Новая Зона. Контур боли - Прошкин Евгений Александрович. Страница 22

Некоторое время на кухне царила тишина, все пытались понять, действительно ли ушли нежданные визитеры, или просто затаились. Спустя пару минут Доберман изменил позу и невозмутимо подвинул к себе банку с остатками сардин.

— Ничего страшного, — прокомментировал он. — По спальным районам много народу шатается. Ищут харчи, место под ночлег или чего поинтересней.

— Ну и слух у тебя! — восхитился Михаил. — Стоп… я дурак. Я полный идиот, — скорбно проговорил он. — Нас в два счета вычислят по сортиру, который мы устроили у этого… книгочея…

— У Юрия Иваныча, — подсказал Гарин. — По-моему, нормальный человек туда и на порог не зайдет. Все решат, что в квартире труп разлагается.

— Эй, ну я ведь ем! — напомнил Доберман. — Если бы они целенаправленно шли сюда, мы об этом уже знали бы. А они всего лишь наугад простукивают двери. И потом, не нужно в первом встречном видеть убийцу. Мы для них более опасны, чем они для нас. Хотя дворик здесь, конечно, аховый. Я сегодня новую «хлопушку» засек, уже четвертую. Прям целая плантация, а не двор. Чую, Скутер это место никогда в покое не оставит.

Гарин торопливо взглянул на Столярова, но тот в ответ лишь пошевелил бровями. Доберман продолжал деловито уплетать сардины — уже без спешки, с чувством.

— Что еще за «хлопушка»? — не выдержал Михаил.

— Возможно, вы их как-то иначе кличете. Но вообще все говорят «хлопушка». Общепризнанное название.

— Да мы вообще никак… — недоуменно произнес Олег. — Мы и не слыхали про такое.

Доберман оторвался от банки и с недоверием оглядел соседей по столу.

— Тогда какого хрена вы тут делаете? — спросил он.

— Резонный вопрос, — согласился Столяров. — Я тебе потом как-нибудь расскажу. Может быть. Ты лучше про «хлопушки» свои просвети.

— Наливай еще, не жадничай.

— Я и не думал, — буркнул Михаил.

— А «хлопушки» не мои, они природные, — заявил Доберман, поднимая чашку с коньяком. — Общие, так сказать. Кто успел, тот и съел. Хотя некоторые умудряются все захапать без спешки. Для Большой Земли это новая тема, но люди уже начинают въезжать. Спрос растет каждый день. При такой динамике правильно было бы на продажу ничего не отвозить, а придерживать товар, пока цена не упрется в потолок, вот только… — Он замялся.

— Что «только»? — осведомился Олег.

— Никто не знает, какой у них срок хранения. И главное, что происходит с «хлопушкой» в конце этого срока — просто перестает работать или взрывается в кармане у владельца.

На слове «взрывается» Столяров изменился в лице.

— А теперь снова и по порядку, — потребовал он. — Еще налить?

— Нет-нет, — замахал рукой сталкер. — Пятьдесят граммов — это для здоровья, еще сто — для удовольствия, а все, что сверху, уже во вред.

— Итак, «хлопушки»… — настойчиво повторил Михаил.

— Вам, надеюсь, не нужно объяснять, что такое аномалии и откуда они берутся?

— Давай ближе к делу!

— «Хлопушка» — это и аномалия, и артефакт, который в ней вызревает. Аномалия в принципе безобидная. Если в нее вляпаться, она грохнет, как небольшой взрывпакет. Это не опасно, ну в крайнем случае пальцы оторвет, если прям в самую сердцевину сунуться. — Доберман зафиксировал взгляд на перчатке Столярова и виновато покашлял. — Если бы «хлопушку» было видно, то она скорее всего напоминала бы капусту. Широкие листья, а в середине — плод. Шарик такой небольшой, диаметром с пятирублевую монету.

— Погоди-погоди, — остановил его Михаил. — Она невидимая, я правильно понял? Тогда откуда ты знаешь, на что она похожа?

— Ну это я так, образно. А шарик-то я в руках держал много раз. На ощупь он довольно гладкий, как полированное дерево, и весит примерно столько же. Легкий, в общем.

— Но при этом невидимый, — уточнил Столяров.

— В этом и заключается его ценность. В принципе разглядеть «хлопушку» можно… иногда, на рассвете. Не каждый день. Хрен его знает, наверно, это от влажности воздуха зависит или еще от чего… Я не в курсе. Но в обычных условиях «хлопушка» невидима. И металлодетектор ее тоже не берет. А мощность взрыва у нее где-то под десять кило в тротиловом эквиваленте.

— Ого! — Михаил раскрыл глаза еще шире.

— О том и речь. Можно кинуть в бензобак, можно просто подложить в чужую сумку. Полезная штука, правда? Поле применения широчайшее. Потенциальный спрос огромен. Не исключая экспорта.

— А детонация? — азартно спросил полковник.

— Как у нитроглицерина: от удара или от перегрева. Предполагаю, что электрический разряд тоже подойдет, но у меня не было возможности проверить.

— Значит, растет невидимая капуста… — проговорил Столяров, пытаясь подытожить и систематизировать. — Кстати, где растет-то? На газонах?

— Ну да, на открытом грунте. Только насчет «растет» я не совсем уверен. Она сидит в земле, это точно. Но не факт, что «хлопушка» имеет биологическую природу. Скорее, это энергетическое образование.

— Не важно. Слабое поле, если в него наступить, то слегка бабахнет. Так? И в нем зреет артефакт, который аккумулирует взрывную энергию. Так?..

— Все верно. Зреет он недели две, набирает силу. После этого висит и ждет, пока не появится повод разрядиться.

— Собаки, кошки?

— Люди. Животные обходят «хлопушки» за версту. Даже птицы поблизости не летают, я пробовал крупой их приманивать. Это и есть простейший способ обнаружения: рассыпать по газону корм, а потом посмотреть, где не склевали.

— Остроумно, — оценил Гарин.

— Честно говоря, не очень, — сказал Доберман. — Слишком приметно. Думаю, таким образом Скутер и нашел две штуки из тех четырех, которые торчат у нас во дворе. Даже колышками их обнес. Теперь уже не потеряет. Скотина… Хорошо хоть, еще пара осталась. Одну «хлопушку» вам, вторую мне, — неожиданно предложил сталкер. — Не сейчас, конечно, а когда вырастут. По-моему, это справедливо?

— Почему бы не забрать все четыре? — подал голос Михаил. — Кто такой этот Скутер?

— Тогда мне с вами не по пути. В смысле, я не хочу, чтобы мой путь окончился так быстро.

— А что, вообще нет шансов?

— Я же сказал: у Скутера три десятка бойцов с хорошим вооружением. И «хлопушки» он собирает уже давно. Если утащить артефакты у него из-под носа, он вряд ли поверит, что там мыши сдуру подорвались. Это его урожай, его собственность. Во всяком случае, так он считает.

— И нет никого, кто был бы сильнее? — усомнился Олег.

— В этом районе точно нет. А другие сюда не полезут, им своей войны хватает.

— Тридцать человек держат такой большой кусок Москвы… — сокрушенно произнес Гарин.

— У Скутера крепкая банда. В окрестностях есть и другие, но в основном мелкие группы, типа нашей.

— Вашей? — прищурился Олег. — Ах, на-ашей… Я просто не сразу понял, что мы с тобой уже в одном отряде.

— А вот мне давно это понятно, — сказал Столяров тоном, не терпящим возражений. — Разумный мужик, порядочный. Хотелось бы только уточнить кое-что. Ты, Доберман, такой разумный и порядочный, что ты в Припяти делал? Жил, говоришь? Это как?

— Я тебе потом расскажу, — ответил сталкер его же словами. И не преминул добавить: — Может быть.

Как ни странно, такое объяснение Михаила устроило.

Олег недоуменно уставился на друга. Он не особо-то и возражал против присутствия Добермана, но его обескуражило то, что Столяров принял решение в одиночку. Гарин хоть и смирился с превращением родной квартиры в «базу», но по-прежнему считал себя тут хозяином. Видимо, напрасно.

Михаил, игнорируя негодующие взоры товарища, занялся какими-то необязательными хлопотами по кухне: дозаправил примус и, насвистывая свежий хит Ёлки, принялся перекладывать в пустой холодильник привезенные консервы. Доберман так же по-хозяйски огляделся, нашел полиэтиленовый пакет и начал аккуратно, чтобы не накапать масла на пол, собирать пустые жестянки.

Олега вся эта деятельность взбесила окончательно.

— И как же мы будем… — он покрутил пальцем вокруг головы, изображая «венец», — как будем проводить наши эксперименты? Секретность и все такое… не пострадает, нет?