Круг замкнулся (СИ) - Кокорева Наташа. Страница 7

Сквозь распахнутые ставни лилось предвесеннее солнце, рисовало на белёных стенах тени ученических парт. Пахло талой водой.

— Не, не знаю, — ухмыльнулся Эман.

Крупные миндалевидные глаза нагло блестели из-под густых ресниц — любая барышня позавидует. Правящая династия Рон сохранила куда больше саримской крови, чем любой другой род. И пусть Эман был всего лишь двоюродным племянником короля, в нём ярко проступали древние корни. Жаль только, что он не унаследовал ни мудрости, ни скромности — лишь кудри да кукольные глаза.

Стел чуть было не произнёс это вслух, но заставил себя процедить:

— Тогда наводящий вопрос. Почему пять веков назад лесные жители массово хлынули в степи?

— Потому что кочевники стали на них нападать? — Эман перекинул ноги — теперь левая оказалась сверху — и поднял широкие брови.

— Кочевники? На лес? Зачем? — Стелу захотелось просто встать и уйти. И никогда больше не видеть этих раскосых наивных глазищ. — Эман, что с тобой? Ты издеваешься? Был бы ты учеником-первогодком, я бы поверил, что ты ничего не знаешь про Огонь восточных гор, падение Сарима, появление пустынь и вымирание трети леса. Как лесные жители оказались в степях и два столетия воевали с кочевниками, пока не захватили Каменку и не оттеснили врагов далеко на юг… Но Эман, ты мой подмастерье, ты уже даже не ученик! Ты знаешь куда больше! Ты способный, и я всерьёз думал, что ты заменишь меня, когда я стану Мастером. Что с тобой такое?

— Должно быть, подзабыл. — Эман выразительно зевнул. — Последнее время я мало сплю, это плохо для памяти. Вчера до ночи учили с Агилой песню к празднику Нового лета. Знаешь, её голос чудесно звучит под арфу.

Мало спит, потому что все вечера проводит с Агилой? И потому у неё не хватает для Стела времени? А он-то думал что обидел её тогда...

Нет, сейчас не об этом. Стел посмотрел в окно. За витой решёткой, вдоль потресканной доски, прогуливался голубь, деловито простукивая годовые кольца. Каштаны качали голыми ветками, синело небо. Стел глубоко вдохнул утреннюю свежесть и обернулся к Эману.

— Ты знаешь, что это не шутки. Мерг лично попросил меня дать тебе вторую попытку, чтобы ты мог получить голубой плащ учителя, а ты...

Эман так и просиял:

— Вот иди и расскажи ему, как я с треском эту попытку провалил! Кстати, он просил тебя срочно к нему заглянуть.

— Так ты специально? — Стел хлопнул ладонями по столу и наклонился вперёд.

— А тебе какая разница? — Эман поднялся и презрительно оглядел свою белую хламиду подмастерья. — Скажем так, я больше не заинтересован донашивать твой выстиранный плащ.

Стел тоже встал, чтобы на равных смотреть наглецу в глаза.

— С каких это пор ты стал в этом не заинтересован?

— С тех самых пор, как на празднике Долгой ночи Ерих выбрал меня наречённым Агилы...

Наречённым Агилы? Наречённым?.. Быть того не может!

Горло будто ободрало лежалым снегом, грудь стянуло ремнями. Стел с трудом выдержал его торжествующий взгляд и наигранно расхохотался:

— Ты плохо знаешь свою кузину. Она не станет слушать в таких вопросах отца, будь он хоть трижды король!

— … и Агила ответила мне взаимностью, — торжествующе закончил Эман.

— Агила ответила тебе взаимностью на празднике Долгой ночи? — Стел смеялся уже не так весело. — Ложь.

Ложь, потому что вместе со Стелом она сбежала с середины того праздника. Под масками, среди уличных гуляний и ряженых, их никто не узнал. Всю ночь бродили они по снежным улицам, грелись в тавернах пряным вином и печёными яблоками, а на рассвете добрались до окраины Ерихема, развели у ручья костёр...

Тогда-то Стел её и обидел.

Агила сняла маску чернобурки, расправила смятые волосы и вдруг притихла. Её щёки румянились от мороза и близкого огня, а глаза цвета старого золота смотрели пристально и странно.

— Да сними же ты этот клюв, болван… — прошептала она, и тут же сама стащила с него карнавальную шапку — и поцеловала.

По-настоящему — не в шутку, как бывало в детстве, а страстно, яростно, с привкусом вина и медовых абрикосов. Голова кружилась, и Стел продолжал стоят как остолоп. Столько слов рвалось наружу, но он ни одного не смог выговорить.

— Да ладно тебе! Выдохни! Обсудим завтра, — рассмеялась Агила, взяла его под руку и потянула обратно в город.

Стел проводил её до чёрного входа во дворец, там они и распрощались, как ни в чём не бывало. Как прощались уже сотни раз. Дальше жизнь закрутилась, посыпались дела, замелькали дни. Они виделись редко, и как-то всё было не до того, да и неловко обсуждать...

А теперь, выходит, она согласилась с выбором Ериха и обещана Эману?

— Ну и лицо у тебя сейчас, — Эман аж присвистнул. — Того и гляди, поверю сплетням, что ты и вправду на неё глаз положил. Не думал, что староват и простоват для принцессы?

Не дожидаясь ответа, он стремительно прошёл мимо ученических парт. Края белой хламиды летели плавниками невиданной рыбины, следом за ним струились прозрачные тени. У двери Эман обернулся, сощурился и улыбнулся светло и радостно:

— Да не бойся, я тебе не враг. И сплетням глупым не верю. Мне просто действительно больше ни к чему быть твоим подмастерьем. И не забудь, что Мерг тебя ждёт.

Мягко стукнула дверь, и всё стихло.

Стел медленно выдохнул и подошёл к окну. Пальцы стиснули острые завитки решётки до белой кожи. Если сжать чуть сильнее, выступит кровь. Вот только не больно: ладоням — совсем не больно. Голубь утробно курлыкнул, склонил голову набок и улетел.

Агила. Смешная девчонка с длинными косами. Впервые Стел встретил её на практике в предгорьях, когда сам был ещё желторотым учеником. Она частенько подбивала его сбегать с занятий, прятаться в кедровой роще, воровать в деревне зелёные абрикосы и купаться в ледяной порожистой реке. Стел показывал ей магические штуки, переписывал для неё любопытные страницы книг, и она училась так жадно и искренне, схватывала на лету. Единственная девчонка, которая умела читать. Это позже он узнал, что обучал её сам Мерг, глава Школы, вопреки всем нормам и правилам приличия, запрещавшим женщинам читать. Мерг баловал как мог любимую племянницу и наследную принцессу.

Время шло. Стел и Агила взрослели, но продолжали дружить. Она шила свои платья исключительно у матушки Стела и частенько заглядывала на чай, пробиралась в Школу магии — только ради него! — как он думал тогда...

А теперь она выбрала Эмана.

Стел поднялся, потёр глаза, оправил голубой плащ. Нельзя заставлять главу Школы ждать.

Даже если Агилы, которую Стел знал всю жизнь, никогда не существовало. Даже если он выдумал её сам.