Тайна Спящей Охотницы (СИ) - Смирнов Сергей Анатольевич. Страница 60

— Ты это… вывела меня из клинической смерти?

— …Да. Реанимировала, — ответила тьма девчачьим, практически беззаботным голоском.

Снова Кит позволил себе чуть-чуть побалдеть от самого близкого воспоминания о теплых губах… И снова невольно облизал пересохшим языком свои почему-то влажные губы.

— Классно реанимировала, — заценил он. — Спасибо.

— …Пожалуйста, — был до обиды бесчувственный ответ. — Не за что.

Кит и вправду чуть не обиделся. А, чуть не обидевшись, стал соображать еще лучше.

— Слушай, а как ты сюда попала, вообще?

— …Как все… Мы скрываемся от обстрела и бомбометания с самолетов.

Ответ мог показаться немножко странным в определениях… Анна очень чисто говорила по-русски, но выражалась немножко «технически», не просто по-русски… Наверно, давно покинула Россию… Во всяком случае, такой ответ показался Киту вполне правдоподобным, и он принялся вгрызаться в реальность дальше.

— Слушай, надо отсюда как-то выбираться, — предложил он и решил еще раз осторожно пошевелиться.

Руки, ноги, ребра вроде были целы. Пора было вставать на ноги и брать командование на себя.

— …Надо, — был ответ. — Это необходимо.

Кит собрался с силами и принял вертикальное положение… И остался этим своим рывком очень доволен. Организм был в норме. Только реальность вокруг ни на что не годилась… Куда выбираться, как? А потом как из Берлина 1945-го года — домой?.. Но Кит был прирожденным аналитиком и умел думать обо всем по порядку, чтобы от всяких дурацких страхов и перспективных невозможностей не сносило крышу.

— Ты знаешь, куда идти, в какую сторону? — спросил он.

— …Это мне известно. Дай руку.

Кит просто протянул во тьму руку. Правую… Левая была цела, но — какая-то вся онемевшая от локтя и ниже.

И нежные теплые пальчики крепко обхватили кисть Кита. Он сразу узнал их — несомненно, именно эти пальчики только что держали его сердце, не дали ему заглохнуть, остановиться навсегда… И сердце, узнав, подскочило к горлу.

Первым делом Кит споткнулся.

— Ты только не тяни сильно, — попросил он и… что?

Что-то! Доверился, вот что! Доверился и живому голосу, и этой теплой руке. А что еще ему оставалось делать?

Он сделал шаг, другой… И вновь яркими вспышками возникали перед ним во тьме картины… кадры пережитого видения. Все тело было ужасно тяжелым, а ноги — стотонными!

«Я точно был на том свете, — окончательно решил Кит, сравнивая эту убогую тёмную реальность с тем путешествием, что недавно переживал, пока его, Кита, сердце не взяли эти руки и не стали вдувать в его легкие жизнь невидимые губы. — Нет… И на том, и на этом одновременно. Душа точно есть… А никакие не нейроны…» Сейчас он как будто чувствовал в своем мозге каждый оживленный нейрон, пропитанный теплыми токами вернувшейся в тело души. Каждый отросток каждого из миллиардов нейронов сейчас оживал, как отсиженная нога или заспанная рука, растягивался вновь в нужную сторону, потягивался, как с долго сна, ныл и стонал…

— Ты только это… не тяни так быстро… пожалуйста, — снова попросил Кит. — У меня ноги еще плохо ходят.

— …Я постараюсь, — был ответ уже с меньшей — в две секунды — задержкой.

— А ты откуда знаешь, куда идти? — все живее осваивая реальность, спросил Кит.

— …У меня родственник работает в этом метро. Он мне показывал здесь разные пути.

— А ты где была, когда всё взорвалось?

— Близко. Пряталась от войны. Тут находится много таких, как я, жителей города.

И вдруг теплая рука подземной девочки-поводыря дернулась вперед, успев отпустить руку Кита, а то бы он точно растянулся на камнях и обломках, которые загребал тяжелыми, стотонными ногами в тяжеленных кроссовках. Или упал бы прямо на неё…

Раздался вскрик, шум падения!

— Что ты?! — испугался Кит за своего поводыря. — Цела?! Помочь?!

По звукам можно было угадать, что девочка поднялась сама и не сильно расшиблась… Только засипела от боли.

— …Цела, — откликнулась она с двух шагов. — Коленку разбила… Ты где? Дай руку?

И вот теперь Кит поверил ей на все сто. И уже с радостью, а не с опаской протянул свою руку во тьму. И как только ощутил ее крепкое теплое пожатие, ожил, реанимировался тоже на все сто… И снова захолонуло его сердце. И он снова облизал губы, невольно вспоминая и… что? Балдея, чего ещё!

Через несколько шагов вышла остановка. Кит услышал шуршащий звук… а потом гулкий стук в железную дверь. Воображение сразу доставило картинку: какие-то бедняги пытаются дать о себе знать под завалами, которые устроил он, Кит.

И Кит напрягся…

— Тут осталась одна закрытая дверь, — послышался не особо испуганный голосок Анны. — Надо необходимо попытаться обойти.

Кит понял, что настала его звёздная минута в кромешной тьме.

— Погоди, я посмотрю, — сказал он, хотя посмотреть ни на что было невозможно, разве только пощупать. — У меня есть одна штука… устройство. Может, получится…

Он осторожно двинулся вперед. Рука Анны не отпускала его руку. Они поравнялись, и Кит коснулся плечом ее плеча… и снова весь затрепетал. А еще он почувствовал запах какого-то приятного парфюма… И только сейчас осознал, что этот аромат наполнял, расправлял его застывшие легкие несколько минут назад… и на губах у него тот самый вкус, который и создавал с этим ароматом неповторимое прекрасное единство — вкус спелой черешни, которую он так любил в детстве…

Кит, затаив дыхание и облившись жаром, прошел дальше, как бы мимо Анны… и осторожным, можно даже сказать, галантным движением пальцев попросил ее освободить хоть на время его руку.

Она отпустила… можно даже сказать, покорно.

На ощупь переступая через обломки, Кит продвинулся вперед, вытянул руку и уперся в холодную дверь. Кит подумал, что это — уцелевшая дверь в тоннеле, который вел из секретного бункера к линии метро… Оставалось надеяться на левую руку, которая уже отошла-ожила, хотя ее еще немного покалывало.

Из глубин подсознания всплывала подсказка, что сомневаться нельзя ни на секунду — раз надо выпендриться перед девчонкой, значит, все получится классно … Главное, не переборщить с усилием и не обрушить себе и ей на голову весь центр Берлина с рейхстагом и штурмующей его Красной Армией.

— Ань, ты это… только не удивляйся ничему, — даже как-то робко попросил Кит.

— Я не буду, — удивительно наивно и доверчиво пообещала подземно-берлинская девчонка. — Честное слово!

— У меня тут… ну, типа, сварочного аппарата прямо в руке… — придумал Кит дурацкое, но самое понятное разоблачение будущего фокуса. — Я тебе потом объясню… когда выберемся. — И добавил, придумав не менее дурацкую технику безопасности: — Ты сейчас отвернись на всякий случай. Чтобы искра в глаз не попала…

— Я отвернусь… — откликнулась девчонка и тут же доложилась: — Я уже отвернулась.

Киту пришла в голову правильная идея: чтобы смягчить удар, надо просто положить руку на поверхность двери — тогда невольно будешь беречь руку и пошлешь импульс не в полную силу.

Сказано — сделано. Кит положил на дверь ладонь, потом подогрел в себе страх того, что они, если ничего не получится, так и останутся под землей, как на затонувшей подлодке. Страх помог четко выйти на цель и в нужную меру разозлиться на это поганое препятствие, преградившее путь на волю…

Даже никаких искорок не разбежалось в стороны. Просто пыхнуло, рука провалилась в пустоту, в лицо пахнуло теплым паром с духом ржавчины, а потом — уже из пустого пространства впереди — прохладной сыростью, пропитанной изоляционной гарью и всякой подземной кислятиной.

Впереди стали заметны какие-то проблески света, наметились какие-то линии. Кит догадался: этот проход действительно выводил под прямым углом в тоннель метро, откуда доносился далекий, беспорядочно пульсирующий гул.

— Готово, — гордо сказал Кит. — Пошли.

Он обрел уверенность в том, что сам теперь может командовать и сам сможет вывести их на свет Божий… а там видно будет, что делать дальше. В буквальном смысле слова.