Любовь незнакомца - Фолкнер Колин. Страница 8

Затем взглянул на Мэг.

— С вами все в порядке?

— Да, все хорошо.

Неожиданно Кинкейд признался:

— Я был готов убить этого мерзавца.

Мэг слабо улыбнулась.

— Давайте не будем говорить о нем. Все обошлось, тюремщик только хотел напугать меня. Он получил хороший урок.

Кинкейд нетерпеливо пожал плечами.

— А что от вас хотел лорд главный судья? — спросил он, внимательно глядя на Мэг.

— Он задавал мне вопросы, — тихо ответила она.

— Обо мне?

К ним подошла хозяйка пивной и поставила на стол кларет для Мэг и эль для Кинкейда.

— Да, он спрашивал о вас.

— Что же он предложил вам в обмен на ценные сведения? — небрежно спросил Кинкейд. — Деньги, наверное?

Мэг отпила несколько глотков вина.

— Прощение.

— Вот как? — вскинул он брови. — Подлый обманщик… Странно, что в придачу к свободе он не обещал вам денег!

Он приложился к кружке с элем.

— О чем же вы поведали этому лорду главному судье?

— Обо всем, — слукавила Мэг. Ей хотелось увидеть реакцию Кинкейда.

Тот удивленно и недоверчиво взглянул на нее.

— Обо всем? — медленно повторил он.

— Да, я откровенно рассказала ему, кто такой капитан Скарлет, сколько у него сообщников, где они прячут награбленное… — На ее губах заиграла хитрая улыбка. — А что, я неправильно поступила? Ведь мне пообещали свободу…

Кинкейд наклонился к ней.

— Мэг, вы же ничего об этом не знаете!

— Почему же тогда вы задаете мне подобные вопросы, капитан Скарлет?

Он в недоумении долго смотрел на нее, а затем вдруг громко рассмеялся и хлопнул рукой по столу. Серебряным колокольчиком залилась Мэг.

— Значит, вы ничего не сообщили лорду главному судье? — воскликнул он.

— А что я могла бы ему сообщить? — От смеха на ее глазах выступили слезы.

— Господи, ну и разыграли же вы меня!

Он взял Мэг за руку.

— Ах, Мэг… — задумчиво произнес он. — Если бы вы только знали, как я рад слышать ваш смех… Я так боялся, что после случившегося вы уже никогда не сможете радоваться жизни и воспринимать с юмором ее мрачные стороны.

Мэг благодарно взглянула на Кинкейда. За долгие годы ее жизни в замке никто никогда не заботился ни о ее самочувствии, ни о ее настроении. Он был первым человеком, которому она была по-настоящему интересна. Она колебалась: поверить ему безоговорочно или нет. Но она поняла: он не должен узнать, почему той темной январской промозглой ночью она очутилась на обочине пустынной дороги.

— Пожалуйста, Кинкейд, только не спрашивайте меня ни о чем. Я… все равно не смогу вам рассказать о своей прежней жизни! — И она умоляюще посмотрела на него.

Он поднес к губам ее руку и поцеловал.

— Если бы я знал вашего мучителя, то убил бы его! — горячо произнес он. — Мне больно видеть в ваших глазах страдание и страх! Знайте, Мэг, я сделаю все, чтобы вы снова стали веселой и жизнерадостной! Клянусь, никогда в жизни я не обижу вас! Я буду защищать вас и… любить.

Кинкейд так близко наклонился к ней, что она слышала частые удары его сердца. Какой отважный и благородный человек, думала она, добрый, хотя и немного странный.

— Вы будете любить меня? — тихо повторила она. — Но вы же совсем меня не знаете, Кинкейд. — Вы… вы не можете полюбить меня.

— Откуда вам понять, что у меня на сердце? — И он прижал ее руку к своей груди. — Слышите, как оно бьется? Вы уже живете в нем!

Мэг усмехнулась и отдернула руку.

— Я не верю вам, Кинкейд. Как вы можете полюбить меня, не представляя, кто я и откуда и как оказалась на дороге. Вы хотите от меня того же, что все мужчины хотят от женщин!

Мэг говорила искренне, понимая, что права.

— Нет, вы не должны так говорить! — ответил он и со стуком поставил кружку на стол. В его глазах вспыхнули озорные огоньки. — Я могу мечтать о чем угодно, в том числе и о том, как заняться с вами любовью. Но разве я хоть намеком оскорбил вас? Хотя не отказался бы провести с вами ночь…

«Заняться любовью», — мысленно повторила Мэг его слова. Странно, но они ничуть не обидели ее, напротив, показались ей естественными. Разве можно назвать то принудительное исполнение супружеского долга с Филипом любовью?

— Но я хочу, чтобы вы оставались честной женщиной, — вдруг донесся до нее голос ее спутника.

— Что вы сказали? — рассеянно спросила Мэг.

— Я сказал, что мечтаю вас сделать своей, но не хочу торопить события, — медленно произнес Кинкейд. Он откинулся на спинку деревянной скамьи и скрестил руки на груди. Его лицо стало серьезным.

— Я намерен жениться на вас, Мэг, — тихо сказал Кинкейд. — Я мечтаю, чтобы вы стали моей женой, я хочу заботиться о вас до конца своих дней. У нас будет много детей.

Слезы хлынули из глаз Мэг, и перед ее глазами промелькнуло мертвое личико ее новорожденного.

— Прошу вас, ничего не говорите, — прошептала она.

— Но это правда, Мэг, — продолжал Кинкейд. — Я люблю вас. Я влюбился в вас с первого взгляда, еще тогда, когда нашел вас на пустынной дороге.

Мэг вытерла слезы и плотно запахнула шерстяной плащ.

— Пожалуйста, не говорите ничего больше. Вы ведь даже не представляете, что я сделала.

— Ошибаетесь, я знаю вас лучше, чем вам кажется. — Кинкейд пристально на нее посмотрел, и Мэг показалось, что он заглянул ей в душу. Она невольно поежилась от его проницательного взгляда.

— Давайте вернемся в нашу камеру, — попросила она. — Пожалуйста, отведите меня туда, я очень устала.

Она резко встала из-за стола, избегая его прикосновения. В глубине души Мэг не могла не признаться себе в том, что ей приятно, когда он берет ее за руку.

— Пожалуйста, — тихо повторила она. — Пойдемте. Я должна отдохнуть.

Кинкейд медленно поднялся из-за стола и взял ее под руку.

— Конечно. Только не думайте, что наш разговор окончен. Мы обязательно продолжим его позднее.

Кинкейд торопливыми шагами мерил выстланный каменными плитами тюремный двор и вспоминал недавний разговор с Мэг. Стояла тихая морозная ночь, яркий свет полной луны освещал каменные стены двора и такой же пол. На небе холодно, загадочным голубым светом поблескивали звезды, и он невольно любовался их таинственным мерцанием. Почему-то всегда в это время он думал о Боге, который знает о людских помыслах все… «Я намерен жениться на вас. У нас будут дети», — назойливо бились в ушы Кинкейда его же собственные слова.

«Не могу поверить, что я их произнес. — Он шагал от одной стены до другой и обратно. — Какой же я глупец! — Он хлопнул себя ладонью по лбу. — Разве такие леди, как Мэг, покупаются на подобные страстные речи?»

А в том, что она дама благородного происхождения, он не сомневался ни минуты. Во всем облике Мэг чувствовалась порода, благородство и изящество. Дамы ее круга привыкли к цветистым комплиментам, постоянному восхищению и поклонению. Разве можно заслужить ее внимание громкими фразами о замужестве и детях, да и где: в тюрьме для преступников!

Кинкейд тяжело вздохнул не в силах отыскать разумного объяснения своему недавнему поступку. Никогда прежде женщины не привлекали его так сильно, как Мэг. За свою жизнь он познал многих — от герцогинь до уличных девок, но ни с одной из них он не вел себя так глупо и неуверенно.

Мэг… Мэг. Он влюбился в нее сразу, с первого взгляда. Она такая красивая, женственная, загадочная и вместе с тем обладает волевым характером, умом и проницательностью.

Кинкейд дошел до высокой каменной стены и, резко повернувшись, зашагал обратно. Он догадывался, что Мэг совершила какое-то тяжкое преступление, но не мог заставить себя поверить в то, что это возможно. Впрочем, ее прошлая жизнь ни в коей мере не волновала Кинкейда. Он воспринимал Мэг такой, какой он ее видел и чувствовал, — воспитанной, рассудительной и прелестной женщиной.

Вспомнилось предостережение друга Монти, тот утверждал, что очень скоро Кинкейд безумно влюбится в женщину, и это чувство кардинально изменит его жизнь. Правда, он, любивший делать прогнозы, не уточнил, осчастливит эта любовь Кинкейда или принесет беду.