Я ставлю на любовь (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame". Страница 45

Горничная с тележкой пришла минут через десять. На передвижном столике действительно стоял графин с жидкостью, по цвету напоминающим колу, керамический чайник на пластине подогрева, пиала с гранулами кофе и еще ряд каких-то вазочек, то ли с вареньем, то ли с конфетами. А еще девочка принесла обширную косметичку. Все средства декоративной косметики были новыми, запакованными и брендовыми. Настя распечатала баночку крема “Версаче”, думая, под каким предлогом избавиться от девчонки на несколько секунд. Решение пришло быстро.

- Я там видела тальк в ванной… принеси, будь добра, чтобы закрепить макияж…

Когда девушка исчезла в ванной, Настя поспешно налила в стакан пенящейся колы. Нельзя было терять ни секунды. Зачерпнула из пиалы с кофейными гранулами ложку с горкой и быстро всыпала в стакан, размешивая. Колючая газированная бурда полоснула пылающее от простуды горло, но Настя выпила эту термоядерную смесь в два глотка. Оставалось только ждать, когда самый доступный и сильный энергетик, который ангелы смерти использовали при долгих засадах в целях восстановления сил и борьбы со сном и слабостью, подействует. Чем больше, тем лучше. Настя, подумав, всыпала еще одну ложку кофе, когда входная дверь резко раскрылась. Девушка так и застыла с пиалой кофе в одной руке и графином колы в другой, застигнутая врасплох.

Влад склонил голову набок, наблюдая за ее замешательством. Помимо воли щеки Насти залил румянец, а сердце сорвалось в бешеный галоп. Кофе с колой или что-то иное? Пронизывающий, слегка насмешливый взгляд цвета этих самых кофейных гранул скользнул по фигуре Насти, которая вдруг остро захотела стать невидимой. Не от ужаса или ожидания чего-то плохого. Только оттого, что так и не успела нанести крем на свой уродливый синяк и предстать перед чудесно воскресшим властителем ее снов в подобающем виде.

- Здравствуй, Настя.

Нет, она подозревала, что он ее узнал, хотя и полагала, что достаточно изменилась. Шахновский же не то что не опознал, даже ни разу не допустил мысль, что они были ранее знакомы. Щупальца уязвимой растерянности сжались на ее сердце. Узнал. Но все равно ударил. Или узнал, когда допросил?

- У тебя повышенное давление. Куда ты пьешь столько кофе? Или ты собралась драться?

- Тебе же это не помешало там, в ангаре… - виски сдавило под его внимательным, словно проникающим в сознание взглядом. - Почему бы не дать сдачи…

- Свободна, - холодно кивнул Влад девчонке, которая нерешительно замерла у дверей с баночкой талька в руках.

Она нервно повела плечами и поспешно толкнула тележку к выходу. Таблетки “после еды” так и остались нетронутыми.

Настя непроизвольно закинула ноги на кровать, притянув их к груди, наблюдая, как он усаживается в кресло напротив нее… такой родной и далекий одновременно. Тепло солнечных лучей погасло, не успев зародиться, и по крови, сбивая температуру, побежал чужой и неприятный холод.

- Странно от человека, который заставил меня выть от головной боли, слышать заботу о моей сердечно-сосудистой системе… - прохрипела Настя.

Влад криво усмехнулся, но ничего не ответил.

- Пришел допрашивать? Или подождешь, пока вернется голос? Я как-то умудрилась простудиться в твоем Майами…

- Ты уже все рассказала, крошка. Я едва не прослезился от твоих откровений. - Он насмешливо скользнул взглядом по раскрытой косметичке. - Пентотал натрия разговорит кого хочешь.

- Так это правда… ты вколол мне сыворотку правды… твою мать! - щеки Насти запылали при мысли о том, что она могла наговорить под этим препаратом.

- Сообразительная девочка. И не забудь сказать мне спасибо, что я дал тебе два дня отойти перед новой дозой. Введи я чуть больше, и ты бы осталась дебилкой до конца своих дней…

Глава 13

9 лет назад.

Насте не хотелось шевелиться. Казалось, сделай она один неосторожный жест - и ее новая реальность превратится в шаткую иллюзию, рассыплется в пыль вместе с непрекращающейся эйфорией, и останется печаль, боль одиночества, ее непременного спутника. Так часто бывает, когда снится прекрасный сон. Во сне ты говоришь себе: наконец-то моя черная полоса осталась позади, теперь все будет иначе. Счастье накрывает неистовой жаркой волной, и, открыв глаза навстречу новому дню, ты при всем своем скептицизме готова благодарить высшие силы. А потом обрушивается реальность. И ты понимаешь, что волна, которая издали казалась тебе ласковой, на деле - цунами с обломками сметенных городов, которые разорвут твою плоть в клочья за считанные секунды.

Это не было сном. Не было иллюзией. Его теплые ладони не были плодом фантазии, призванной остаться исключительно в твоем воображении. Он был реален. И он был влюблен так же, как и ты. И не в кого-то, именно в тебя. Если сомнения оставались, они исчезали под его ладонями и губами. Ты слышала ровный стук его сердца, твое собственное отвечало ему ритмом самой волшебной и неистовой мелодии. Она бы возглавила все чарты хит-парадов и взорвала мир платиновым диском по имени Любовь.

Настя потеряла счет дням уже давно. Ей казалось, что время остановилось, их первый вечер, когда он кормил ее суши, как маленькую девочку, жарко целовал на лестничных пролетах и вознес к небесам, стоило им переступить порог квартиры и доползти до кровати, продолжается.

Не было его скоропалительных отъездов по первому звонку. То есть они были, и не раз, но время без него имело свойство ускоряться и пролетать со сверхзвуковой скоростью. Тогда как, наоборот, время с ним замирало и останавливалось.

Его руки продолжали гладить ее, жар обнаженного тела зажигал новые звезды в их уникальном микрокосмосе, одном на двоих. А сердца бились о крепкие прутья ребер, стремясь слиться воедино, прикоснуться друг к другу, прорасти, объединяясь каждой клеточкой с искрами солнечного света вместо крови. Именно этот свет их сердца качали по организму уже не пойми сколько времени. Насте вообще казалось, что понятие “время” больше было над ними не властно.

Каждый раз их встречи непостижимым образом становились всё слаще и увлекательнее. Вот и сейчас пространство сделало очередной кульбит, оттолкнувшись, как на трамплине, от застывшего времени. Сильные руки Влада ревностно-нежным и одновременно властным захватом сжали ее запястья, впечатывая в упругий матрац. Иногда он был похож на варвара-завоевателя, который при всём своем грозном облике был потрясающе нежен. От этого контраста в неискушенной душе и сознании Насти рождались новые галактики, вспыхивали неведомые ей чувства, обжигая сладкими поцелуями абсолютного счастья.

Его губы смяли подрагивающие уста, язык скользнул по сжатым зубам, настойчиво призывая раскрыться навстречу. Судорога возбуждения прокатилась по телу Насти от этого молчаливого призыва. Необыкновенное ощущение между доверчиво раскрытых навстречу бедер задало новый бит сердцу. Только эта эйфория заставляла его биться сильнее. Пульсирующая головка напряженного фаллоса дразнящим движением скользнула по ее увлажненным створкам. Отчаянный рывок навстречу остался без внимания.

Влад никогда не спешил, у него была восхитительная привычка ласково мучить Настю ожиданием удовольствия, доводя до пика возбуждения. Иногда даже до слез и сбивчивой мольбы наконец-то войти в нее, не останавливаясь и не жалея. Пылающая кожа прочувствовала рельеф его напряженного скульптурного торса, нервные окончания жадно вбирали солнечный свет и его жизнетворящее тепло. Целая вселенная пульсировала в ее теле, закручивая спираль между бедер, сжимаясь и взрываясь с каждым скольжением твердого фаллоса по припухшим лепесткам вульвы. Она ускорялась, углубляя черную дыру с мириадами искрящейся пыли горячих звезд, которая жадно требовала свой ценный дар. Его язык скользил маневрами захватчика в полости ее рта, вовлекая в первобытный танец страсти, втягивая ее язычок в сладчайший вакуум своих губ.

Девушка уже не чувствовала ни упругости матраца, ни мягкости сбитых покрывал. Она словно летела сквозь пространство, падая в эту манящую пропасть, и каждое движение языка навстречу его невероятному натиску, казалось, подбрасывало ее вверх в потоках ласкового солнечного ветра. Твердые пики налитых сосков терлись о его разгоряченную кожу, сладкий ток бежал нежно-голубыми разрядами по коронарным артериям к лихорадочно бьющемуся сердцу. Сама жизнь вливалась в нее с каждым касанием губ, языка и возбужденного члена. Круговорот первозданной энергии жизни, который никогда не закончится, пока два сердца бьются в одном ритме ради друг друга.