Ты проснешься, на рассвете. Дилогия (СИ) - Войтенко Алекс. Страница 5

   Бросив на берегу озера велосипеды, быстренько раздеваемся и влетаем в озеро. Начинаются обычные водные игры. Пятнашки, ныряния друг-с-друга в воду, догонялки, заплывы наперегонки. Накупавшись выскакиваем на берег и растягиваемся на прибрежной гальке загорать. Обсохнув и согревшись, вновь ныряем в воду.

   Примерно через полчаса, решаем, что на сегодня достаточно. Спрятавшись в кустиках растущих неподалеку, отжимаем свои трусы, и одевшись, садимся на велосипеды едем домой. Сейчас уже не до гонок. После купания, наступает усталость, и мы не торопясь крутим педали, лишь бы доехать до дома.

   Возле дома Равиля останавливаюсь, и приглашаю его к себе. Он с удовольствием соглашается, особенно после того, как узнает, что у меня дома есть пианино. У него уже сейчас есть идеи подобрать какую-то песню из репертуара Битлов. Он просто помешан на их творчестве.

   Въезжаю в свой двор и поставив велосипед на место, захожу в дом.

   - Иди, переоденься, - говорит мама, - трусы у тебя на диване. А эти брось в машинку.

   - Хорошо, мам. - Отвечаю ей и иду выполнять указание. По дороге решаю, что неплохо бы окунуться в ванной. Все же вода в озере не очень чистая. Подхватываю полотенце, трусы и прохожу в ванную. Раздевшись, залезаю в нее и включаю душ. Намылившись и пошоркав себя мочалкой, мою голову, и какое-то время стою под душем. После выключаю воду, вытираюсь, одеваюсь и выхожу в столовую. На столе уже собран обед.

   - Садись есть, Алекс. Только руки помой. - Слышу мамин голос.

   - Я искупался, только что. - Говорю ей.

   - Что это с тобой? - удивленно отвечает она, входя в столовую и взлохмачивая мои непослушные волосы.

   - А, что не нужно было?

   - Да, нет. Очень даже нужно. Просто раньше ты этого не делал.

   - Теперь буду. - Отвечаю я ей.

   Мама наливает мне тарелку борща и я положив в него ложку сметаны, принимаюсь за еду. Мама садится напротив и с любовью смотрит, как я ем.

   Наевшись, благодарю ее за вкусный обед и прохожу в дом:

   - А, Машка где? - Спрашиваю оттуда.

   - К подружкам убежала. А, что ты хотел?

   - Да, просто спросил. - Отвечаю ей и, взяв какую-то книгу, иду в свою комнату. - Я почитаю, мам.

   Забравшись на диван, некоторое время читаю "Графа Монте-Кристо", после чего незаметно для себя засыпаю. Сквозь сон чувствую, как заходит мама, убирает книгу в сторону, а меня укрывает пледом и выходит, тихо притворив за собою дверь.

   - Алекс, вставай! - слышу голос матери и просыпаюсь. - А, то ночью спать не будешь. Время уже почти пять.

   Надо же я проспал почти четыре часа. Поднимаюсь, потягиваюсь и выхожу в столовую.

   - Чай будешь? Я булочки испекла.

   - Конечно, мам! Ты же знаешь, как я их люблю! - отвечаю ей и присаживаюсь за стол.

   На столе, на большом блюде целая гора плюшек. Мама наливает мне чай, подает кружку и я, уминаю горячие, только из духовки, мягкие вкусные булочки. Наевшись до отвала, с трудом поднимаюсь из-за стола, подхожу к маме и целую ее, и благодарю.

   Вскоре прибегает сестра. Подхватив горячую булочку, не останавливаясь, надкусывает ее и пытается прошмыгнуть в дом. Но тут же, видимо обжегшись, останавливается и открыв рот шумно дышит, пытаясь остудить находящийся во рту кусок. Через мгновение, вновь куда-то торопится, но мама останавливает ее и усаживает за стол, наливая кружку чая с молоком.

   - Пока не поешь, никуда не пойдешь. - Строго говорит ей.

   - Ну, мам! - Начинает канючить сестра.

   - Ешь, сказала!

   Та начинает торопливо жевать, ерзая на стуле и порываясь вскочить и снова куда-то убежать. Мама, сидит и строго смотрит на нее. Сестра, горестно вздыхает, и унылым видом, торопливо жует. Съев пару булочек и допив чай, бросает:

   - Спасибо, мам, я наелась. - И вылетает из-за стола. Забежав в свою комнату и взяв какую-то куклу, вновь выбегает, на мгновение остановившись, хочет что-то сказать, но тут же, забывает об этом и проносится на выход.

   Мама, слегка улыбается и качает головой:

   - Ну, егоза!

   Вскоре, появляется отец. Поздоровавшись с мамой, что-то бурчит и проходит в ванную. Слышатся звуки льющейся воды. Я, чтобы лишний раз не попадать ему на глаза, выхожу во двор и иду к турнику. Делаю обычный подход, который запланировал на ближайшее время. То есть восемь отжиманий и пять подтягиваний на турнике. Спрыгнув турника, вижу стоящих неподалеку отца и сестру. Отец показывает на меня пальцем и что-то вполголоса рассказывает сестре. Та оглушительно хохочет. Вот именно из-за подобных приколов, со стороны отца, в прошлой жизни я не пытался ничем заниматься, заранее зная, что все это высмеется. Сейчас мне наплевать. И на него в том числе.

   Отец никогда не любил меня. В моей жизни он присутствовал скорее фоном, тенью, где-то на периферии зрения. Все, что касалось меня, делалось на "отвяжись". Помню, мама мне купила коньки. Хотя зима в Ташкенте, совсем непохожа на Российскую зиму, но все же снег бывает, да и лед тоже встает на озере. Пусть не очень толстый, где-то до 15 сантиметров, но он все же есть. А иногда, даже заливают небольшие площадки водой, сооружая катки. В общем если есть желание, то возможность найти нетрудно. Желание было. Коньки, мать тоже приобрела, оставалось прикрутить их к какой нибудь обуви, и можно было пробовать прокатиться. После долгих увещеваний, отец наконец прикрутил коньки. Но покататься так и не удалось. Во-первых, потому, что обувь туфли, которые он для этого выбрал, были 44 размера, при моем тридцать седьмом, во-вторых, зима уже почти закончилась. В общем научится, мне так и не довелось. Зато после отец постоянно припоминал эти коньки. И мне и маме, говоря, что все равно из меня толку не будет, что ни начну, тут же брошу.

   Все, что ни делалось мною, если попадало на глаза отца, то тут же высмеивалось, причем для этого всегда находились зрители. В других случаях я просто слышал: "Отстань, отвяжись!", и тому подобное. В общем, с некоторых пор я просто старался как можно реже попадать ему на глаза, заранее зная, что ничего хорошего из этого не выйдет.

   Прохожу мимо него и бросаю:

   - Сам-то сколько раз подтянешься? Давай, покажи, а мы с Машкой посмеемся. - И не ожидая ответа, прохожу дальше.

   Отец догоняет меня уже в комнате. Оборачиваюсь и вижу летящую в мою сторону оплеуху.

   Мое теперешнее тело, конечно слабо, и почти все наработанное много позже не то, чтобы позабыто, но просто невозможно к исполнению. Однако реакция меня не подводит, и я перехватив его ладонь, делаю шаг назад, закручивая его и добавляя ускорения. Подсечка, и отец с грохотом оказывается на полу. Обозначаю, добивающий удар в горло и, глядя ему прямо в глаза, в которых плещется недоумение и ужас, говорю:

   - Не надо меня трогать! Понятно?! Твои подebki уже достали! Хочешь войну? Будет тебе война. А лучше просто считай, что меня здесь нет. - Шепчу ему прямо в ухо и, отпустив его вывернутую ладонь, спокойно выхожу из комнаты.

   - Мам, я погулять пойду. - Говорю маме, проходя мимо нее.

   - Как стемнеет, чтобы был дома. - Стандартно отвечает она.

   - Хорошо, мам. - И выхожу на улицу.

   Не знаю, что из этого получится, но думаю, хуже не будет. Конечно, получить такое от двенадцатилетнего пацана, взрослому человеку очень неприятно, но думаю у него хватит ума не накалять обстановку. В конце концов, я не требую от него, чего-то сверхъестественного, просто не замечать меня. Можно подумать, что раньше было иначе.

   На поляне, за 54 домом, уже собираются пацаны, рассаживаясь по краю арыка, на выгоревшей до желтизны траве. Подхожу, здороваюсь и занимаю свободное место. Пока просто сидим переговариваясь, кто о чем. Появляется "Бяша" из дома напротив. Приблатненной походкой подходит к нам и, резким движением выхватывает из кармана начатую пачку сигарет "Ташкент":