Пиковая дама (СИ) - Оленева Екатерина Александровна. Страница 51

Я чуть не задохнулась от испуга и возмущения, когда, приблизившись, он по-хозяйски обвил мою талию рукой и, притянув к себе, накрыл мои губы поцелуем.

Хорошо быть сыном короля, пусть даже незаконнорожденным. Да ещё с репутацией отморозка. Потому что, если бы не эти два фактора, фиг бы два я спокойно снесла такое поведение.

От Ханта резко пахло одеколоном.

Да он вообще благоухал как парфюмерная лавка, потому, что брошенные им на полпути девицы с духами явно переборщили. На губах его ощутимо чувствовался след чужой помады. И весь он был пропитан сексом, к которому я не имела (и не хотела иметь) никакого отношения.

Нельзя сказать, что было мучительно неприятно. Отвращения во мне поцелуи Ханта не вызывали. Судя по всему - уверенности жестов, по тому, как неторопливо и в то же время страстно он ласкал моё тело, как его язык умело дополнял прикосновения губ, любовник Хант был опытный (меня это не удивляло).

Он явно знал, как доставить женщине удовольствие.

Но я была пока на том этапе развития личности, когда в поцелуях ищешь не наслаждения, а любви. Для того, чтобы тебя закружило в водовороте страсти, нужно иметь голову, свободную от забот (моя-то была забита тревогами, страхами, дурными предчувствиями под завязку). И сердце, если уж не рвущееся к этому мужчине, так хотя бы свободное от другого образа (а моё только и делало в последнее время, что тянулось к Блэйду).

Словом, я не мешала Ханту меня целовать, пассивно замерев в его объятиях, терпеливо дожидаясь, когда закончится очередной порыв страсти или каприза.

Видимо, Эмма вела себя иначе.

Потому что Хант отстранился от меня и посмотрел не столько гневно, сколько озабоченно, если не сказать - разочарованно.

-    В чём дело?

-    Прости, - пролепетала я, машинально приводя в порядок платье, разглаживая собравшиеся складки.

-    Ты как каменная. Словно... словно девственница, пугающаяся первой брачной ночи, - презрительно скривил он губы.

И был так убедителен, что я едва не устыдилась того, что в душе всё пребываю в этом невыразительном состоянии. Знал бы он, до какой степени прав!

-    Что ты от меня хочешь? - рассержено зашипела я в ответ. - У меня из головы не идёт предстоящий поединок с Блэйдом. Когда тебя могут превратить в мокрое место ещё до того, как взойдёт солнце, как-то не до любовной неги.

-    Ты боишься Блэйда? - удивлённо приподнял брови Хант. - Ты никогда мне об это раньше не говорила.

-    Потому что не хотела казаться слабой.

-    Сейчас что-то изменилось?

-    Я не хочу... - я хотела сказать «умирать», но замолчала, подумав, не перегну ли палку?

-    Не хочешь - чего?

-    Не хочу стать посмешищем в общих глазах!

Мне казалось, это вполне в стиле Эммы.

-    Проиграть достойному противнику не так уж и страшно. К тому же ты сама его выбрала. Я был против, помнишь? Хотя нет, не помнишь. Ты ведь всё забыла.

-    Можешь смеяться, но всё так и есть.

-    Теперь я ничего уже не могу поделать. Тебе придётся драться, Эмма.

-    Я и не отказываюсь. Просто все мои мысли о предстоящем поединке. В голову больше ничего не идёт.

-    Понимаю, - кивнул Вейл к моему бесконечному удивлению.

Его поведение меня напрягало. Он вёл себя вполне нормально. Так, будто и в самом деле был влюблён в Эмму.

Я себе иначе представляла нашу встречу. Угрозы, насмешки, унижение - вот к чему я себя готовила. А Хант, кажется, пытается поддержать свою любовницу? Вечер начался совсем иначе, чем я представляла.

-    Что ж? Вернёмся к развлечениям после того, как покончим с вечеринкой? - усмехнулся он, предлагая мне руку.

-    Ты хоть застегнулся бы что ли, приличия ради?

-    Ну, если только исключительно ради приличия!

Хант привёл себя в порядок и мне не осталось ничего другого, как принять предложенную им руку.

И снова, как и в первый раз, головы поворачивались нам вослед. И снова я слышала зловещий завистливый шёпот, летящий в спину. Но, стоило повернуть голову, вокруг были только бесстрастные маски. Жутковатый эффект, если честно.

Рука об руку с Вейлом мы вошли в большой, пока ещё полупустой, зал, где высокие арочные окна закрывали тяжелые гардины. Свет, распространяющий от свечей в канделябрах, не столько рассеивал полутьму, сколько подчёркивал её. В этом полумраке фигуры словно тонули. Лиц не рассмотреть, даже если бы на них не было полумасок.

Хант вскинул руку и гомон голосов окончательно стих, как замирает сквозняк, стоит перекрыть воздуху ток.

-    Дорогие мои друзья! Я рад приветствовать вас в этом зале снова. У нас есть отличный повод собраться - начался новый учебный год. Будет интересно. Лучше того - будет весело. Как и всегда.

Во вкрадчивом голосе Вейла сквозила ирония. Над кем, интересно, он тут насмехается?

-    Я рад видеть Охотников в прежнем составе. Видеть в ваших глазах прежнюю жажду. Чувствовать в вашем дыхании затаенную тоску по крови новой Жертвы. Со дня сотворения земли и до скончания дней есть хищники и есть их добыча, принадлежащая им по древнейшему праву - праву сильного. Наступает Новый год, близится новая Охота. Но прежде, чем будут сделаны ставки, мы посмотрим на игру финалистов. Я призываю всех так же не забывать, что на нас самих объявлена охота, ведь наша деятельность вне закона. Следует таиться и соблюдать осторожность.

Так, кто тут подумал о том, что всё не так уж и страшно? Вот не нравятся мне такие речи. Я вообще не фанат идей об избранности чего-то и превосходства кого-то над кем-то. А уж фанатичный блеск в глазах и вовсе вызывает у меня панику.

Но может быть это просто свечи так неудачно отражаются в глазах толпы?

Оглядывая собравшихся юнцов из золотой клетки, детей сливок местного общества, я не могла не задаваться вопросом: что заставляет их приходить сюда? Желание быть таким, как все? Желание не отставать от моды? Жажда острых ощущений? Они ищут власти? Запретных знаний? Осуществления порочных желаний? Что ими движет?

-    Избранные, такие как мы с вами, могут позволить себе всё. Даже то, что для плебса недопустимо. Пока не пробил час, пока большая стрелка не добежала до полуночи, мы сохраним на себе оковы, налагаемые долгом. Но после полуночи мы будем свободны!

Восторженный гул голосов подхватил конец фразы.

-    Музыка! - взмахнул рукой Хант.

Стены заполнились мелодичным вальсом. Обвив мою талию рукой, Вейл увлёк за собой, закружив в вихре танца.

-    Хватит бояться, - шепнул он мне. - Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. На сегодняшний вечер у меня планы поинтереснее, чем врачевание телесных или душевных ран.

-    Что будет дальше? - подняла я глаза, заглядывая в дышащее тёмной энергией лицо.

-    Не считая вашего с Блэйдом поединка ничего нового. Чтобы было раньше, то и будет впредь, помнишь?

-    Нет.

- Ах, да, - с досадой тряхнул он головой. - Ты каким-то образом ухитрилась забыть предпочтения здешней публики. Их развлечения разнообразием не отличаются: пытки, насилия, оргии и, на десерт, убийства.

-    Ты это серьёзно?!

Вертанув меня с особенным шиком, Вейл едва не опрокинул меня на пол, хищно нависая сверху. Подхватив, поставил на место, и завертел в танце дальше.

-    Я даю каждому из моих слуг то, что они хотят от меня получить. Никто не должен скучать на празднике жизни. Только взгляни на этих людей, окружающих нас? Никакие маски не способны скрыть их от меня. Я знаю их желания лучше своих собственных. Все они опасные чудовища - но чудовища на поводках. И эти поводки я держу в своих руках.

Он остановился. Тёмные глаза горели с каким-то мрачным азартом.

-    И ты, мой темный ангел, ты тоже была в моих руках. Я видел твою душу насквозь. Почему всё изменилось?

Я твёрдо выдержала его взгляд, храбро сказав правду:

-    Узнаешь, когда эта адская вечеринка подойдёт к концу.

-    Ты меня заинтриговала, - засмеялся Хант. - Даже больше, чем обычно.