Схождение во ад - Молчанов Андрей Алексеевич. Страница 31

И, когда уже поворачивал ключ, запирая замок, увидел Алана, въехавшего прямо на парковочный драйв-вей и остановившего свой новенький, сверкающий перламутром дорогой краски "Бьюик" - нос к носу с запыленным автомобилем Ричарда.

Друзья обнялись, Ричард выслушал повторные соболезнования, пригласил Алана пройти в дом, но тот отказался, предложив отметить встречу в каком-нибудь кабачке.

Ричард и сам подумывал, где бы провести вечер, избежав одинокого времяпрепровождения в тишине опустевших комнат, невольно и не без сочувствия вспомнив при этом бедолагу араба, томящегося сейчас в цэрэушных апартаментах, а потому предложение приятеля принял с удовольствием, и вскоре "Бьюик" мчался из унылых пригородов по скоростному шоссе в сторону Бруклина.

Когда миновали серые громады муниципальных домов на Пенсильвания-авеню, он спросил Алана, не слишком ли далеко они забираются вглубь города, на что тот рассеянно ответил о каком-то новом ресторане с удивительно изысканной кухней, где редкий гость из Вашингтона должен побывать всенепременно.

И вдруг - то ли интонация, с которой тот отвечал на вопросы, то ли - чересчур напряженные взгляды в зеркала заднего обзора, внезапно открыли Ричарду обескураживающий факт: Алан "проверялся"; а дальнейшие пируэты и зигзаги маршрута по односторонним улочкам, выведшим в итоге на КониАйленд авеню, куда можно было безо всяких сложностей съехать с основной трассы, лишь доказали правильность возникшего подозрения.

Звякнули "квотеры", упав в чрево счетчика парковочного времени, и уже через пару минут они сидели в шумной суете небольшого арабского ресторанчика, битком набитого разношерстной публикой.

Тучный плечистый Алан громоздко восседал за миниатюрным для его комплекции столиком, равнодушно листая меню.

- Странная дорога и странный кабак, - произнес Ричард словно в пространство.

- И странная жизнь, - в тон ему откликнулся приятель.

Заказали сухое красное вино, овощной салат, шампиньоны с вареной кукурузой; главным же блюдом Алан избрал хорошо прожареный стейк, а Ричард, предпочитавший дары моря лобстера в чесночном соусе.

Никакой оригинальностью местная кухня не отличалась, однако от высказывания такого суждения Ричард воздержался не только по соображениям элементарного такта, но и в силу окончательно окрепшей уверенности, что место для их общения Алан "вычислил" еще накануне; неясной оставалась лишь подоплека конспиративных таинств...

Вопросы, конечно, вертелись на языке, но он привычно выжидал время, предпочитая игру "черными", ибо, вслепую начина партию в профессиональном диалоге, можно было сразу же всерьез и непоправимо промахнуться.

Алан начал первым.

- За мной - должок, - сказал он, пригубив терпкое вино.

- Какой? - равнодушно спросил Ричард, оглядывая дымное ресторанное пространство. Хотя какой именно должок - понял мгновенно.

Когда-то они совместно "вели" одного из информаторов, кому время от времени выплачивались солидные денежные суммы вознаграждений и, хотя по правилам передача денег производилась при обязательном присутствии офицера-свидетеля во избежании злоупотреблений, Алан зачастую служебными установками пренебрегал, более того - часть гонораров прикарманивал, что Ричард случайно установил, но с соответствующим докладом к начальству не пошел, ограничившись дружеской, хотя и суровой беседой с напарником.

- Оцениваю твою забывчивость, - подмигнул Алан. - И повторно выражаю признательность. Где бы я сейчас был...

- Я не люблю эксгумаций, - обтекаемо заметил Ричард.

- А я - долгов.

- Ну ладно, открывай карты.

- Мои сегодняшние маневры ты, конечно, заметил...

- Рад, что ты заметил, что я заметил...

- В нашем возрасте уже в романтику не играют, как понимаешь, - продолжил Алан с угрюмой интонацией.

- Да, ее заменяет излишняя мнительность, - улыбнулся Ричард обезоруживающе.

- Мнительность? - переспросил собеседник язвительно. А что ты скажешь, если я сообщу, сильно при том рискуя!что, еще до твоего сегодняшнего звонка, со мной беседовали очень влиятельные господа, попросив меня об услуге: мол, если ты выйдешь со мною на связь, а это ты и сделал, мне надлежит провести с тобой беседу, аспекты которой следующие: удовлетворен ли ты своим нынешним положением в конторе; есть ли у тебя материальные проблемы; и - главное - будет ли проявлен тобой интерес к моим служебным обязанностям, связанным с "русской" тематикой . Кроме того, господам было бы любопытно узнать твое мнение по поводу происходящих в бывшем СССР событий. Интересно?

- Конечно, - кивнул Ричард с безусловным согласием. Место контакта обозначалось?

- На мое усмотрение.

- И что дальше?

- То, что еще месяц назад я написал подробнейший отчет по всем эпизодам нашей совместной работы в ФБР, частных контактах вне службы и особо - день за днем - изложил перипетии поездки в Тунис на отдых с женами... Хотя - когда это было? Четыре года прошло! Кстати, вопросы о причинах развода тоже поднимались...

Тунис. Вот что. Значит, предчувствие не обмануло, значит - вцепились.

- Еще месяц назад? - переспросил он задумчиво.

- Что? А, да.

- Теперь я твой должник, Алан. Аппетит ты мне, конечно, испортил... Ну, выводы ясны. Или предполагается мое выдвижение на какой-то ответственный пост, что требует... сам понимаешь...

- Или ты русский шпион, а Тунис - территория связи, закончил Алан.

- Это твое личное мнение на сей счет?.. - вопросил Ричард утвердительным тоном.

- Нет. У меня противоположная точка зрения.

- Отчего же?

- Я подумал вот о чем... Хорошо, положим, русские завербовали тебя. Когда? Благоприятные условия у них были в тот период, когда ты еще служил у нас. И дело не только в контактах с эмигрантами. Тогда они, русские, представляли силу. Тоталитарная империя не пожалела бы никаких средств, чтобы заполучить в свою агентуру офицера спецслужб главного противника, да еще на таком специфически-актуальном направлении его текущей работы...

- Пока ты противоречишь себе.

- Нисколько. Реальные мотивы твоего сотрудничества в то время - либо деньги, либо идейные соображения. Шантаж исключаю: всех баб мира тебе тогда с успехом заменяла Элизабет, а иные гнилые подходы логически обосновываются трудно.

- Так-так... - Ричард принялся за лобстера, отковырнув вилкой хвостовой панцирь, под котором нежно розовело пропитанное горячим соусом мясо.

- То есть, повторяю, - продолжил Алан, - остаются деньги или идея... Но в таком случае ты попросту не мог не использовать возможности завербовать меня, согласись. Мы всегда с полувзгляда понимали друг друга, морально ты был гораздо сильнее а, благодаря той... ситуации легко мог меня переломить... Я находился в шоке, был абсолютно управляем...

Все. Начиналась лирика. Углубляться в нее не имело никакого смысла, а возвращаться к деталям написанных Аланом отчетов и его бесед с тайными недругами господина Валленберга - значило бы проявить нездоровую заинтересованность, что никак не соответствовала имиджу уверенного в себе профессионала.

- Я чувствую... - Ричард помедлил, - с крушением Советского Союза... о, вот, кстати, и мое мнение на заданную тебе тему... Чувствую, у ФБР сильно поубавилось работы в плане контрразведывательных мероприятий. Посему для поддержания бюджета надо найти врагов. Те же проблемы и в нашей конторе, ничего удивительного. - Он позволил себе зевок. - И у русских, вероятно. Ладно, закончим на том. Пусть ребята делают свою работу, успехов им всяческих, меня же интересует вот что: сынок твой собирается в университет или по-прежнему болтается по бейсбольным площадкам?..

Они еще с часок поговорили о том, о сем, не возвращаясь более к острым вопросам инсинуаций контрразведки в отношении своего бывшего агента, и расстались к полуночи у дверей бруклинского мотеля: ехать в Лонг-Айленд Ричарду не хотелось, а с Аланом, вызвавшимся помочь в организации похорон, они договорились встретиться утром здесь же, в мотеле "Мотор Инн", в народе именовавшимся мотелем "горячих простыней", ибо основным его контингентом были влюбленные парочки, снимавшие комнаты всего на несколько часов и весьма редко - на целую ночь.