Круг замкнулся (СИ) - Кокорева Наташа. Страница 11

Воздух загустел от ожидания. Позади осталась зима, долгие ночи, холод и талая слякоть. На рассвете народится Новое лето. Света станет чуть больше, чем тьмы. Жизнь начнет очередной виток бесконечной спирали.

Над поляной раздался протяжный гул барабана. Смех и болтовня смолкли — стал слышен шелест молодых листьев на ветру. Менестрель ударил по струнам и запел Проводы Зимы. Негромкий, но звонкий голос осторожно вплёлся в мелодию вечера. Охотники и хозяюшки на длинных скамьях за границей огня шумно захлопали в ладоши и подхватили старые как мир слова. Парни подбежали к кострам, протянули руки и помогли девушкам запрыгнуть в круг.

Заскользили темные силуэты стройных красавиц и высоких молодых охотников. Они кружились, расцеплялись и сходились вновь. Плясали отблески костра, смешиваясь с веселым смехом, уносились в весеннее небо золотистыми искрами.

— Так до утра и будешь тут стоять? — дёрнула за рукав Ласка.

Белянка перехватила её взгляд и пожала плечами.

— Ну и стой, раз боишься! — Ласка широко улыбнулась и побежала в круг, легко перемахнув через костёр. Зелёная юбка взметнулась над огнём.

— Не боюсь! — крикнула Белянка и поспешила следом. Высокий сполох костра лизнул голубой подол, согрел щиколотки, а в следующий миг поток танцующих увлёк её за собой.

Первые шаги под музыку вышли неуклюжими. Не в такт. Белянка зачарованно смотрела на упругие, чёткие движения рук, покачивания бёдер, резкие повороты головы. Но повторять было как-то… неловко. Словно стоит ей лишь поднять согнутые локти и хлопнуть в ладоши, как все взгляды тут же обратятся к ней.

Над правым ухом раздался ехидный смешок:

— Сидела б лучше в избушке, Белка!

Ласка. Вот уж у кого проблем с танцами никогда не было. Белянка выдохнула и развернулась к ней:

— А мне здесь нравится! Имею право — мои первые танцы!

Ласка склонила голову набок и прищурилась. Смоляные волосы блеснули огнём.

— Ты научилась оговариваться, — что-то изменилось в лукавом взгляде. — Ладно, иди сюда.

Ничего хорошего Белянка не ожидала, но Ласка ухватила её за запястье и подтянула к себе спиной.

— Закрой глаза, — прошептала она на самое ухо. — Повторяй за мной. Нет, не открывай глаз! — она плотнее обняла её и повела в танце, проговаривая движения.

Шаг. Поворот. Удар барабана. Шаг. Перекат. Клёкот трещоток. Звон. Поворот. Хлопнуть в ладоши. Шаг. Поворот...

— Поймала, молодец! Слушай, слушай стук сердца!

Невольная улыбка тронула уголки губ.

— Не останавливайся!

Белянка открыла глаза и встретила радостный взгляд Ласки. Вихрь танца кружил, не давая ни мгновения отдыха. Руки, юбки, лица, улыбки, глаза. Радость, что копилась с самого утра, рвалась наружу. Радость и благодарность. Никогда ещё Ласка не делала для неё ничего настолько прекрасного! Она подарила ей ритм! Белянка запрокинула голову к звёздному небу и расхохоталась.

— Веселитесь? — сильная мужская рука легла на талию и вырвала из потока.

Рыжие вихры брата щекотали шею, в воздухе висел винный дух, и веснушки горели будто бы особенно ярко. Второй рукой он обнимал Ласку.

— Передохнём? Как вам танцы?

Уверенно и неторопливо он вывел их за границу огненного круга, к длинным столам, и сунул обеим по кружке густого хмельного кваса, сдобренного мёдом. Белянка подозрительно понюхала желтоватую пену.

— Можно-можно, — кивнул он и поднял кружку. — За Новое Лето!

Ласка пригубила квас. Тёмные глаза под длинными ресницами блестели тревогой, взгляд рассеянно скользил поверх голов. Брат одним глотком осушил кружку и с грохотом поставил её на стол. Ласка повернулась и шагнула к кругу танцующих, но он осторожно перехватил её запястье:

— Разреши пригласить тебя на танец под Балладу?

Белянка чуть квасом не поперхнулась.

Ласка замерла — окаменела.

Как хорошо, что брат не видел лица своей избранницы! В тёмных глазах полыхал гнев, губы были плотно сжаты, ноздри раздуты. Глядя в глаза Белянке, Ласка прошептала беззвучное проклятие.

Лишь один-единственный раз за лето парень мог пригласить девушку на этот танец, древний обряд признания в любви. И отказать было нельзя. Никак нельзя! Смертельное оскорбление!

Невыносимо медленно она опустила веки, выдохнула и обернулась к Ловкому с очаровательной улыбкой. Мягко положила ладони ему на плечи и подняла полные насмешки глаза:

— Не боишься танцевать с будущей ведьмой?

— Да у меня сестра — ведьма! — он подмигнул.

— О, если для тебя Белка — ведьма, то ты совсем не знаешь меня! — промурлыкала она.

Белянка отчетливо слышала угрозу в обманчиво ласковом напеве.

— Вот я и хочу — узнать тебя поближе! — Ловкий резко прижал Ласку к себе и увлёк в круг.

Её прощальный взгляд, полный гнева и обещания скорой расправы, вышиб из Белянки остатки воздуха.

Ловкий и Ласка? Как? Она же просто пожелает ему удачного лета. Разобьёт ему сердце?..

А как же Стрелок? Как Ловкий мог перейти дорогу другу? Но если Ласка танцует с Ловким, то… нет. Даже думать об этом нельзя.

Белянка поймала себя на том, что невольно вглядывается в толпу в поисках белобрысой макушки, той, что на пол головы выше других парней. Вон он, на дальнем краю поляны, пробивается сквозь стайку цветастых юбок — каждая норовит попасться на глаза Отцу деревни в преддверии той самой баллады.

Один не останется. Белянка заставила себя отвернуться. Нет. Уж ей-то точно нельзя сейчас попадаться ему на глаза. Ученицы ведуньи не должны танцевать под эту балладу. Но Ловкий и Ласка?..

Неторопливо Белянка подошла к реке. На душе плескалась муть, а песок под ногами сделался зыбким, ненадёжным. Дурное предчувствие. Глаза пытливо всматривались в темноту на той стороне, за пастбищами и огородами. Уйти и брести сквозь ночь по колено в воде, переплыть реку, и… там, в той стороне, есть ответы? Поддержка?

— Вот ты где! — горячие ладони опустились на плечи.

Белянка вздрогнула, не в силах вдохнуть, не в силах поверить ушам. Веки обожгло слезами. Невыносимо медленно она развернулась, не в силах поверить глазам.

— Потанцуем? — просто, даже как-то буднично, спросил Стрелок и улыбнулся — одними глазами, с легкой насмешкой, но не обидно, а бесконечно ласково.

Сердце Белянки стукнуло и замерло, губы дрогнули, распахнулись ресницы, мир перевернулся.