Круг замкнулся (СИ) - Кокорева Наташа. Страница 54

Настоящим.

— Не робей! — крикнул Стрелок и перевернулся на спину.

Белянка шагнула в воду — волна лизнула босые ступни, тонкий песок с нежностью окутал кончики пальцев. Мурашки разбежались по коже от внезапного порыва ветра, от затылка холодок прошёлся по шее, нырнул за пазуху, кольнул рёбра.

Повинуясь горячей волне в груди, Белянка решительно стащила через голову сарафан, нижнюю рубаху и с шумом вбежала в воду. Брызги взлетели широкими крыльями. Плеснула о берег волна. Прохладные струи обвили колени, скользнули по животу. Ступни оттолкнулись от дна, руки разрезали искристую гладь. Поток подхватил лёгкое тело, повлёк на глубину.

Стрелок плыл навстречу — не разглядеть лица, только краешки лохматых прядей светятся луной. Но его невозможно было не угадать — по силуэту, по стремительным движениям, по неуловимым штрихам — это был он, её Стрелок.

Белянка последний раз с силой толкнулась ногами, и кончики пальцев дотронулись до его ладоней, тёплых даже в воде. Он с готовностью сжал её руку и притянул к себе. Соприкосновение тел обожгло огнём, и Белянка резко отпрянула, откинулась на спину и вдруг расхохоталась. Он плыл рядом и не выпускал её ладонь.

Течение уносило их всё дальше и дальше по россыпи отражённых звёзд — будто по опрокинутому куполу неба. Звонкий смех летел над водой, увеличиваясь эхом стократ.

И больше в мире не было ничего.

Никого и ничего.

Первым опомнился Стрелок:

— Давай к берегу! — и подтолкнул её в спину.

Белянка послушно принялась грести наперерез течению, но это оказалось далеко не так просто — расплачиваться за безрассудство пришлось упорной борьбой. Каждое движение отдавалось приятной болью. Но для измученной души это была разрядка, освобождение, полет — стоило только поймать ритм, как дыхание уже не сбивалось, руки-ноги работали слажено, спокойно, а луна тихонечко, но упорно плыла над чёрными зубцами сосен.

Близился заветный берег.

Невыносимо медленно, но всё-таки близился.

Когда ноги нащупали дно, сил оставалось только на то, чтобы выползти на траву и закутаться сброшенной в спешке шалью. Нацепив штаны прямо на мокрое тело, Стрелок растянулся рядом. Чтобы отдышаться, Белянка перекатилась на спину и долго смотрела на расплывающиеся звёзды.

— Как хорошо! — проговорила наконец она. — Удивительно, но я счастлива. Здесь и сейчас. Как никогда.

— Счастлива, — задумчиво повторил он не шевелясь.

Она не видела его лица, но слышала в голосе улыбку.

Внезапно он навис над ней тёмным силуэтом, загородив полнеба, и прошептал:

— Я бы многое отдал, чтобы так было всегда.

— Просто будь рядом, — она коснулась кончиками пальцев его виска и заправила влажную прядь за ухо.

Глаза так близко. В тон ночного неба. Блестят радостью и луной. Волосы тонкие, они вновь щекочут шею. Как во время танца. Почему она тогда не поцеловала его?

«Прошлое не имеет значения, у нас есть только здесь и сейчас».

Он услышал её мысль? Она услышала беззвучный ответ? Так не бывает, невозможно — так говорят лишь с ведуньями, деревьями и… любимыми.

Стрелок наклонился ещё ниже и осторожно коснулся её губ. Она затаила дыхание, кожей ощущая, как по телу разливается яркой вспышкой тепло. Стрелок крепко обнял её и зарылся лицом в мокрые локоны.

— Беля, Белочка, Беляночка...

— Меня так мама называла, только я её плохо помню, — невпопад прошептала она, а ресницы склеились от внезапных слёз.

Он смахнул солёные капельки и поцеловал её в левый, а потом в правый глаз.

— Я люблю тебя! — будто против воли выпалила Белянка. — Я никогда этого не говорила, не понимала. А теперь обязательно должна сказать!

Он замер, внимательно и очень серьёзно разглядывая её. Склонил голову набок, улыбка тронула уголки губ, и он до странного просто ответил:

— А я люблю тебя.

Сердце стукнулось о рёбра и будто оцарапалось, покрылось ознобом, застучало неровно и перепугано, торопясь обогнать время. Как же хочется удержать этот вечер и это счастье, но не судьба — в горле колотится сердце, и невозможно поверить, что они будут счастливы. Мгновение безвозвратно утекает, проскальзывает сквозь сомкнутые пальцы, оставляя за собой пустоту.

— Что с тобой?

Она пожала плечами и попыталась улыбнуться. Горло сдавило болью.

— Мы всегда будем вместе, — не унимался он.

Белянка спиной чувствовала зыбкую почву как в ночь встречи Нового лета. Мир изменялся, преломлялся каждый миг. Ничего нельзя было загадывать. Ничего не будет как прежде.

Но Стрелок ждал ответа, и Белянка поклялась:

— Моё сердце навсегда останется с тобой!

Скрипнула над головой тяжёлая ветвь, всколыхнулась река, ухнул филин.

— Ты сегодня не вернёшься в избушку к Горлице! — вдруг заявил он и поцеловал её по-настоящему, с силой прижимая к земле, лаская ладонями плечи.

— Я вообще к ней не вернусь! — рвано выдохнула Белянка и неожиданно смело ответила на поцелуй, стараясь глубокими вдохами разогнать мутную духоту в груди.

--32--. Стел

Рванув опору, Стел откинул полог палатки и бросил на ходу:

— Собирайся!

Непроглядная темнота не ответила ни вздохом, ни шорохом. Он нащупал лампу на боку вещевого мешка, отвязал, случайно плеснув масла. Огниво с третьей попытки высекло искру — полыхнул фитиль, блеснули открытые глаза Рани. Она не спала — лежала на спине и, не моргая, смотрела вверх.

Стел поднял светильник над головой.

— Мы уходим! — голос сорвался.

— Спалишь всё, блажной, — ровно пробормотала Рани.

Руки не слушались, тряслись. Стел подвесил лампу на поперечину и принялся заталкивать вещи в мешок.

— Брось. Никуда мы не пойдём, — не выдержала Рани и повернулась набок, наблюдая за ним с оттенком слабого любопытства. — Я устала повторять одно и то же.

— Я ухожу, я больше не в отряде — Рокот объявил меня предателем. — Стел завязал тесёмки и поймал выпавшую миску. — Ты со мной или остаёшься?

— Да подожди ты! — Рани подобрала под себя ноги и наклонилась вперёд. — Сядь и расскажи по порядку.

— Не могу. Я ещё хочу перебраться на другой берег, подальше отсюда — нужно спешить, и… — Стел сел.

— Ты понимаешь, что это значит? — не унималась Рани, давно он не видел её такой оживлённой.

— Что тебе больше не нужно терпеть рыцарей? Что мы не участвуем в высасывании жизней из лесного народа? Что мне нет дороги назад? Что матушка неизвестно когда увидит меня? Что мне никогда не стать Мастером Школы Магии? Что я должен понимать?

— Стел. — Она потянулась вперёд и сжала его ладонь. — Почему?

После короткого молчания, он прошептал:

— Я больше не верю в то, чему меня научили.

— А я сейчас впервые поверила тебе, — сощуренные глаза Рани смотрели прямо на него, тонкие губы растянулись в подобии улыбки. — Ты сейчас настоящий.

— Так ты со мной? — Стел невольно улыбнулся в ответ на её тепло — первое человеческое тепло, которое он почувствовал от неё.

Она только фыркнула и сгребла одеяла в охапку.

Собрались быстро, как никогда ещё не собирались: молча утолкали палатку и котелок, навьючили лошадей и ушли прежде, чем вернулся Рокот. В голове всё смешалось в одно сумбурное бегство в незнакомую ночь, пропало ощущение времени, и осталась только цель — убраться подальше от лагеря.

Круг жёлтого света прыгал и полз впереди, выхватывая из темноты замшелые стволы, бугры узловатых корней, овраги и хлёсткие ветви. Над ухом фыркал Мирный, мотал головой, дёргал повод и норовил сбросить мешок — чуял, что с хозяином неладное. Внутри кипело смолой, бурлило, билось о рёбра, неистово и безудержно — и ноги срывались на бег. И было неважно — куда, лишь бы не останавливаться, не думать, не поворачивать назад. Лишь бы прорваться сквозь кромешный кошмар и очнуться уже на той стороне. Краешком сознания Стел понимал, что ещё никогда в жизни не уставал так сильно, и скоро безумие схлынет, оставив омертвелую пустоту, а потому он спешил.