Любовник на все времена - Линдсей Сара. Страница 57

— Не оставляй меня.

— Я никогда не оставлю тебя. — И он опять вошел в нее.

— Да, да, — застонала она. Последнее препятствие между ними было пройдено. Его движения стали ритмичными, что только усиливало ее возбуждение. Оно нарастало, ширилось, заполняя все больше и больше ее тело невыразимым наслаждением.

Она обхватила его бедра ногами, стараясь слиться с ним как можно полнее и дышать в такт его движениям. Она, как безумная, целовала его в лицо, губы, грудь, тем самым приводя его в исступление.

— Боже, я сейчас не выдержу, — простонал он. Его движения стали более сильными, более глубокими, более активными. Он был тяжелым мужчиной, но эта тяжесть в данный миг только усиливала остроту ее ощущений. Как вдруг внутри Дианы что-то взорвалось, в глазах потемнело, и она перестала ощущать свое тело. Наслаждение, заставлявшее содрогаться ее тело, нашло себе выход в крике, в котором было мало человеческого и совсем ничего от прежней Дианы.

— Мы летим вместе, Ди, — простонал Генри. Затем без сил он повалился на нее.

Когда они пришли в себя, и он попытался освободиться, Диана обхватила его тело руками и ногами, не желая отпускать от себя. Если бы это только было возможно, она удерживала бы его внутри себя очень долго, как ей казалось, всю жизнь. Они были близки, как могут быть близки только очень любящие друг друга люди. Их сердца бились в такт, их вздохи сливались вместе. Они превратились в одно тело, слились в одну душу — в нечто цельное и нераздельное.

Родственные души.

Диана раньше называла так людей, которые понимали друг друга с полуслова. Оказывается, она ошибалась.

Неужели точно такие же чувства испытывали и другие семейные пары, по-настоящему любящие друг друга? Это неудержимое манящее влечение друг к другу, привязанность, потребность… Ей даже стало смешно от мысли, что совсем недавно она подумывала о браке с сэром Сэмюелем. Представив его на месте Генри, она невольно содрогнулась. Неужели она намеревалась провести с ним всю свою жизнь?! К счастью, этого не случилось.

Свалившееся на нее счастье казалось ей невероятным, сказочным, нереальным. Диана никак не могла поверить в то, что это правда. Генри пробудил ее к жизни. Благодаря ему она распустилась, словно цветок. Ее сердце переполняла радость. Как вдруг неприятный отвратительный червь сомнений зашевелился в ее душе. Ее счастье, вся она целиком и полностью зависела от Генри. История повторялась, все было точно так же, как давным-давно в ее детстве.

Ее родители тоже женились по любви. Но тут на смену прежним негативным мыслям в голову Дианы пришла другая, совсем новая, вызванная ее недавними ощущениями. Неужели ее мать и ее отца соединяла точно такая же любовь, которая соединяла ее и Генри? Почему бы и нет? Но в таком случае, как, наверное, тяжело переживала ее мать разрыв с отцом?

Сердце Дианы сжалось от боли и сострадания. Бедная мама… На ее глазах выступили слезы.

— Неужели тебе еще больно? — встревожился Генри, и глубокая складка пролегла между его бровей. — Неужели я был слишком груб?

Диана отрицательно замотала головой:

— Это… от счастья. — Она всхлипнула.

— Успокойся, Ди. — Он был сама нежность и внимание. — Поспи, отдохни. И все пройдет.

Он погладил ее по голове, как это делал отец. И Диана едва не разрыдалась от сладких воспоминаний детства. Она поспешно закрыла глаза, а затем уткнулась лицом в его широкую грудь. Так они лежали, обнявшись, а он ласково поглаживал ее по голове, шепча ей на ухо разные нежные слова. Вскоре у нее на душе стало покойно и хорошо, и она уснула.

Он лежал и молча смотрел на нее. У него внезапно перехватило дыхание от мысли, что живот Дианы очень скоро начнет увеличиваться, там будет расти их будущий ребенок. Говоря о детях, он больше шутил, чем воспринимал это всерьез, но теперь все предстало перед ним в совершенно ином свете. В его воображении тут же возник крепкий, улыбающийся младенец со светлыми кудряшками.

Подумать только: совсем недавно он жаловался на то, что его жизнь течет бессмысленно, что он как бы плывет по течению. И вдруг словно по мановению волшебной палочки все переменилось. Теперь в его жизни появились цель и смысл. Он стал владельцем поместья, женатым человеком. Ему надо было заботиться о добывании средств, о процветании конезавода, о будущем своих детей. Убаюканный подобными мыслями, он заснул.

Проснувшись, Генри ощутил ноющую боль в своем пенисе, которую он отлично понимал, как надо лечить. Сердце его радостно и ровно стучало в груди. Он не знал, что явилось причиной такого безоблачного настроения. То ли давали знать долгие месяцы воздержания от плотских утех, то ли действительно их брак был благословен небесами, а может, благодаря сочетанию обеих причин. Только теперь он понемногу начинал понимать, какое счастье выпало на его долю. Заниматься с Дианой любовью было величайшим наслаждением. Она оказалась на редкость способной ученицей.

— Проснись, любовь моя, — прошептал он.

Диана тихо вздохнула, пошевелилась и открыла глаза.

— Я обещал сделать тебя счастливой и, как видишь, сдержал свое обещание.

Очнувшись ото сна, Диана встала и попыталась укрыть свою наготу простыней, чем немало позабавила Генри. Но он, шутки ради, удержал другой конец простыни и не дал ей такой возможности. Сердито хмыкнув, она схватила лежавшее в стороне покрывало и набросила его на себя как накидку.

Генри закинул обе руки за голову и, смотря в потолок, сказал:

— Не знаю, куда ты направляешься, Ди, но позволь напомнить, что я обещал держать тебя в постели целую неделю. А ты теперь хорошо знаешь, что я держу свои обещания.

— А разве вчера ночью мы не спускались вниз в столовую, чтобы перекусить?

— Верно. — Генри усмехнулся. — Представляешь, если бы нас там обнаружила миссис Полгрей? Если бы она увидела, как ты облокачиваешься своим голым задом о новый стол из дерева сикаморы, ее, наверное, хватил бы удар.

Диана решительно тряхнула головой:

— Не знаю, как тебе, но мне больше всего хочется увидеть наш новый дом при солнечном свете, и чтобы ты не отвлекал меня.

Генри неохотно поднялся и, встав, сладко потянулся.

— Мне кажется, тебе очень нравится, когда я отвлекаю-привлекаю твое внимание.

Глядя на его обнаженное тело, Диана машинально облизала языком губы. Ее движение не осталось незамеченным. Он многозначительно взглянул ей в глаза.

Заметив его взгляд, она подняла вверх руку, как бы удерживая его.

— Нет, нет, довольно. Я не собираюсь проводить целую неделю в четырех стенах, — она взглянула невольно на кровать и закончила, — и в постели. После вчерашнего я не могу без смущения смотреть в лицо Джасперу и Тиммсу. Зачем пропускать завтрак, который приготовила для нас миссис Полгрей, и тем самым обижать эту заботливую женщину. Кроме того, мне не терпится познакомиться с остальной прислугой.

Генри подошел к ней и нежно поцеловал ее.

— Ладно. Но как я погляжу — на смену милой Диане опять пришла строгая, никогда не забывающая о приличиях мисс Мерриуэзер. Ну что ж, кто-то ведь должен следить за респектабельностью Рейвенсфилда. Сейчас вызовем твою камеристку.

Генри дернул за колокольчик. Пройдя в примыкавшую к спальне уборную, он нашел там приготовленный для утреннего туалета тазик с водой. Быстро умывшись, он вернулся к Диане. Как раз в этот момент в спальню вошла Элли. Велев ей приготовить ванну для хозяйки, а для себя горячую воду для бритья, Генри окинул взглядом убранство их спальни и недовольно поморщился. Несмотря на все его старания, было заметно, что мебели не хватает как здесь, в спальне, так и во всем доме. Ему не хотелось ради быстроты жертвовать качеством и удобствами, поэтому приходилось временно мириться с очевидными недостатками.

— Все отлично, любовь моя. Элли скоро приготовит для тебя ванну, а пока можешь взглянуть на свою комнату при свете дня и оценить ее.

Завернувшись в покрывало, Диана прошла в другую смежную комнату.