Однажды в Птопае. Дилогия (СИ) - Ключникова Ева Александровна. Страница 73

   Сначала Тигер был оскорблён. Он много раз намекал Артуру о снах и вздохах, и мечтах, и фантазиях, кои преследовали его - бедного артиста при виде молодого историка-информатора. Потом артист возблагодарил Мирозданье, и древних эльфов за предоставленную возможность, и возблагодарил ещё раз, когда пьяного в лоскуты Кэрроу протащили мимо его двери! Воистину судьба была на его стороне!

   "Я лучше!"--- Думал Клаус. --- "Я намного лучше! Не может быть, чтобы был кто-то красивее и изысканнее, и талантливее меня! Тем более, что этот неизвестный Нико далеко, а я вот он!"

   В то время когда Элишия раскрывала сыночку перспективы его будущего, а тот выторговывал себе Рюйодзаки и Клауса, сам Клаус после тщательного омовения и облачения сидел пред зеркалом и рисовал дополнительную красоту.

   Фаворит готовился нанести визит своему соседу.

   Атур спал.

   Дверь, слава Мирозданью, была не заперта изнутри и Клаус, весь само совершенство, легко проник в полумрак спальни. В качестве наряда Тигер выбрал лёгкий длинный хитон, а в качестве макияжа агрессивный образ юного фараона: сильно насурьмлённые глаза, карминные губы и исключительно белая кожа. Длинные волосы он по эльфийски забрал под тонкий золотой обруч.

   В комнате воняло перегаром, блевотиной и немытым телом. Само "тело" было обнаружено поперёк кровати. В предыдущие сутки Артур пережил последствие трёхдневной вакханалии и об блевал всё изголовье и подушки, вследствие чего он и поменял своё местоположение. Он также умудрился снять с себя рубашку и теперь лежал голый до пояса, но в штанах, стике и обутый. Помимо всего Артур был лохмат, небрит и нёс на лице выражение внутренней муки.

   Клаус всплеснул руками. Горько подумал, что надо было прийти раньше и помочь сенсею с гигиеной.

   "Бедный...", --- подумал Тигер. Он подошёл к кровати, расшнуровал и снял с Кэрроу мокасины, стянул вонючие носки. Отнёс всё подальше к порогу комнаты. Вернулся. Перевернул подушки с засохшей блевотиной на другую сторону и бросил на всё это безобразие одеяло. Нашёл губку, полотенце и воду. Вернулся с ними к Артуру. Обтёр ему лицо, шею, и торс влажной губкой и полотенцем.

   --- Холодно...,--- пожаловался Атрур, не размыкая век.

   --- Ты свин, --- сказал ему Клаус. --- Тебя противно целовать.

   Кэрроу посмотрел на него через щёлки опухших век, едва заметно усмехнулся. Хрипло сказал. --- Я вроде не напрашиваюсь. Зачем пришёл?

   --- Что если я продумал коварный план и пришёл изменить Хенрику с тобой? Ты лежишь в очень удобной позиции. Если хочешь, можешь даже не двигаться... я буду сверху.

   Артур молчал, видимо оценивал предложение. Клаус традиционно расшифровал молчание за знак согласия. Он расправил складки хитона и перекинул одну ногу по другую сторону тела молодца Кэрроу, наклонился и губами коснулся его соска.

   Артур вяло проговорил. --- Рад бы тебе помочь..., но, увы, эти шлюхи выпотрошили меня до спинного мозга. Прости, кажется, я бессилен.

   --- Ты был у шлюх? --- Скривился Клаус от брезгливости.

   --- Был, --- равнодушно кивнул Артур. --- Поэтому можешь просто поваляться на мне в своё удовольствие...

   --- То есть, ты не прогонишь меня прочь. Ничего не сделаешь...

   Артур широко распахнул глаза, прошептал. --- Отныне и навеки это мой удел... ничего не делать, пока что-то делают другие... Это моё наказание.

   --- Он всё спланировал!

   --- Что?

   --- Хенрик всё спланировал. Сказал матери, что ты ушёл без его согласия и подстрекал его попробовать любить женщину. На самом деле он хотел, чтобы Шитао вошёл в комнату с мечом, защитить Боску...

   --- Вот как, --- Кэрроу смотрел пристально, чуть свёл брови. --- Шитао не вошёл?

   --- Нет, я не пустил его! Артур ты должен пойти к Элишии.

   Кэрроу пожал плечами. Вздохнул. --- Теперь он может насиловать сотни женщин... и мужчин за раз на моих глазах ... расчленять, подвешивать на дыбу... я напишу об этом хронику... Клаус, через день я принимаю присягу. Понимаешь? Я больше ничего не могу.

   --- Нет, ты можешь!

   --- Что?! Во имя Мирозданья...

   --- Ты можешь любить меня, --- сказал Тиггер, торопливо стягивая хитон с плеч вниз к талии и обнажая гладкое великолепное тело. Несколько минут он гладил и целовал Кэрроу от ушей до талии и время от времени проверяя рукой поверх стика эффект от производимых им действий. Артур лежал спокойно. На вид он был бесчувственен и вообще почти труп.

   Сам историк-информатор уныло констатировал, что ведёт себя так, как будто уже принял присягу цеха. То есть не вмешивается в происходящее и наблюдает. Отметил собственное равнодушие, которое в будущем должно стать для него привычной нормой.

   Клаус одной рукой дёргал шнуровку стика.

   Артур тяжко вздохнул и проговорил. --- На пацанов не стоит, ты же знаешь.

   --- Ты лгун! А Нико? --- Чуть не плача проговорил несчастный Клаус. Артур хотел сказать, что Нико девочка и осёкся. Это была секретная информация, за выдачу которой Санчесы обещались ему страшной физической расправой.

   --- Откуда знаешь про Нико? --- Спросил он спокойно, припоминая, что кажется, сам называл это имя в библиотеке.

   --- Тецуй всё рассказал... ты влюблён в него...

   --- Тецуй!!! --- Завопил Артур, мгновенно приходя в тонус.

   --- Хенрик приказал следить за тобой...

   Артур одной рукой скинул с себя мальчишку вбок и подскочил на кровати.

   глава 25

   Один уплаченный должок.

   Двумя часами позже в ангар, где стояли скутера и машины Хенрика, коими принц и его банда пользовались во время вылазок из дворца, вошёл Клаус Тигер собственной персоной.

   Артист собирался навестить Санчесов по просьбе Артура. Упрашивал Артур чуть ли не со слезами и практически на коленях. Что вроде: Клаусик, миленький, передай им крайне важное сообщение, вовек не забуду твоей доброты!

   Клаус упирался не долго. Он хотел помочь Артуру, и очень посмотреть на Нико, укравшего сердце его возлюбленного! Желание было столь сильное, что Тигера не могло остановить ни страх перед городом за стенами дворца, ни незнание дороги, ни время - уже позднее для поездок.

   А времени было - почти половина седьмого! Довольно поздновато для путешествий! Тем более что под мосты уже пришли плотные сумерки, и на улицы Низины выползали всякие подозрительные личности.

   Посылая Клауса к Санчесам, Атрур Кэрроу подробно рассказал ему кратчайший маршрут от дворца до "Касперо". Вместе они подсчитали время, которое займёт поездка и время возвращения во дворец. По подсчётам Тигер должен будет вернуться около одиннадцати ночи...

   На выезде Тигера беспрепятственно пропустили и через дворцовые ворота, и через пост дворцового моста.

   Солнце светило низко над холмом "Колено" и прямо Тигеру в лицо. Он ехал на запад. Щурясь на закат, Клаус опустил затемнённое забрало шлема.

   Приблизительно в это же время закончилось учебное дежурство Шитао, но домой он не торопился. Его ждало посвящение в патрульные, которое обещало быть весьма бурным. Основа предстоящего веселья заключалась в пяти ящиках настоящего светлого пива с ледника и молодой свинье, целиком запечоной в угольной яме. Полковник Хо прислал все эти дары за час до церемонии. Свинка ещё не успела остыть, а пиво не успело нагреться.

   Атмосфера, царящая в патрульных комендатурах, сильно отличалась от дворцовой. Отношения между охотниками были много проще и доверительней. В том числе и между офицерским и рядовым составом.

   Шитао приняли в наитеплейшие объятья.

   Патрульные служивые - от солдат до старших офицеров боготворили Хо Тайбая. А его сын по характеру оказался сильно омоложенной копией полковника. Они мгновенно определили в сыне качества его отца: порядочность, честность, сдержанность, неподкупность и волю. Ну, просто тот же Тайбай, но много моложе и не полковник!