Рискованное приключение (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 87

— Это вряд ли можно назвать джентльменским поведением, — вмешался отец.

Макс расправил плечи и повернулся к моему отцу.

— В том, чтобы защищать то, что принадлежит тебе, нет ни хрена джентльменского. Если ты видишь, что можешь это потерять, ты изо всех сил стараешься не допустить этого. — Макс повернулся обратно к Найлсу. — А ты этого не сделал. Если бы она провела неделю вдали от меня, а потом вошла в помещение, где я нахожусь, держа за руку другого мужика, я бы свихнулся. Не из-за нее. А пытаясь понять, где я сбился с пути, и я бы поговорил с ней, чтобы найти дорогу обратно к ней. — Я услышала, как мама издала какой-то звук позади нас, но была слишком занята, вглядываясь в профиль Макса, вслушиваясь в его слова и понимая, как приятно их слушать. Когда Найлс не ответил, Макс закончил: — Господи, ты стоишь здесь, смотришь на меня свысока и даже не понимаешь, что это ты ее не заслуживаешь.

Шли секунды, а я продолжала смотреть на профиль Макса. Его слова встряхнули меня в хорошем смысле. И я подумала, насколько невежливо будет наброситься на него с поцелуями на глазах у Найлса?

— Нина, — окликнул Найлс, и я вздрогнула, с усилием оторвав взгляд от Макса и переведя на него. — Возможно, мы могли бы поговорить наедине, — с опозданием предложил он.

— Слишком поздно, козел, — буркнул Макс, отвернулся от стола и потащил меня прочь из ресторана.

Потому что все пошло плохо, и мы, как Макс и обещал, уходили.

Мы вышли из ресторана, мама и Стив сразу за нами, а я все еще пыталась переварить все, сказанное и открывшееся мне там. Макс однако уже все переварил и теперь сердился на меня.

— Детка, я же говорил вчера, но ты не послушала, — пробормотал он, таща меня по мощенному досками тротуару. Стив и мама шли следом за нами.

— Что, прости? — спросила я, быстро шагая, чтобы успевать за ним.

— Я же говорил, что тебе не надо ходить выяснять отношения, чтобы они не выносили тебе мозг. Ты послушала? Нет. Сказала, что хочешь пойти. Господи, — коротко объяснил Макс, и я дернула его за руку, чтобы остановить. Он остановился прямо перед входом в «Марку».

— Ты хочешь сказать, что это моя вина? — спросила я.

Макс взглянул на меня сверху вниз и ответил:

— Детка, мы все были там, потому что ты этого захотела.

— Боже мой, — рявкнула я и попыталась выдернуть свою руку, но у меня ничего не вышло, так что я сдалась и продолжила: — Ты серьезно?

— Ты собиралась за него замуж, Нина. Неужели эта сцена тебя удивила?

— Да! — ответила я. — Да, удивила. Я никогда не видела, чтобы Найлс так себя вел.

Макс поднял брови.

— Честное слово?

— Честное слово! — воскликнула я. — Я бы никогда не вышла замуж за это. — Я посмотрела на маму, которая уставилась на меня со смесью гнева, потрясения и тревоги, и продолжила: — Я не могла... Я даже... — Я замолчала, наконец полностью осознав, что произошло, откинула голову и прокричала: — Я едва не вышла за этого человека!

— Милая... — тихо проговорил Макс, потянув меня за руку, но я выдернула ее, на этот раз успешно, и шагнула назад.

— Я едва не вышла замуж за своего отца, — прошептала я, до конца осознав чудовищность этого.

— Герцогиня, малышка...

— Он предлагал тебе деньги.

— И твой отец тоже, — вставила мама.

— Нелли, — тихо сказал Стив.

— Кто так поступает? — хрипло крикнула я.

— Неважно, все кончено. Ты вернула кольцо. Все, — заявил Макс. Он больше не злился, а старался сдержать еще один безумный порыв Нины. К этому времени он уже достаточно узнал меня, чтобы понимать: если он не будет меня контролировать, я промарширую обратно в ресторан и сверну Найлсу шею, а заодно и отцу.

Но Нину невозможно контролировать.

— Два года, я потеряла с ним два года. Боже мой. — Я всплеснула руками. — Какая дура! Мне никогда не вернуть этого времени!

Макс глянул мне за спину, потом на меня и тихо сказал:

— Детка, успокойся, давай войдем, закажем еду...

Я перебила его, продолжая свою гневную речь:

— Все время я думала и думала: правильно ли я поступаю? Не сделаю ли я ему больно? Я не могу сделать ему больно. Он хороший человек. Я думала, беспокоилась, забивала себе голову. Клянусь, мне уже было дурно от этого. Дурно! — крикнула я. — Ты был там! Я и правда заболела от этого!

Макс взял меня за бедра и притянул к себе.

— Нина, все кончилось.

— Я два часа писала ему письмо, Макс, чтобы быть уверенной, что не обижу его, а он его даже не прочитал.

Макс сильнее сжал мои бедра и мягко сказал:

— Не стоит на это злиться.

Я распахнула глаза и закричала:

— Это же не ты потратил на него два года своей жизни.

— Но ты поняла, что это была ошибка. Ты поступила правильно, умно. Ты приняла верное решение и теперь можешь жить дальше.

Я сердито посмотрела на Макса, потому что он был прав, а мне хотелось еще немножко позлиться и покричать.

Господи, я едва не вышла замуж за своего отца. А я ненавижу своего отца!

— Знаешь, что меня раздражает? — спросила я Макса, и его ладони скользнули с бедер мне на поясницу и притянули меня ближе.

— Что раздражает? — спросил он, но я поняла, что он больше не собирается меня сдерживать, а выглядит забавляющимся.

— Когда ты прав, а мне хочется позлиться. Но из-за того, что ты прав, я больше не могу злиться, — сообщила я ему.

— Малышка, — пробормотал он, усмехаясь.

Точно, забавляется. Я прищурилась, глядя на его усмешку, и тут у меня в животе заурчало. Я решила, что могу сердиться на Макса и во время еды, поэтому потребовала:

— Накорми меня.

— Полагаю, если сейчас я скажу тебе, что ты хорошенькая, то ты разозлишься?

— Абсолютно, — рявкнула я.

— Тогда я не стану говорить, что ты хорошенькая.

Я положила ладонь ему на грудь, безрезультатно толкнула и снова потребовала:

— Накорми меня, Макс. Мне нужна домашняя гранола, и тебе лучше надеяться, что у них есть йогурт, или я устрою настоящий ад.

Его усмешка превратилась в улыбку, он наклонился, поцеловал меня в лоб и, не отрывая губ, пробормотал:

— Гранола.

Потом он отпустил меня, но взял за руку и, взглянув на улыбающихся маму и Стива, повел нас в «Марку».

* * *

Было ясно, что время завтрака у жителей гор давно прошло, потому что ресторан был полон только на четверть.

Сары не было, Труди провела нас к угловому диванчику, где мы сидели в первый вечер, и все время она болтала с нами, особенно со мной, словно мы знакомы всю жизнь.

Мы уселись, мы с Максом спиной к стене, и едва успели устроиться, как к нашему столику промаршировала Арлин, представилась моей маме и Стиву и выступила с гневной тирадой насчет нового проекта какого-то торгового центра. Тирада эта большей частью предназначалась мне, так что казалось, будто мы с Арлин были сообщницами во многих затеях, и потому она подумала, что я всем сердцем соглашусь с ней и вместе мы начнем организовывать собрания, чтобы изготовить плакаты и баннеры, и соберем жителей города на пикет около строительной площадки. Потом она заявила, что ей просто необходимо напиться и мы должны встретиться с ней в «Собаке» в восемь часов вечера. После этого, не дожидаясь, согласимся мы или откажемся от ее приглашения, она зашагала прочь.

Вернулась Труди, приняла наши заказы (к счастью для Макса, у них был йогурт, но не было ягод) и снова удалилась, но после нее к нам подошла еще одна женщина. Я запомнила ее с того вечера, когда Макс преподал урок Дэймону. Именно эта женщина сбегала за нашими с Минди сумками. И именно она, как я узнала, была ювелиром, сделавшим мои серьги и кольцо. И хотя мы обменялись едва ли десятком слов, она воодушевленно болтала со мной, моей мамой, Максом и Стивом, словно все мы присутствовали еще при том, когда она училась кататься на двухколесном велосипеде. Потом один из мужчин в другом конце зала окликнул ее тем же нетерпеливым тоном, каким говорил со мной Макс перед выходом из дома. Она улыбнулась нам, погрозила пальцем и сказала мне, что мы увидимся в «Собаке», как будто мы частенько встречались там на девичниках, после чего ушла.