Трибред. Дилогия (СИ) - Дадов Константин Леонидович. Страница 81

Задержавшийся рядом с другом, герой магической Англии заметил, что лицо Рона на несколько секунд стало очень удивленным, как будто он ожидал увидеть что-то совершенно другое. Похлопав рыжего мальчика по плечу, Поттер подтолкнул его вперед, и сам поспешил занять место в колонне первокурсников, уже начавшей спускаться с платформы к широкой тропе, вдоль которой на земле лежали тускло светящиеся белым, камни размером с кулак ребенка.

***

(мистика).

Поездка в поезде выдалась тяжелой для нервов Гермионы, а ведь вечер еще не окончился, и впереди ожидалось распределение по факультетам. Если бы кто ни будь спросил девочку, то вместо прогулки по ночному лесу, а затем и плаванию в лодках по озеру, она предпочла бы прокатиться в каретах, запряженных забавными костлявыми и крылатыми лошадками.

Все началось с того, что в купе шумно переговариваясь, "ввалились" две близняшки брюнетки, ведущие под руки блондинку, у которой было настолько отстраненное выражение лица, что впору вешать табличку с надписью, "ушла в себя, вернусь нескоро".

Вскоре Гермиона поняла причину подобного состояния светловолосой девочки, а заодно пожалела что не научилась создавать заглушающие чары. Близняшки оказались очень разговорчивыми и шумными детьми, семья которых приехала в Англию из индии. Их звали Падма и Парвати, и горе тому несчастному, кто спутает их имена...

Все вчетвером, (Гермиона прилагала немало усилий, что бы не впасть в прострацию от количества "изливаемой" на нее информации), девочки вышли из поезда, и увидели настоящего великана. По мнению близняшек, Хагрид был довольно симпатичным мужчиной, но к сожалению слишком старым, так что когда они достаточно подрастут, лесничий будет уже не в состоянии удовлетворять их потребности.

А затем была прогулка до лодок, плавание до замка, встреча с заместителем директора, и поход по коридорам замка к дверям большого зала.

За порогом детей ожидало просторное помещение с высокими потолками. Стены здесь были украшены гобеленами, на которых изображались грифоны, василиски, подозрительные химеры одновременно похожие на тигров и енотов, а так же вороны с светящимися красными глазами. В центре зала, в ряд стояли четыре длинных стола, накрытые белоснежными скатертями, над которыми неподвижно висели сферы белого света, совершенно не слепящего глаза. Напротив входных дверей, на небольшом возвышении, стоял стол преподавателей, за которым в удобных креслах, разместились учителя. По центру стола, возвышаясь над всеми остальными, на золотом троне сидел сам директор, облаченный в белоснежную мантию, с аккуратно подстриженной и уложенной бородой, достающей до середины груди. Пронзительный взгляд его голубых глаз, казалось заглядывает в самую глубь души, а легкая улыбка на губах, обещает прощение всех грехов. На фоне своего начальника, все подчиненные казались какими-то "серыми" и совершенно незаметными... что впрочем им совершенно не мешало общаться между собой и обсуждать студентов.

Когда первокурсников построили в одну шеренгу лицом к четырем столам, перед ними сама собой появилась позолоченная табуретка с бархатной "подушкой", на которой лежала глянцевая остроконечная шляпа.

Стоило заместительнице директора произнести приветственную речь, как с иллюзорного потолка, изображающего звездное небо, стали падать огоньки "комет", истаивающие по мере приближения к полу.

Гермиона не сильно следила за тем, кто куда попадает, так как по правде, на судьбу остальных детей ей было наплевать. Однако, тренированное сознание все равно отметило, что некий Невил, похожий на бочонок жира на двух ногах, отправился в "Пуффендуй". Недавние соседки по купе, вообще разбежались по разным факультетам, и вот пришло и ее время, примерить на себя громкоголосый головной убор.

- "Равенкло"!

***

(отступление).

Рубиус Хагрид сидел на крыльце своего маленького домика, стоявшего на опушке "запретного леса". Полувеликан был одет в зеленые штаны, расстегнутую куртку, высокие сапоги, а на голове покоилась широкополая черная шляпа "магловского" вида.

Всем было известно, что магическая Англия, это мир расистов, и здесь правили идеи "силы" и "чистоты крови". Если твоя кровь недостаточно "чиста", и у тебя нет богатств, способных компенсировать отсутствие личной силы, то лучшим вариантом является поиск покровителя, способного защитить от особо ярых недоброжелателей. Тот факт, что однажды отдав свою верность более сильному магу, разумный превращается в живое имущество, не могли оспорить никакие борцы за "равенство и справедливость", ведь законы магии всегда были жестоки.

К счастью, подобные клятвы возможно было давать исключительно после наступления семнадцати лет, в ином случае директор школы чародейства и волшебства, уже давно обзавелся бы личной армией послушных вассалов.

Посмотрев на звездное небо, Хагрид глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Сегодня прошло очередное распределение по факультетам, и очень многих шокировало, что знаменитый Гарри Поттер, не попал на "Гриффиндор". Наверняка, все начнут считать, что кто-то вмешался в план Дамблдора, воспитать национального героя по своему образу и подобию...

- наивные. - Полувеликан достал из кармана куртки пачку "магловских" сигарет, и закурил от огонька созданного на кончике указательного пальца. - Они действительно верят, что хоть что-то важное, может произойти в школе без разрешения директора. Наверняка старик сам приказал шляпе, что бы она поступила именно так.

Еще в те далекие годы, когда Рубиус и сам был наивным школьником, тогда еще преподаватель "трансфигурации" Альбус Дамблдор, в узких кругах известный как "Альбус белый", оказал студенту одну незначительную услугу... а через десять лет, у школы появились новый директор и лесничий, обязанный своему покровителю жизнью.

- грядут тяжелые времена, и боюсь даже темный лорд покажется невинным младенцем, когда свое истинное лицо покажет "воин света". - Окурок был отправлен в короткий полет, а затем уничтожен беспалочковыми бытовыми чарами. - Последние тихие дни...

Хагрид щелкнул пальцами, и из раскрытой двери, ведущей в маленький домик состоящий из двух комнат и треугольной крыши, вылетела лакированная гитара. Пальцы привычно пробежались по струнам, наигрывая незатейливый мотив, а затем в ночи зазвучал сильный "бархатистый" голос:

Мы не шуты изысканных пиров,

А наши песни не гарнир к жаркому,

Они нужны цветам, и богу полевому.

Мы не шуты изысканных пиров.

Нам не нужны улыбки милых дам,

Которые стареют в четверть века,

Да разве могут греть, ей богу человека,

Надменные улыбки милых дам.

А мы менестрели, а мы пилигримы,

Только бы успели, стать вами любимы.

А мы менестрели, а мы пилигримы,

Только бы успели, стать вами любимы.

Повергнут в прах воитель городов,

Упал легенду доблести оставив,

Но стало ль от его, слепой холодной стали,

Теплее путнику который ищет кров.

Пусти коня в бескрайние луга,

Оставь в траве тяжелые одежды,

Пойми что острый меч, бессилен там где между,

Меж двух сердец натянута струна.

Меж двух сердец натянута струна...

А мы менестрели, а мы пилигримы,

Только бы успели, стать вами любимы.

А мы менестрели, а мы пилигримы,

Только бы успели, стать вами любимы.

Нас не поймут кто правит во дворцах,

Любители наживы и богатства,

Давайте ж сохраним, свое святое братство,

С достоинством до самого конца.