Запертые двери (СИ) - Бер М. Игорь. Страница 16

   О таком повороте событий он даже не задумывался. Конечно, глупо получилось и даже где-то смешно, но смеяться ему совсем не хотелось. Подсознательно, Джим чувствовал за собой вину, но он понятие не имел, в чем она состояла.

   Вернувшись назад в квартиру, Роквелл плюхнулся на постель как был одет и включил телевизор. Пройдясь пультом по нескольким каналам, он остановился на новостях CNN. Война в Ираке продолжалась, сыновья Саддама простились с жизнью, в то время как он сам продолжал скрываться.

   Казалось, сегодня бессонница ему была обеспечена. Вся его голова была полна мыслями лишь о неудавшемся свидании. И все же он заснул, в тот самый момент, когда меньше всего этого ожидал. Но сон был не спокойным, а из раздела кошмаров. Будь у него такая возможность, Джим бы с радостью согласился сменить его на бессонницу.

...Джим Роквелл стоял на зеленой лужайке на возвыше

нном плато, а на

д ним

нависал

старый дощаты

й двухэтажный дом, в котором когда-то он жил вместе с отцом и матерью, а до них его дед и бабка - родители отца.

Дом походил на шаткий зуб во

рту старухи, что оставался там,

в гордом одиночестве. Пять ступенек, что вели к двери, были изрядно помечены птичьим пометом, а белая краска на них, как и на всем доме, полупилась

и

кое-где даже сошла. Джим был уверен, стоит ему ступить по лестнице, сло

й

застарелой краски

обязательно пристане

т к подошвам его кед. Но ему совсем не хотелось проверять свою догадку, потому как знал, что в этом

доме его ничего хорошего не ждало

.

Над дверью висела

лампа, закрытая

стеклянным

колпаком, в котором, даже в дневное время суток (а в его сне был именно день)

,

он мог разглядеть несколько опаленных трупиков мотыльков. На полу веранды лежали ножками вытянутыми вверх два воробья и одна синичка.

- Около этого дома ничто не живет долго, - серьезней, чем хотелось, произнес Джим. В ответ на его слова раздался порыв ветра, сбив ему волосы в разные стороны. Был это сон

и

ли нет, но ветер ему показался вполне реальным.

Что-то заставило его посмотреть себе под ноги. Трава, до этого сочно-зеленого цвета, стала быстро жухнуть и

желтеть, а дерево, растущее рядом - такое же старое, как и сам дом - начало сбрасывать свою листву

и

теперь уже осенний ветер завывал в кирпичном дымоходе, нагнетая мысли об одиночестве.

Вместе с

неожиданно

быстро пришедшей осеню, на душе заскребли кошки, стало трудно дышать, а во рту появился неприятный привкус ржавчины,... или крови. И все же осен

н

яя пора приводила Джима в состояние полнейшего покоя и отрешенности от всего мира. Его тело стало податливым, Джим, расслабившись, прикрыл глаза. В такую минуту кажется, что ничего плохого с тобой просто не может произойти, даже если ты чувствуешь прибл

ижение Смерти за своей спиной, ч

увствуешь ее костлявую руку

, что опускается на твое плечо.

Мелом на двери

кто-то

н

аписал: "Дом Марстенов" -

явный почитатель таланта Стивена Кинга. Джим Роквелл

понимал, что все происходящее с ним -

всего лишь сон, но сон вещий. Если он завтра соберется в Пенсильванию, к дому своего детства, то обязательно найдет его таким же, разве что пора года останется началом лета.

Не

задумываясь о правильности своих действий, Д

жим поднялся по лестнице

,

и

попытался стереть правой рукой надпись

на двери.

Н

о как он не

старался, та не стиралась, так

же как и кровь в замке, где жило

Кентервильское привидение

. Поняв, что все попытки безнадежны, Джим оставил в покое надпись

. На его руке, все же осталась меловая крошка

,

и

Джим сунул левую руку в карман джинсов, чтобы достать платок. Вместо платка, в кармане он обнаружил связку ключей, которых там до сих пор не было. Это были ключи от дома, в этом у Джима не было сомнений.

Не смотря на долгие годы заброшенности, во время которых прошло огромное количество проливных дождей, огромное количество палящих лучей солнца

и

непрерывное дуновение ветра открытой местности, ключ легко вошел в скважину

и

также легко провернулся в ней. Дверь же отворилось с ужасным скрипом несмазанных петель. И как показалось Джиму, в этом скрипе потонули чьи-то голоса. Далекие, хриплые и высокие, вечно смеющиеся

, с нотками сумасшествия

.

По спине пробежалось стадо мурашек, держа путь к голове, после чего на его затылке поднялись вол

осы столбом. Хотя он ощущал, на

сколько холоден бьющий в спину ветер, его рубашка была полностью пропитана потом, а чувство, что с ним ничего не случится, улетучилось вместе с открывающейся дверью.

- Это всего лишь сон, - попытался успокоить себя Джим

и

возможно он бы преуспел в этом, но в ответ раздалось эхо.

- ...он!...он!...он! - послышался его искаженный голос, который принадлежал скорее

бездушным тварям, что перешептывались между собой, признав его.

Для полной картины оставалось запищать летучим

мышам,

и

бешено колотя своими перепончатыми крыльями,

вылететь

из дома.

Но бог сновидений Морфей, похоже, решил сжалиться на

д молодым парнем, заблудившимся

в его царстве. Или же он готовил

Джиму нечто

более ужасно

е...

В холле дома, по непонятной причине, было

темно,

и

только дневной свет, что ворвался с улицы через открытую дверь, слегка вымел

мрак

в дальние углы. Привыкнув к

темноте

, Джим смог разглядеть ее причину - кто-то (или что-то) заслонил окно большим дубовым шкафом, который раньше стоял в спальне его родителей. Подойдя к нему, Джим, не без труда, отодвинул его в сторону, от чего в доме изрядно посветлело.

В его голове в

ертелась один неприятный вопрос:

"Кто и зачем мог заслонить шкафом окно?". Возможно, шкаф стоял там же и в последний день пребывания его в этом доме. Но что-то подсказывало ему, что окно заслонили сразу после его ухода.

И заслонили те, кто просто ненавидел дневной свет. Те, кто прекрасно видел

и

в

темноте

и

давали о себе знать чаше всего с наступлением ночи.

И на его незаданный вопрос

:

"Кто же?", его сознание дружественно подсказывало ему ответ, рисуя очертания худощавых

низкорослых существ, с горящими в ночи красным

глазами.

Внезапно, откуда-то сверху, стали доноситься равномерные постукивания. Словно кто-то бил молоточком невропатолога по деревянной балке. Этот стук был чем-то схож с

пульсом какого-нибудь Буратино.

- Эй! - крикнул Джим

и

вздрогнул от звука собственного голоса. - Там кто-то есть?!

- ...есть!...есть!...есть! - услужливо подсказало эхо.

Стуки

прекратились,

и

стадо мурашек вновь пробежалось по его телу, но уже от затылка к пояснице.