Возвращение воина - Коул Аллан. Страница 47

Трюк состоял в том, чтобы угадать, в каком месте находится рыба, а потом обколоть лед и извлечь ее. Кочевник советовал представить себе, что ты сама — рыба, и отыскивать удобные расщелины под крутыми берегами реки или пруда, уютные изгибы дна на мелководье, чтобы устроиться для летаргического сна. Первые несколько попыток оказались неудачными. Наши усилия пропали даром. К тому же я заслужила хмурые взгляды членов команды, которые уже стали подумывать, не потеряла ли госпожа Антеро свои магические способности.

Но я упорно продолжала поиски, подогреваемая воспоминаниями о Гэмелене, который был умелым рыболовом и хорошо изучил повадки жертв, чтобы еще успешнее заниматься промыслом.

Когда мы наконец-то пробили лед в нужном месте, хмурые взгляды и насмешки моих друзей сменились широкими улыбками и комплиментами. Первая удачная находка принесла нам около тридцати рыбин. И почти столько же — вторая. А потом уже и все члены команды уловили суть дела. Теперь они уверенно находили рыбу — так, как будто бы здесь раньше был сделан секретный запас продовольствия для обеспечения предстоящих путешествий.

По-прежнему постоянной заботой оставалось топливо для костра, хотя мы вовремя догадались подбирать встречающиеся по дороге стебли сухой травы, мелкие щепки, ветки. Растительность встречалась редко, и, бывало, к концу дня нам приходилось устраиваться на ночлег прямо на заледенелых камнях. Несколько раз, когда ночь настигала нас среди безжизненных скал, я прибегала к помощи волшебства, чтобы мы окончательно не окоченели. В остальных случаях мы вынуждены были подбирать замерзшие лепешки животных каравана и использовать их в качестве топлива. Так мы смогли отогреваться и готовить еду.

Проблему воды тоже не просто было решить. Все водоемы замерзли, поэтому нам приходилось растапливать лед или снег. Для этого требовалось много времени, а его у нас почти не оставалось, к тому же мы каждый раз удивлялись, что в котелке, наполненном горкой снега, оставалось после нагрева так мало жидкости.

Магический ландшафт был так же суров, как и природный. Волкодавы злого колдуна, спущенные с цепей вместе со штормом, убивали беспощадно. Все существа, обладавшие хоть малейшими экстрасенсорными способностями, были безжалостно разорваны на куски или раздавлены, независимо от того, насколько малы они были. Не исключено, что для некоторых будет новостью, что некоторые растения и даже отдельные виды земляных червей обладают в незначительной степени способностями, которые позволяют им прислушиваться к шороху эфира и выуживать из него все необходимое для поддержания нормального жизненного процесса. Любой волшебник постоянно ощущает присутствие и таких растений, и примитивных организмов; создаваемый ими звук напоминает легкое гудение и жужжание насекомых в июльском саду. Однако, когда мы быстро двигались по этой промерзшей земле, эфир казался молчаливым и безжизненным, какой обычно с первого взгляда кажется пустыня. Ощущался только волшебный след каравана, слабо мерцала магическая шелуха, оставшаяся после его прохождения.

Мало-помалу волшебный ландшафт начал изменяться. Я почувствовала, как возвращаются к жизни души растений и животных. Так обычно расцветают цветы в иле, который приносит жесточайшее весеннее половодье. Я догадалась, что эти мои низкорослые родственники по миру сверхчувствительного восприятия получили некоторое время назад предупреждение об опасности, мгновенно спрятались в земле и оставались там до тех пор, пока опасность не миновала.

Несмотря на то что след каравана вилял и извивался, он шел, как правило, в южном направлении, где в отдалении виднелись горы.

В начале пути на нас несколько раз налетали шквалы, но ни один из них и близко не напоминал тот шторм, который чуть было не погубил нас в бухте Антеро. Всякий раз, когда погода резко ухудшалась, мне поначалу казалось, что возвращается наш враг. Мы прятались в ближайшем овраге или в расщелине скалы, хорошо прикрытой толстым слоем снега. Это помогало защититься от шквала и переждать его. Как правило, в течение нескольких часов штормовой фронт проходил, не причинив нам никакого вреда. Ситуация настолько изменилась, что иногда я даже начинала сомневаться в справедливости своего предположения о магической природе того шторма, который больше чем на месяц приковал нас к бухте Антеро. Не исключено, что в действительности это был необычайно сильный ранний зимний шторм, первая ласточка грядущих морозов.

— Вы ни разу не ошиблись на этот счет, госпожа, — заметил Карале, когда мы вернулись с ним к обсуждению некоторых моих сомнений.

— Тем не менее, — ответила я, — в нашем положении гораздо благоразумнее думать, что я ошиблась. Если за этим штормом стоял враг, то где он теперь? Почему он не нападает еще раз? Почему не обрушит на нас еще что-нибудь поновее и пострашнее?

Карале пожал плечами, немного подумал, потом сказал:

— Может быть, он думает, что ему удалось исполнить задуманное, — вы сами узнали, что даже мелкие твари пострадали от шторма. Так что вражеский колдун, похоже, уверен, что прикончил нас.

— Вопрос в том, Карале, что у него было на уме, кроме убийства.

— Вы уверены в том, что враг не знал, что мы находились в бухте Антеро? — спросил Карале.

Немного подумав, я кивнула в знак подтверждения и произнесла:

— Да. Это была атака вслепую. У атакующего не было какой-либо цели.

— Не думаете ли вы, что за этим стоит именно тот «ледяной» пират, которого мы преследуем? — спросил Карале.

— У меня нет в этом уверенности, — ответила я, — враг не оставил никаких характерных следов, по которым можно было бы установить их владельца.

Карале не унимался и продолжал задавать вопросы, мучившие меня на протяжении многих дней после шторма:

— Но вы все-таки склонны подозревать, что к этому причастен пират?

— Да, — ответила я и поняла, что мой голос прозвучал гораздо увереннее, чем следовало.

— Тогда, по всей вероятности, он и есть главный виновник наших бед, — изрек Карале. — Вот вам мой совет: всегда держитесь первой догадки, миледи, ищите доказательства — и они обязательно найдутся. Обязательно!