Твое имя после дождя (ЛП) - Альварес Виктория. Страница 77

— Протестую, ваша честь! — Моран вскочил на ноги. — То как мой коллега ведет допрос — это просто неприемлемо для любого адвоката! Что он дальше сделает? Станет говорить вместо мисс Лоулесс как чревовещатель?

— Советую вам хранить молчание, мистер Моран, — ответил ему судья Дрисколл, указывая на него костлявым пальцем. — Сделайте одолжение, не вмешивайтесь в мою работу.

Дрисколл снова повернулся к Тиреллу и жестом приказал тому продолжить. Адвокат, в свою очередь, побудил Джемиму говорить дальше:

— Я не сразу поняла, что я увидела. Я понять не могла, что можно делать в саду в такую погоду, но, открыв окно и выглянув наружу, я заметила, что там была не одна фигура, а две.

— Одной из них была мисс О’Лэри? — поинтересовался Тирелл. — Та, что была в белом?

— Да, господин адвокат. Хотя вторая фигура тоже была в белом, потому что была одета в ночную рубашку или во что-то подобное, — Джемима прикусила пухлые губки прежде, чем продолжить: — Это был мистер Арчер. Я видела его собственными глазами.

В зале воцарилась такая тишина, что было слышно лишь дыхание трехсот человек, жадно вслушивающихся в слова девушки.

— А еще я видела, что произошло дальше. Хотя, уверяю вас, предпочла бы этого не видеть, так как увиденное до сих пор является ко мне в ночных кошмарах…

— Успокойтесь, мисс Лоулесс. Сейчас вы в полной безопасности. Что же вы увидели?

Джемима помедлила немного, но продолжила:

— Мисс О’Лэри, сталкивающую голову одной из разрушенных непогодой статуй на мистера Арчера, распростертого у ее ног.

Казалось, трибуны обрушились под лавиной голосов. Судье Дрисколлу пришлось воспользоваться молотком, призывая зал к порядку. Единственные, кто молчали, были четверо англичан и Рианнон. Они были просто не в состоянии хоть как-то среагировать, то же самое происходило и с Эйлиш.

— Благодарю вас, мисс О’Лэри. Ваши показания, несомненно, оказались… решающими, — мягко произнес Тирелл, поворачиваясь к Дрисколлу. — Вы слышали это, ваша честь. Все слышали. Ни у кого в этом зале не осталось сомнений в том, что произошло.

— Разумеется, — согласился судья. — Правда всегда выходит на свет. Всегда.

Пришло время удалиться членам суда для принятия решения, причем никого не удивило, что им понадобилось так мало времени. Эйлиш смертельно побледнела, когда спустя лишь пять минут, они вернулись в зал один за другим во главе с судьей Дрисколлом и снова заняли свои места. Джемима поспешно покинула свидетельское кресло, как только Тирелл объявил, что к ней больше нет вопросов.

— Вы приняли решение, господа? — спросил судебный исполнитель. Единственный оставшийся стоять член суда подтвердил принятие решения и судебный исполнитель продолжил: — Вы признаете подсудимую виновной или невиновной в убийстве Реджинальда Арчера?

По телу Рианнон пробежала судорога, когда она услышала вердикт «Виновна!», который был встречен таким шумом, что, казалось, дрогнули колонны, поддерживавшие потолок зала суда. Не обращая ни малейшего внимания на вызванный отклик, судья Дрисколл принял протянутый ему сотрудником черный головной убор и водрузил его на парик.

— Обвиняемая, суд постановил, что подобное преступление не заслуживает снисхождения ни на земле, ни на небесах. Возблагодарим Господа нашего за то, что он помог нам раскрыть обстоятельства этого страшного происшествия. И, чтобы это стало уроком для всех, приговариваю вас к смертной казни через повешение перед зданием Килменхэмской тюрьмы завтра в полдень. И да спасет бог, если может, вашу несчастную душу.

Глава 31

— Поверить не могу! — воскликнул Александр. — Не может этого быть!

Никто его не услышал, так как в зале суда поднялся полный переполох. Что-то упало слева от него, сотрясая ряд деревянных кресел: Рианнон потеряла сознание, пытаясь встать. Ее глаза были открыты, но она не замечала ничего вокруг. Пытаясь сохранить спокойствие во всеобщей неразберихе, Александр поискал в своем кармане флакончик с нюхательной солью, которую догадался взять с собой. Он поднес его к носу Рианнон, поддерживая ее голову, в то время как Лайнел орал, осыпая проклятиями членов суда, а Август тряс за плечи застывшего в шоке Оливера. Когда Оливер, наконец, пришел в себя и встал, то Август еле удержал его, так как тот рванулся к Эйлиш, увидев, как она, уводимая двумя полицейскими, обернулась и прорыдала:

— Оливер, пожалуйста! Не позволяй им сделать это! Не позволь им убить меня, Оливер!

Но Оливеру позволили лишь издалека смотреть как женщину, на которой он женился всего несколько часов назад, единственную женщину, которую он когда-либо любил, под конвоем уводят в камеру, где они провели вместе несколько минут, зная, что ее дни сочтены. Оливеру показалось, что Август что-то тихо говорит ему, но его мозг отказывался воспринимать что-либо. Двумя рядами ниже, стоящая рядом с Деланси мисс Стирлинг отбросила свою элегантность и грозила кулаком судье Дрисколлу, пока тот спокойно покидал зал суда.

— Она приходит в себя, — сообщил Александр. Лайнел наклонился к сиденьям, чтобы помочь поднять Рианнон, которую словно парализовало от ужаса. — Принесите ей немного воды. Надо привести как-то ее в чувство.

— Это не помешает им повесить Эйлиш, — выпалил Лайнел.

Александр бросил на него остервенелый взгляд, Август сделал тоже самое, не переставая удерживать Оливера, чтобы не дать ему броситься за Эйлиш и полицейскими.

— Это мы и без тебя знаем, Лайнел. Но, как это ни странно для тебя, это не то, что Рианнон хотела бы сейчас услышать! Принеси воды, живо!

Один из сидевших в том же ряду мужчин достал флягу с коньяком и протянул ее Александру. Профессор поблагодарил его и поднес флягу к губам Рианнон, которая закашлялась после первого же глотка.

— Ты меня не понял, — продолжил говорить Лайнел. Он, как и остальные, был бледен, но глаза излучали решительность. — Я понимаю, что самое умное сейчас — это подготовиться к самому худшему, но… может, еще не все потеряно. В наших силах попытаться отменить смертный приговор.

— Не хотел бы быть слишком пессимистичным, Лайнел, но вряд ли у нас получится, — высказался Август, после того, как несколько минут никто не осмеливался ответить Лайнелу. — Конечно, случается, что в последний момент приходит помилование, но то, в чем обвиняют Эйлиш — слишком тяжкое преступление. Никому не удастся переубедить этого судью.

— А никто и не будет его переубеждать, — согласился Лайнел. — Никто из живых. Но вы также хорошо, как и я знаете, что в Маор Кладейш есть некто, кто знает, что произошло на самом деле.

Александр уставился на него так, словно впервые увидел. Даже Оливер перестал дергаться в руках Августа и обратился в слух.

— Ты имеешь в виду… — нерешительно произнес профессор, — ты имеешь в виду банши?

Лайнел кивнул. Рианнон открыла глаза, переводя взгляд с одного на другого, в то время как Александр помогал ей устроиться поудобнее.

— Вы, правда, думаете, что это возможно, мистер Леннокс? Что потустороннее существо может послужить нам свидетелем? С чего бы ей нам помогать?

— Потому что Эйлиш принадлежит клану О’Лэри, — ответил Лайнел. — Ее клану, ее семье, в преданности которой она когда-то поклялась. Зов крови — единственное, что имеет значение для этого духа. Это то, что заставило ее провести в тени Маор Кладейш более тысячи лет, то, что заставляет ее плакать каждый раз, когда умирает кто-то из вас, страдать, когда кто-то из вас покидает этот мир, так как она больше никогда не сможет их увидеть.

Рианнон подняла взор на Александра, не зная, что и сказать. Профессор знал, что они оба подумали об одном и том же. Все это могло иметь смысл, если бы та, кто находилась на волоске от смерти, действительно была О’Лэри, а не бастардом венгерского князя.

— Мы… могли бы попытаться, — проговорил, наконец, Александр. Люди вокруг начали покидать свои места, не переставая обсуждать происшедшее на заседании суда. — В конце концов, мы ничего не теряем, Рианнон. В чем-то Лайнел прав — это можем сделать только мы.