Эльдорадо (СИ) - "Stochastic". Страница 20

За ужином обсуждали предстоящий праздник.

- В городе будет рынок! - объявила Аи. Как и раньше, в родной деревне, Аи носила изумрудные бусы и браслеты. В Куско к её украшениям добавилось агатовое колечко. - Я купила его на рынке! Ты видела рынки в Куско, Кьяри? Их устраивают каждые двадцать дней. Ты обязательно должна на это посмотреть.

Так как большая часть товаров и продуктов, что производили жители империи, оседала в общих кладовых, а потом распределялась императорскими чиновниками по принципу необходимости, свободный обмен товарами существовал для развлечения. По традиции рынок, как танцы и выпивка, был частью многих праздничных гуляний.

В рыночный день праздника императрицы Аи разбудила Кьяри и Зину задолго до рассвета.

- Я буду продавать свои вышивки, - она с гордостью показала пять тряпичных сумок, расшитых яркими красно-синими птицами. Ещё у Аи был с десяток налобных повязок с цветочными узорами.

Отец Аи приготовил на продажу чичу. Во дворе к ним присоединился Искай. Он собирался продавать на рынке весы собственного изобретения.

- Обычные весы держат в руках, - пояснял он. - Но кто может поручиться за честность того, кто взвешивает? Мои весы имеют опору. Они могут стоять на ровной поверхности. Каждый сможет проверить их точность. К тому же за счет чувствительного рычажка на них можно взвешивать самые мелкие товары. Например, лекарственные травы, соль и перец.

Золотые волосы Иская блестел на солнце. Аи протянула руку к ним, вырвав прядь, намотала её на запястье.

- На удачу, - прошептала она.

Искай улыбнулся и покраснел.

На примыкавших к "Говорящей площади" улицах сидели на корточках мужчины и женщины. Перед ними на одеялах лежали сандалии, специи, цветы и перья. По головным уборам и прическам торговцев было видно, что многие прибыли из далеких провинций. Ближе к площади старик с морщинистым, темным, как кора дерева, лицом продавал трех детенышей лам. У одного была рыжая спинка, два других казались белыми, как обезьяна альбинос Алиямы.

На рынке можно было обменять рыбу на морские ракушки или барабаны, фрукты - на плетеные корзины и лечебные травы. А сандалии из кожи лам на туники, циновки и саженцы фруктовых деревьев. Воздух пах маслом и специями. Солнечные зайчики прыгали по серебряным кувшинам и обсидиановым зеркалам. Солнечная рука Кьяри блестела, когда она пробовала сладости и орехи.

Когда солнце добралось до зенита, в центре площади заиграли флейты. До вечера под их музыку мужчины танцевали пастушьи и охотничьи танцы, а зрители хлопали в ладони.

Когда подул вечерний, прохладный ветер, Аи похвасталась Кьяри и Зине вырученными за вышивки зернами картофеля. Искай выменял весы на копья с обсидиановыми наконечниками.

Небо на востоке потемнело, Искай зажег факел, отблески пламени окрасили его золотые волосы в красный цвет. Отец Аи Тава разговорился с плечистым горцем об удобрениях гуано. Девушка с красными лентами в волосах поймала Кьяри за тунику.

- Я сделаю твою вторую руку такой же красивой и яркой, как золотая. И даже не возьму плату за это, - улыбнулась она.

Она усадила Кьяри на низкий табурет, взяла кисточки и начала покрывать её правое предплечье хной. Завороженная тем, как на её коже расцветают красные и оранжевые цветы, Кьяри не заметила, куда ушли Аи и Зина. Что происходит что-то плохое, она поняла, только услышав крик. Полный отчаяния и ужаса он раздался из переулка, примыкающего к "Говорящей площади", где уже собирался народ. Протиснувшись через толпу любопытных, Кьяри увидела Таву, отца Аи. Он прижимал к груди дочь в порванной тунике. У их ног лежал Кумия. Обсидиановый наконечник копья пробил его глаз и застрял в черепе.

- Кумия и пятеро его приятелей напали на нас, - всхлипнула Зина. - Кумия изнасиловал Аи.

- Что теперь будет? Ты убил его, отец? - плакала Аи.

- Он заслужил смерти, - Тава и погладил дочь по волосам.

- Кумия заслужил смерти, - повторил Искай.

Зина повторяла его слова снова и снова по дороге домой. А за ней повторяли Кэса, Лория и Вара, пока мыли Аи, смазывали мазью её ссадины и впрыскивали ей между ног сок папайи. Вскоре выпив крепкую настойку успокоительных трав, Аи уснула, положив голову на колени отцу.

Тем вечером никто в доме посланцев солнца не притронулся к еде.

- Весь город говорит об убийстве. Завтра, а может, ещё сегодня ночью за тобой придет императорская стража, Тава. Ты должен бежать из Куско как можно скорей. Немедленно. - Керук почесал свой золотой бок, переминаясь с ноги на ногу перед сидевшим на земле Тавой.

- Кумия заслужил смерти! - одновременно сказали Кьяри и Искай.

- За то, что он сделал с моей дочерью, я убил бы его ещё десять раз, - Тава ударил себя кулаком по бедру. - Спасибо за заботу, Керук, но я не могу оставить Куско сейчас. Я не могу бросить свою дочь. Я жалею лишь об одном, что не смог её защитить, - Тава опустил голову.

- Мы защитим её.

- Император великодушен и справедлив, - сказала Кэса. - Он обещал нам свою защиту.

- Мы все знаем закон. Кто срубил фруктовое дерево императора, кто разрушил его мост или убил его человека, тот должен умереть, - покачал головой Атавалп.

- Но Кумия напал на Аи, а Тава защищал свою дочь. Император не станет его убивать! - возмутился Искай. - Я слышал, что если есть смягчающие обстоятельства, суд может приговорить виновного к изгнанию, к работе на плантациях коки или на рудниках.

- Мудрость императора велика. На рынке рассказывали, что когда бедняк, страдающий от голода, сорвал авокадо с дерева в императорских владениях, суд наказал не вора, а начальника, по вине которого, бедняк голодал, - вспомнила Кэса.

Они говорили ещё некоторое время, прежде чем начали расходиться. Тава не прислушивался к разговорам, он смотрел на звездное небо и гладил по волосам Аи.

Атавалп дотронулся до плеча Кьяри. Прикосновение показалось Кьяри очень теплым. Поняв, что её трясет от озноба, Кьяри позволила отцу проводить себя в дом, уложить в постель и накрыть одеялом, как в детстве.

На рассвете всех разбудил крик Аи. У неё поднялась температура. Аи плакала и бредила, отбиваясь от невидимого врага. Полдня Тава сидел около дочери, вытирал пот с её лба и поил её лечебными травами. В полдень его забрали стражники. Отряд из десяти человек. Они связали Таве руки за спиной и накинули веревочную петлю ему на шею.

Праздник в Куско продолжался. Ветер доносил до "Гвоздичных грядок" звуки барабанов и флейт с главной городской площади.

Во дворе поместья посланцев солнца Аи навзрыд оплакивала отца. Рядом играли дети: бегали, дрались, кидались землей и мучили морских свинок. Лория бранила их и одновременно жевала маис, из-за чего ругательства звучали невнятно.

- Посланцы солнца принесли беду в наши земли! Они убийцы и злые маги! - заголосила вечером под воротами чиа сумасшедшая старуха.

Этой ночью Кьяри долго не могла заснуть. Стоило ей лечь, тело начинало чесаться. Выйдя во двор, она принялась трусить соломенный матрас и одеяла, чтобы избавиться от блох и клопов. У фонтана сидели и курили трубки Атавалп, Керук и Беа. Он первым повернул голову на стук. Громкий и отчетливый. Так стучат в ворота императорские стражники и гонцы.

Застыв на месте, Кьяри наблюдала, как мужчины подходят к воротам, и Беа поднимает засов. Что произошло дальше, Кьяри рассмотрела плохо - створки ворот дрогнули, кто-то шагнул внутрь, завязалась потасовка. Беа схватил гостя за одежду, в ответ тот толкнул Беа в грудь, Керук ударил незнакомца кулаком в лицо, Атавалп выкрутил ему руки и толкнул его на колени. В лунном свете между пальцев Атавалпа блеснуло золото. У гостя была золотая рука!

- Нио! - выдохнула Кьяри и бросилась вперёд.

Он стоял на коленях. Из уголка его губ стекала тонкая струйка крови.

- Что ты здесь делаешь? - прошипел Керук и прижал нож к горлу Нио.

- Стой, где стоишь, Кьяри! - Атавалп предупреждающе поднял руку. Кьяри остановилась за его спиной, не зная, что делать, и боясь навредить Нио.