история одного безумия (СИ) - Трещев Юрий. Страница 24
Нашелся толкователь этих скользких текстов… в детстве его опрокинули в выгребную яму вниз головой… и он прозрел, стал видеть невидимое… многим он открыл глаза на затылке, избранным к спасению, униженным и безвестным… желающих он вел, а нежелающих тащил волоком… он присваивал их волю и свободу, говорил, что дальше они будут жить без вмешательства творца и соблазнов плоти, выступающей на стороне тьмы и злого начала… и длиться это будет до конца дней, когда преисподняя и небеса станут едины и откроются законы и тайны всего мира…
Может быть, он и прав… скрытые от человека поступки, мысли заложены в человека еще до его творения… и все мои дни были уже записаны в книгу на небесах, хотя ни одного дня из них я еще не прожил как следует…
* * *
«После пожара в театре было открыто дело… меня и Бенедикта привлекли в качестве подозреваемых, и мы стали странниками…
Мы пересекли зыби пустыни с немногими последователями, потом зыби Красного моря… высадились на каменистый берег и пошли дальше…
Заря погасла, и море стало черным…
Иногда мы останавливались в населенных местах…
Бенедикт пел плачи, и рукой и словами исцелял исстрадавшихся людей…
Ближе к осени мы подошли к горам…
Утесы ступенями поднимались к небу…
Два или три дня мы поднимались к небу… и оказались в месте, где скалы обступили нас, как люди в топе, тесно соприкасаясь…»
— Тебя что-то удивляет?.. — спросил Бенедикт…
— Странное место… — отозвался Марк… он стоял и, изображал изумление, озирался по сторонам…
Внезапно поднялся ветер, запел в развешанных повсюду эоловых арфах, звучащих скорбно и благовестно…
Так же внезапно ветер умолк…
— Что это было?.. — спросил Марк…
Бенедикт промолчал, лишь улыбнулся…
Ночь странники провели в пещере с высоким сводом…
Встало хмурое утро…
Странники вышли из пещеры и очутились в толпе беженцев от войны под колючим дождем…
Они шли, мучимые ознобной дрожью…
Бенедикта укрывал длинный до пят плащ…
Марк скрывался под плащом, снятым с огородного пугала… и сам он выглядел не лучше… он зяб, изнывал, просил Бенедикта подыскать ему более теплое место… хоть в аду…
— Ты хочешь вернуться в город?.. — спросил Бенедикт…
— Нет, нет… после того, что там со мной случилось, я держусь от города подальше… хотя, не знаю… как ты думаешь, там что-нибудь изменилось к лучшему?..
— Вряд ли…
— Люди глупеют и становятся все более развратными… и заметь, только люди из всех созданий божьих…
Марк задумался… а Бенедикт исчез…
Марк вынужден был его окликнуть…
— Эй, ты здесь?..
— Здесь…
— Куда ты иногда исчезаешь?..
— Никуда я не исчезаю, это ты исчезаешь…
— Вот, опять ты пропал… где ты был?..
— На похоронах дяди… он опять умер… кто это с тобой?..
— Я…
— Смеешься…
— Вовсе нет…
— Расскажи мне о себе…
— Я родился в городе от одинокой женщины… ее называли блаженной… был у нее солдат, потом монах… от монаха женщина родила мальчика, которого я нянчил и помогал пороть… меня монах называл сукиным сыном… он грабил божий дом ради женщины… крал хлеб, вино, свечи… когда всплыло наружу все, что было, и чего не было, монаха отправили в монастырь на одном из западных островов петь плачи… голос у него был низкий, внятный, наполнял собой всю церковь… когда он пел, лицо у него было смиренное и благочестивое… помню, мы с женщиной приехали к нему на остров… ночью случилась гроза… удар грома потряс божий дом… будто небо со всем, что было на нем, обрушилось на остров… гром ошеломил и оглушил монаха… он потерял память… и петь он не мог, стал заикаться… он ушел в горы, жил в пещере, вел уединенную жизнь отшельника, и снова обрел голос и память… как-то беженцы узрели сполох в горных высях и увидели человека, спускающегося с облака как с престола… они приняли монаха за бога… монах шел и пел, пускал слова блуждать вместе с ветром… беженцы окружили его, внимая его голосу… были среди них и преступники, из тех, кто бежал от преследователей, ум которых поразило безверие… монах позвал их голосом… они собрались, и он запел… это был скорбный плач… уже смеркалось, когда монах умолк… он стоял и молча смотрел на беженцев… одни приблизились к нему, другие отступили, не пожелали следовать за ним… были и такие, которые видели в монахе жертву, а не бога, готовили донос на монаха властям… помню, ночью в видении я увидел их всех, дела их и даже то, что видеть не должно… я рассказал монаху о своем видении, о доносе и петле Иуде, что они ему готовили… монах покинул это место… преследователи гнались за монахом, как свора гончих псов… вынюхивали, выспрашивали… где он?.. куда направился?.. спрашивали вкрадчиво… люди молчали из страха, боялись монаха, как бога… преследователи уверяли людей, что никакой он не бог…
— А он был богом?..
— Все мы лишь подобие божье… монах не сам пел плачи, смешивая их с молитвами, бог пел его голосом и наставлял… и в воровстве он не виновен был… за что же его преследовать?.. за то, что гниющему заживо, изнуренному долгой болезнью настоятелю, он дал исцеление, лишь коснувшись его рукой и словами молитвы?.. и никому он зла не желал… отец его в высях небесных… вскоре и он туда вознесся… долго еще преследователи будут этого человека искать, чтобы в жертву его принести, только не найдут… место, где он скрывается, недоступно смертным…
Вокруг Марка собралась толпа горожан… слушали его историю…
— Я что-то слышал об этом монахе… — сказал старик в пальто, которое он не снимал уже много лет…
— Я тоже… — сказала женщина в мантии…
— Говорили, что он был осужден и сослан на один из западных островов… их еще называют блуждающими… — сказал человек с рыжей иудиной бородкой, по всей видимости, еврей…
— Никто его не судил… — сказал Марк… — Праведен он был и беспорочен… мне было 13 лет, когда он ушел из города и стал отшельником… я вырос и стал искать его… меня арестовали за бродяжничество, и я оказался на дне пропасти среди проклятых, но мне мнилось, что это пропасть благодати… по ночам я видел монаха и беседовал с ним… я знаю… он и сейчас где-то здесь, поблизости, смотрит, слушает, хотя дом его в выси небесной… он пел мне плачи, и я склонялся перед ним… и не только я… слова его плачей проникали в душу и в разум, сохранялись под сердцем… но, увы, не все понимали его… были и такие, кто замышлял в лукавстве предательство и погибель ему… происходили они от лживого блудного бога… он всем является, и не тем, кем является… помню, монах пел плач о нашествии грязи и войне с собаками, и возбудил толпу… обезумели люди, камнями и грязью собрались его забросать, но не нашли его… невидимый никем, он ушел, опередив их желание… и намного…
— Продолжай, не молчи… интересно узнать, что с ним стало…
— Как-то, проходя по дороге, монах увидел сидящего на камне безглазого человека… человек странствовал слепым, но узнал бога, не видя ни его лица, ни очертаний, которые дал монаху бог… из грязи и слюны монах слепил безглазому глаз… лицо его омыл ладонью и прозрел слепец, забрезжил свет для него, правда, довольно слабый… как сквозь тусклое стекло увидел он и тех, кто был рядом с ним… свет отогнал тьму ослепленья, но не было уже рядом с ним того, кто вернул ему зрение…
— Так кто же был твой отец?.. — спросил старик в пальто…
— Не знаю… воин, наверное… или монах… прозревший слепец говорил людям, что монах — бог, но из бога стал по виду человеком… не все ему поверили… зрячие люди смотрели на него и от изумления делались слепые разумом… а бедные и бездомные, беженцы от войны, теснясь в беспорядке, шли за прозревшим слепцом… они перепутали его со своим богом, шли, спешили, пыль поднимали… прозревший слепец говорил им на своем языке: «Отстаньте, я не бог… я смертный человек, возомнивший себя богом…» — но люди не отставали… прозревший слепец на монаха был похож и говорил он пророческим голосом, зычным, правда, иносказательно о граде божьем на небе… кто окажется там, спасется для вечной жизни…