Я ставлю на любовь (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame". Страница 44

- Добрый день, вы проснулись, - девушка улыбалась, но старалась не смотреть в лицо застывшей на кровати гостьи. - Будем обедать? Меня зовут Анастасия…

Разряд глухой боли прошил виски.

- Меня тоже, - Настя выпалила это на автомате. Боль не была столь сильной, чтобы проговорить это и затихнуть.

Смутное подозрение по поводу того, чем вызвана подобная красноречивость, промелькнуло на задворках сознания яркой вспышкой вместе со знакомым настойчивым голосом: “Будет только хуже. Просто говори и избавься от этой боли!”. Кажется, в тот момент ее кровь горела, но самый яростный пожар бушевал в голове. И она говорила, захлебываясь в этом бессвязном словесном потоке, чтобы погасить сводящее с ума жжение.

Более того, она не столько хотела в тот момент избавиться от боли, сколько не потерять ласковое поглаживание этого знакомого голоса. Он давал ей свет, который частично снимал эту боль. Он был самым родным и близким человеком, и ее плавило в лучах гипертрофированного доверия. Она понимала, что не успеет ему рассказать все, не хватит времени, и от этого по щекам бежали слезы. Речь была настолько сбивчивой, что напоминала бессвязный набор звуков, но он ее не переспрашивал. Гладил по рукам, когда она рвалась вырвать из вен стержни капельниц, ласковым голосом задавал вопросы, а в какой-то момент ее подбрасывало на волне рыданий оттого, что она не в состоянии в полной мере ответить на его доброту, не хватает скорости и кислорода, чтобы все это рассказать. Что она делает больно и ему, и себе, обрекая себя на боль, а его на недовольство.

“Влад?” - кошмарный сон обрел своего главного актера. Это был не сон вовсе. Что угодно: сумасшествие, бред, потеря связи с реальностью… но сон не оставляет отметин на коже и не переносится в реальность!

- С вами все хорошо? Не вставайте… - обеспокоенно произнесла девушка в сером, делая шаг вперед.

Настя непроизвольно накрыла ладонью осколок стекла, оставляя на белом одеяле красные разводы крови.

- Вам надо лежать. Сильная простуда, но пневмония не развилась. Я заварила чай… Вы не выпили таблетки?

- От простуды? - прохрипела Настя, пряча осколок в складках одеяла. Девушка заметила разбитый стакан и покачала головой.

- Да. Эти - во время еды, после будут другие. Пожалуйста, ложитесь, вы поранитесь.

- Я в туалет хочу… - хрипы в горле прорвались кашлем, который вызвал головокружение.

- Конечно, я вам помогу…

- Я сама! - прошипела Настя.

Головная боль утихла, но теперь остро чувствовалась иная, в горле, скуле, которая, казалось, потеряла чувствительность, в ребрах, коленях и запястьях. Эту можно было терпеть. Она иллюстрировала собой аксиому «я чувствую боль - я живу” и сводила на нет любую вероятность того, что пытки в ангаре, смерть несостоявшегося насильника, удар кулаком по лицу и мутные обрывки ускользающих воспоминаний ей приснились.

Горничная (или кем тут была эта девчонка) растерянно кивнула в сторону одной из дверей.

Как Настя преодолела эти несчастные семь метров до двери, она и сама не помнила. Ее шатало из стороны в сторону, словно пьяную, и она едва не потеряла сознание, когда наконец закрыла дверь с обратной стороны. Если стянуть с себя пижамные брюки оказалось просто, то натянуть их обратно удалось с трудом. Она отметила отсутствие нижнего белья. Но сама мысль о том, что кто-то видел ее голой, сейчас была не самой большой из ее проблем. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, оперлась руками о выступающий край черной мраморной раковины и непроизвольно отшатнулась от отражения в огромном зеркале.

“Краше в гроб кладут”, - мелькнула в сознании типично женская мысль. Правую половину лица заливало темное пятно обширной гематомы, наливаясь фиолетовым оттенком в области глаза. Искусанные губы распухли настолько, что все эти жеманные улыбки девчонок из инстаграма меркли на их фоне. Роскошные светлые волосы свалялись и запутались, а глаза казались тусклыми от красноватой сосудистой сеточки.

- Ты же не бьешь женщин, родной! - прохрипела Настя, то ли прогоняя подступившую головную боль, то ли возмущаясь этим фактом, который почему-то вызвал жгучее чувство обиды и растерянности. Провела кончиками пальцев по щеке, словно снимая это неуместное ощущение забытой уязвимости. - Впрочем, и я не убиваю людей… когда-то так и было.

Она осторожно подняла край пижамы. На ребре синела гематома, еще одна красовалась также на животе. Колени саднило, она их явно стерла о бетон в том холодном ангаре, но сил стянуть брюки и проверить попросту не было.

Стеклянные полочки были заставлены косметикой. Исключительно мужской, возможно, унисекс. Флаконы с туалетной водой, пенки и бальзамы до и после бритья, кремы и сыворотки с логотипами брендов. Дрожащими руками Настя потянулась к шкафчику, обвела изучающим взглядом весь ассортимент косметики и пластиковых баночек с неизвестными ей названиями препаратов. Задела детскую присыпку, непонятно как оказавшуюся здесь, и она с гулким стуком упала в мраморный резервуар умывальника, оставив на черном глянце белый порошковый след. Девушка еще минуту прощупала полочки, надеясь найти тюбик ВВ-крема или тональной основы. Нашла только массажную щетку и бутылочку масла-спрея для жестких волос. Хоть что-то.

Волосы спутались в узелки. Их кончики казались неживыми и пересушенными. Настю бросило в пот, пока она терпеливо распутывала это безобразие дрожащими руками, борясь с головокружением и брызгая увлажняющим спреем куда угодно, иногда даже на волосы. Неизвестно, сколько времени ушло, прежде чем она привела их в относительный порядок. С лицом же дело обстояло гораздо сложнее. Высыпав на ладонь белесый тальк, Настя попыталась осторожно припудрить фингал под глазом. Все, что могла эта органическая пудра, - это немного сгладить кричащий фиолетовый оттенок гематомы. Сколько же дней она тут находится? Два? Или три? Если попытаться определить по расцветке синяка…

- Кокаиновый шик, вашу мать. Кейт Мосс нервно курит.

Смахнула со щеки уже заметный слой талька, подумав о том, что как раз “дорожка” ей бы сейчас не помешала. Она могла позволить себе расслабиться подобным образом не чаще двух-трех раз в год. Хотя непонятно, как бы кокс проявился в совокупности с тем, что ей, судя по всему, вводили через капельницу. Этот препарат все еще гудел в ее крови, по инерции вызывая головную боль и атаку мыслей. Что ж, надо резко разогнать метаболизм и поскорее от этого избавиться. Вот только есть ли в этом смысл?

Стук в дверь, обеспокоенный голос девчонки:

- С вами все в порядке?

Настя сплюнула в раковину ментоловую жидкость “Листерина” и шагнула к двери, едва не сбив девчонку с ног.

- Все хорошо. У тебя есть гепариновая мазь? Тоналка?

Ее тезка избегала смотреть ей в лицо.

- Конечно. Я все вам принесу. Но вам надо поесть…

Настя не была голодна, но еда означала силу, которая сейчас была нужна. За время ее отсутствия осколки стакана исчезли. Ее импровизированное оружие - тоже. «А девчонка не так уж и проста, либо ей дали четкие указания на мой счет», - подумала Настя. Из-за простуды овсянка с орехами и цукатами показалась ей лишенной вкуса, отвар трав - горьким и неприятным, а при виде десерта со взбитыми сливками и вовсе замутило. Организм настойчиво требовал кофе, и Настя почти залпом проглотила две чашки горького напитка. Девушка пыталась что-то возразить, но Настя ее не слушала.

- Я хочу кока-колу. И не обессудь, кофе классный, но я больше люблю растворимый. Принеси, пожалуйста.

- Но доктор сказал, что с вашим давлением…

- Доктор ошибся. Принеси. Если я сама пойду на поиски вашей кухни, думаю, тебя по головке не погладят. Стой! Принеси его в порошке, я сама залью необходимую мне дозу. И про тональный крем не забудь…

Девушка укоризненно посмотрела на Настю, которой, по ее мнению, было плевать на собственное здоровье, но спорить не стала. Вытолкала тележку с наполовину пустыми тарелками за двери, не забыв повернуть ключ в замке. «Прекрасно», - подумала Настя, потерев виски. Хорошо, что цепями к кровати не приковали. Может, за дверями вооруженная охрана? Или вся комната утыкана камерами? Проверять не хотелось, на это попросту не было сил. Становилось непонятно, где же исполнитель главной роли в этом триллере “закрытая в спальне” и насколько хватит ее самообладания, когда он появится.