Снега Колорадо - Ролофсон Кристина. Страница 5

— Легко сказать, — отозвалась Джесси, пытаясь смыть с девочки мыло, не выронив ее. Она уже давно потеряла надежду сохранить сухой рубашку, хотя и закатала рукава. Джейн была скользкой, словно мокрый поросенок, но неизмеримо более довольной. — Иди к дяде шерифу, — сказала Джесс, перекладывая ребенка на руки Дэну.

— К дяде шерифу?

Она помогла укутать Джейн в полотенце.

— Вам это идет. Дэн сдержал улыбку.

— Я предпочитаю «Дэн».

— Ну хорошо, дядя Дэн. Что дальше? Он указал на диван рядом с печкой.

— Надо, чтобы девочке было тепло.

Джесс села рядом с ним на мягкие подушки. Как и обещал шериф, в домике было тепло и уютно, гораздо лучше, чем в закусочной. Стены просторной комнаты были обшиты сосновыми досками, пестрый потертый ковер устилал пол. С одной стороны была крохотная кухонька с круглым дубовым столом и двумя стульями; другую занимала печь, кожаное кресло и диван. У кресла на забитой книгами тумбочке стоял маленький телевизор. Занавески в голубую клетку закрывали окна, но звуки бурана были хорошо слышны.

Джесс поежилась, подумав, что, если бы не чистая случайность, они с ребенком погибли бы в снежной буре.

Затем она переключила внимание на сидящего рядом с ней мужчину. Он пристально разглядывал ее.

— Я как раз подумала, насколько мне повезло, что я успела доехать до закусочной, прежде чем дороги совсем занесло.

— Вам повезло. И ей тоже.

— Не уверена. Сегодня она потеряла мать.

— Которую, возможно, снова обретет завтра. Впрочем, той придется доказать попечительскому совету округа, что она достойна родительских прав. Ей многое предстоит объяснить, в том числе откуда у Джейн синяки на руках.

— Кажется, сейчас девочка вполне счастлива.

— У вас есть какие-нибудь ее вещи?

— Нет. Но мне очень не хотелось бы снова одевать ее в это.

— Может, укутать ее в мою футболку? — предложил Дэн. — Что вы скажете?

— Надо попробовать. А я выстираю ее одежду.

— Сейчас вернусь.

Дэн скрылся за дверью в противоположном углу комнаты. Джесс догадалась там спальня: она услышала, как выдвигаются и задвигаются ящики.

— Ты такая хорошая девочка, — сказала она ребенку. — И теперь от тебя гораздо лучше пахнет.

Джейн улыбнулась, словно поняла комплимент.

— Ты совсем не хочешь спать? Тетя Джесси очень-очень устала. У нас был тяжелый день, правда?

Ее прервал негромкий голос Дэна:

— Попробуйте вот это.

Джесси взяла футболку и едва не рассмеялась. В необъятном море белой ткани свободно поместились бы четверо младенцев.

— Она чистая, — заверил Дэн.

— Но ее так много!

— Ничего поменьше у меня, к сожалению, нет.

Надевание подгузников и футболки заняло у Джесс гораздо больше времени, чем она предполагала; к тому же от шерифа не было никакого прока. Однако потом он не отказался взять девочку на руки, и Джесс смогла выстирать детское белье и развесить его сушиться у печки.

— Кажется, девочка нисколько не хочет спать. Джесс направилась к дивану. Взгляд широко раскрытых глаз Джейн проследил за ней.

— Это точно. Она весь день проспала в машине, так что, думаю, совсем не устала.

— Я ничего не имею против, если только она не будет кричать.

— Вам вовсе не обязательно караулить нас всю ночь. Мы устроились замечательно.

— И мне хорошо. Кофе я выпил предостаточно и теперь не усну всю ночь.

Он подошел к окну с Джейн, уютно устроившейся у него на руках, а Джесси тихонько зевнула.

— Снег все еще идет. — Затем Дэн обернулся к девушке, подобравшей под себя все еще не согревшиеся ноги. — Расскажите о ваших песнях.

Просьба удивила ее.

— Что вы хотите узнать?

Похоже, он нисколько не торопился снова сесть.

— Как все началось?

— С самого детства я все время сочиняла песни.

— Вы росли в музыкальной семье?

— Нет, что вы. — Кажется, он просто хочет, чтобы она говорила. Джесс ничего не имела против. — В машине мы всегда слушали радио — вот и все. Родители никогда не понимали моего стремления писать песни. Гитару они терпели только до тех пор, пока я получала хорошие оценки в школе. По-моему, матери нравились мои песни, особенно медленные. Отца же выворачивало от них.

Дэн сел на диван и положил между ними Джейн.

— Почему?

— У меня в роду три поколения врачей. Хирургов, а не певцов. — Странно, ей до сих пор было больно от отцовской неприязни. — Ожидалось, что я, единственный ребенок, возьму скальпель и продолжу семейную традицию.

— А вы вместо этого взяли гитару.

— Да. И покинула дом, едва достигнув восемнадцати.

Дэн нахмурился.

— Вы сбежали?

— Не совсем. Вместе с рок-группой я уехала в Нашвилл. В Иллинойс я возвращалась лишь один раз, когда тяжело заболела моя мать. На ее похоронах отец посоветовал мне больше не возвращаться, если только я не собираюсь заняться «солидным» делом.

— Да, очевидно, он крутой человек.

— Действительно, доктор Картер привык разыгрывать из себя Господа Бога. Все это произошло четыре года назад.

— А потом?

— Нам предложили довольно выгодный контракт в клубе Лос-Анджелеса, мы приехали туда, стали обходить фирмы грамзаписи. В Калифорнии нам удавалось находить работу, по крайней мере на жизнь хватало.

— Что случилось с вашей группой?

— Мы расстались. Ребята нашли новую вокалистку, а я, собрав пожитки, отправилась туда, куда зовет меня сердце.

— В Нашвилл?

— В Нашвилл.

— И вы по-прежнему сочиняете песни?

— Не совсем. После ухода из группы у меня не лежит к этому сердце. Словно какая-то частица меня умерла. — Джесси отвела глаза, смутившись, что так разоткровенничалась перед совершенно незнакомым человеком. Дэн кашлянул.

— Вы больше не поете? У меня слабость к гитаре.

— Боюсь, я немного заржавела. Гитару я не держала в руках… — она осеклась, не желая вдаваться в подробности.

— Неважно.

— В таком случае буду рада хоть чем-нибудь отплатить вам за все то, что вы для меня сделали. Надо только принести из грузовика гитару.

Дэн поднялся с дивана.

— Оставайтесь. Я схожу.

— Но…

Он дотронулся до ее плеча, и между ними словно искра проскочила.

— Побудьте с Джейн. Помните, ей может понадобиться колыбельная.

— Помню.

Что с ней случилось? Даже после того, как Дэн ушел за курткой, Джесс все еще чувствовала его прикосновение.

Он вернулся не скоро, с обоими кофрами в руках, весь припорошенный снегом. Джесс испытала безумное желание смахнуть снежную пыль с его волос, но, сдержавшись, взяла одну из гитар.

— Я не знал, какая нужна, и принес обе.

— Надо было давно занести их в дом. Перемена температур может быть губительна.

— Поставить их к печке?

— Да нет, комнатной температуры достаточно. Опустившись на колени перед кофром, Джесси извлекла свой старый «Гибсон».

— Зачем вам две?

— Одна — электрогитара. Другая — старая подруга.

Дэн обеспокоенно посмотрел на девочку, оживленно болтавшую ручками.

— Вы уверены, что она не свалится с дивана?

— Совсем не уверена. Положить ее на пол?

— Нет, я придумал кое-что получше. — Дэн исчез в спальне и появился через несколько минут с ящиком от комода, застланным одеялом. Поставил его на ковер и засомневался. — Он не слишком большой?

— Ящик?

— Вы считаете, не подойдет?

— Да нет, это просто замечательно.

Дэн уложил девочку в самодельную колыбель, из которой она не могла выпасть и ушибиться. Джейн радостно загукала, довольная новой обстановкой, и улыбнулась Дэну. Тот протянул палец, и малышка вцепилась в него, не желая выпускать. Джесс смотрела на все это, завидуя той простоте, с какой девочка доверилась шерифу.

Прижав гитару к груди, Джесс заморгала, прогоняя слезы, нахлынувшие при воспоминании о том, как она протягивала руки к Мику, умоляя его не нюхать кокаин, превращающий его в другого человека, чужого и незнакомого. Человека, который больше не любил ее и не желал видеть.