваших мужей, насилует жён, а детей… — тут я запнулся, пытаясь придумать что-то ужасное, и продолжил. — А детей убивает и насилует. Этот враг считает вас всех… — тут я снова запнулся, быстро поправился, и дальше уже говорил без запинки. — Этот враг считает НАС всех своими рабами. Но мы не рабы! Рабы не мы!

Моя глухонемая армия не шевелилась, и вообще никак не реагировала на пламенную речь своего вождя. Каменные истуканы, роботы.

И никакой поддержки, никакой обратной связи.

— У Гарпанга бойцы поживее будут, — процедил я в сторону стоящего рядом Гумилёва.

Гумилёв в ответ прошептал что-то про орла, но я не расслышал и продолжил надрывать глотку:

— Это наш город! Наша земля! И наша свобода! Так защитим же то, что принадлежит нам! Защитим от любой нечисти, вторгшейся на нашу землю!

Бесполезно. То же самое, что разговаривать с деревьями, или автомобилями. Кто-то, наверное, так и делает, но я точно не из таких.

Чувствуя себя крайне глупо, я скомкал речь, не сказав и половины того, что хотел. Слез с бочки и занялся непосредственно формированием армией, следуя советам Гумилёва.

Женщин я отправил в госпиталь, с тем, чтобы они набрали аптечек первой помощи и в дальнейшем выполняли роль санитаров на поле боя. Остальные облачились в форму спецназа, несколько человек расселись в два ударных автомобиля — точь в точь похожих на грузовик с пулемётом, принадлежавший моей рыжей спасительнице.

Армия сформирована, укомплектована, собрана, в общем, как сказал бы мой друг Паша, «типа готова».

— Ну что, отобьёмся? — спросил я у Гумилёва.

Реакция его меня разочаровала.

— Боюсь, что нет. — вздохнул Гумилёв. — Впрочем, у меня нет точных разведданных о составе его войск. Вне всякого сомнения, шансы на победу у нас есть. Но эти шансы минимальны. Впрочем, у меня так же нет точных данных о численности возможного подкрепления ваших соседей. Так что, как я уже говорил, вне всякого сомнения, шансы на победу у нас есть.

Он умел быть занудным, и своим голосом вызывать такую же реакцию, как на укус лимона.

— А что будет, если мы проиграем? — спросил я.

— Город подвергнется грабежу и насилию, — равнодушно ответил Гумилёв. — Гарпанг любит не только женщин. Ему нравится причинять боль. К тому же, он будет вынужден преподать вам урок, чтобы другим было неповадно нарушать...

— Подкрепление из города ГарпаФарм-пять. — перебил его механический голос. — Две тысячи медиков, три тысячи спецназовцев, двести ударных автомобилей, двести зенитных установок, сто бронетранспортёров. Расчётное время прибытия двадцать минут.

— Три тысячи спецназовцев! — одновременно с восхищением и благоговением воскликнул я. Потом попытался представить эту армию и растерянно пробормотал. — Только они в городе не поместятся.

— Поместятся, — ответил Гумилёв. — Гарнизон города рассчитан на гораздо большее количество войск. К тому же вряд ли они станут заходить в город. Разобьют лагеря по его периметру.

Не знаю, почему мне показалось, что он расстроен. Может, из-за того, что я слишком эмоционально выражал свою радость.

— Подкрепление из города ГарпаФарм-тринадцать, — снова вклинился в нашу беседу голос города. — Пять тысяч медиков, пять тысяч спецназовцев, пятьсот ударных автомобилей, пятьсот танков и двести вертолётов. Расчётное время прибытия девять минут.

— О! — воскликнул я. — Вот это да! Это сколько же…

Я попытался представить такую армию, и у меня аж дух захватило. Когда я поделился этим с Гумилёвым, он вежливо улыбнулся и предложил мне подняться на стену.

Солнце стояло в зените, и довольно сильно припекало. Гумилёв притащил откуда-то большой зонт из старого брезента и закрепил его между зубчатых перекладин стены, дав таким образом спасительную тень.

На горизонте я увидел тёмное пятно, расплывчатое. Очень похожее на то пятно безумцев, что я увидел, когда впервые попал сюда — только это пятно было гораздо больше.

— Подкрепление от Титивилус, — сказал Гумилёв, показывая рукой в сторону пятна. — Войска Роксаланы приближаются с другой стороны города. Мы можем перейти по стене и посмотреть.

— Я ничего не вижу, — сказал я. — У тебя есть бинокль?

Я мог бы сказать, что бинокля у Гумилёва не оказалось, но это было не так. Бинокль нашёлся, только с разбитыми линзами и сломанным креплением окуляров. Я вернул его и стал смотреть в сторону пятна, облокотившись на парапет стены.

— Они уже близко, — сказал Гумилёв, чувствуя моё нетерпение и волнение.

Первыми я увидел вертолёты. Маленькие точки, зависшие в воздухе над пятном, постепенно увеличивались в размерах. Сначала мухи, потом птицы, а уже потом грозные летательные аппараты, они приближались, и сердце моё стучало от возбуждения.

Следом за вертолётами я смог различить и наземный транспорт. Танки, грузовики, бронетранспортёры — двигались в несколько шеренг, приближаясь к городу огромной приливной волной.

— Сюда бы безумцев, — сказал я, едва сдерживая эмоции. — Их бы разутюжили, как катком!

— Если вы назначите меня генералом гарнизона, я смогу более эффективно распоряжаться нашими войсками и координировать действия с подкреплением, — деликатно заметил Гумилёв.

— Назначаю тебя генералом, — торжественно объявил я. — Ну что ж... Теперь-то мы точно отобьёмся.

Гумилёв почтительно склонил голову, но ничего не ответил.

Я смотрел, как вертолёты, не долетев до города несколько сотен метров, стали снижаться. Лопасти их подняли настоящую бурю из пыли, а когда она, наконец, улеглась то я смог оценить прибывшие войска, так сказать, в полном объёме.

В прошлом я не раз бывал на военных парадах. В силу своей профессии мне даже удалось один раз делать репортаж об учениях сухопутных войск. Но даже тогда мне не приходилось видеть такое большое скопление военной техники и солдат в одном месте.

Но самое главное было в том, что все они подчинялись моим приказам. МОИМ, чёрт возьми, приказам!