Жандарм. На пороге двадцатого века - Саликов Андрей. Страница 3

Вообще-то мы здесь находимся (я подразумеваю Россию), как отголосок японо-китайской войны. Шесть лет назад Япония напала на Китай, поскольку выбора у самураев не было: или подыхать от голода (перенаселённость острова просто зашкаливала), или найти соседа, которого можно грабить. Сосед в лице Кореи находился прямо под боком, но тут возникла проблема. Страна утренней свежести была коровой Китая, и он её доил. Намерение островитян присосаться встретило негативную реакцию со стороны руководства Поднебесной. Противоречия между ними были решены на поле боя. Поскольку свою армию правители Поднебесной не кормили, то и результат был плачевный: тяжёлое военное поражение и громадная контрибуция. Японцы получили Формозу, острова Пэнхуледао и Ляодунский полуостров. И Порт-Артур, да-да, тот самый. Симоносекский договор 1895 года, по которому Микадо всё это хапнул (и главное, потребовал для себя привилегии, как и для европейцев!), не понравился Европе. Получился аналог Берлинского конгресса. В результате японцы были вынуждены оставить Квантуй под давлением Франции и Германии. Россия, к моему удивлению (приятному, кстати), что-то проговорила в стиле «давайте всё спокойно обсудим». Маньчжурию собирались оккупировать по-тихому, из архивов извлекли проект железной дороги покойного министра путей сообщения Витте (того самого, хм, убитого террористами БУНДа). И вот она, родимая КВЖД, вбухали в неё 152 тысячи за версту, а их около тысячи четырёхсот. Золотом, заметьте! Дорога проходила не так далеко от границ империи, и это всех успокаивало. Кричать и бить в колокола, мол, люди, опомнитесь… Ну-ну, лавры Кассандры меня, пардон, не прельщают. Да и кто мог предположить, что через пятнадцать лет грянет Первая мировая? И все инвестиции Германии, России и Австрии уплывут в сортир? Потому дорога считалась продолжением Великого сибирского пути.

Всё было хорошо, пока англичане не захватили порт Вэйхавэй в 1898-м, хотя немцы первыми «приватизировали» Циндао, не без нашей помощи кстати. Хотя государыня и чуть не на гов… простите, пена у неё изо рта летела. Правда, на Александра это не произвело особого впечатления. Англичане в своей излюбленной манере прислали корабли, но что немцы, что наши просто забили на «лимонников», и те, обеспокоенные усилением конкурентов и возможностью опоздать, заняли Вэйхавэй. Вот тут император и закусил удила, у Китая арендовали Порт-Артур и Дальний. Хотя адмирал Дубасов чуть ли не матом указывал на Мазампо, как наиболее подходящее место базирования флота. Но, увы, слишком много тёрлось у трона различных авантюристов, интриганов и различных «филов». За взятку Россия договорилась о долгосрочной аренде, плюс вливания в китайских генералов, в результате нам достались склады военного имущества и большое число крепостных орудий. Великий князь Кирилл Владимирович поднял на Золотой горе Андреевский флаг. Естественно, японцы озверели, в газетах зазвучали призывы к пересмотру мирного договора: как так, им нельзя, а нам можно? Хорошо хоть, туда денег не закачивали, так, минимум, для стоящих там двух отрядов миноносцев и эскадры лёгких крейсеров…

Сейчас я как раз собираю свой батальон. Шли мы тремя эшелонами. Мой зам капитан Курт Генрихович Мейр был отправлен с двумя первыми. Как мне это удалось, лучше никому не знать. Кстати, а где он? На Генриховича не похоже…

– Как вы смеете?! – Возмущённый крик за спиной оборвал мысль, где может находиться Курт.

Оборачиваюсь и вижу забавную картину. Судя по форме, этот субъект из мелкого начальства. И вот его родимого волокут ко мне, «заломив белы рученьки». Нет, заламывать руки ему не собирались, это так, гипербола. Вокруг крутились рабочие, куча китайцев. Патруль охранной стражи, шедший мимо, остановился, но, узрев, что путейцу ничего не грозит, продолжил свой путь.

– Разрешите доложить, – тянется в струнку унтер-офицер Немов. – Саботажник.

– Так-с. И как это понимать, милейший? – небрежно осведомляюсь у железнодорожника. – Отпустите его.

Стрелки, что так невежливо приволокли этого субъекта, отступили на шаг.

– Нет, это как вас понимать? – с ядом спросил тот, всем своим видом показывая, что не желает со мной говорить. – Что вы себе позволяете? Я этого так не оставлю!

– Постойте спокойно и, главное, молча. – М-да, распустили мерзавцев, подумать только, едва коллежского регистратора перерос, а туда же, фрондёр! – Где проводник? – спросил я у унтера то, что меня наиболее в данный момент интересовало.

– Нету его, вашвысокоблагородь. – Ответ в устах Немова был невероятен. Или наоборот, то, что он не нашёл посыльного Мейра, означает большую… Хм, или, как в объявлениях пишут, «возможны варианты».

– К вам подходил посыльный? – резко спросил я путейца.

– Нет, – ответил тот быстро.

– Чёрт, штабс-капитана Крамаренко ко мне, живо! – И один из конвоиров рванул в конец состава. – Вы известили капитана Мейра о времени прибытия эшелона? – Увидев растерянность путейца, мысленно сплюнул. – Как же так? Мы время теряем! Вы-то отлично знаете, что на дистанции происходит! – Путеец отвёл глаза. Блин, ну до каких пор этот цирк продолжаться будет?! Мелкую гадость считает долгом делать каждый образованный человек! А потом удивляемся, почему злые хунхузы не пойманы, а шастают и режут всех подряд. Да… – Благодарю, пока вы тут в позу встаёте, ваших коллег, возможно, уже убивают.

Я развернулся и пошёл навстречу спешащему Крамаренко. Судя по писку за спиной, этого урода поволокли, чтобы позднее разобраться во всём более подробно.

– Сергей Петрович, выгрузка идёт по плану. – Высоченный штабс-капитан напоминал вставшего на дыбы медведя. И при взгляде на его могучую фигуру всем, не знавшим его, на ум приходило, что это «начальник штурмовиков». Сам Александр Фёдорович лишь посмеивался. Мол, боятся – значит уважают. Выпускник элитного Михайловского артиллерийского училища, он был командиром батареи из шести пушек Барановского.

– Очень хорошо, Александр Фёдорович, сколько времени ещё осталось?

– Минут двадцать.

– У нас проблемы.

Крамаренко вопросительно посмотрел на меня, ожидая разъяснений.

– Нет проводников.

– Надеюсь, они просто заплутали. – Хотя в это ни я, ни Крамаренко не верили. В худшее, а именно в сознательный саботаж путейцев, ему верить не хотелось. Возможно, к ним (да-да, не меньше пяти) привязался какой-то штаб-офицер. Мол, кокарда не блестит, сапоги у нижних чинов не сияют и так далее. По первости и хуже бывало, особенно у рядовых и унтеров, их и на гауптвахту могли забрать. Да и отбуцкать, правда последнее быстро сошло на нет, когда любителей почесать кулаки встречали хмурые и неразговорчивые сослуживцы, быстро выбившие дурь из особо бесшабашных голов. Теперь лишь время потеряем, у армеутов даже негласные соревнования были на предмет, кто лучше, интереснее и дольше задержит жандармские пешие команды. – Всё может быть… – задумчиво протянул комбатр.

– Дай-то бог, обратите внимание на перевозку снарядов. – Отпустив Крамаренко, ещё раз посмотрел на часы. – Дмитрий Александрович, как только прибудут проводники, немедленно пришлите их ко мне, – озадачил я Потапова, уж больно мне хотелось узнать (не откладывая дело в долгий ящик) причину опоздания.

– Есть, – козырнул тот и сразу направился к заведующему воинскими перевозками.

Я оглядел эшелон и пошёл обратно в своё купе. Пора «одеваться». Подвешиваю лопатку, патронные сумки, надеваю ранец, подхватываю карабин. Всё, я готов. На перроне ловлю на себе пренебрежительные взгляды, мол, как можно? Офицер – и такое… Караул, основы рушатся! Угу, а ведь Англо-бурская только-только отгремела, вернее, перешла в фазу партизанской войны, где бурские коммандо ведут безнадёжный бой. Вообще-то, мне по барабану, что потомки голландцев и бритты относятся к остальному миру, словно они господа, а остальные навоз. Кстати, эта заваруха началась раньше, чем в моём мире, и виноваты в этом сами буры. «Папаша» Крюгер решил возложить оборону республик на Второй рейх, публично пообещав кайзеру землицы с золотишком. Вильгельм хотя и любил выспренные выступления, но в этот раз не знал, что и сказать. Хотя его и считали ожившим Скалозубом, я был уверен, что это не более чем одна из его масок. В конце концов он разразился очередной трескучей речью, но вот броненосцы так и остались стоять в Вильгельмсхафенне. Зато «лимонники», очень нервные после Фашоды, мигом перебросили в Кейптаун просто дикое количество войск и тупо задавили числом. Ибо Виктория приказала потерь не считать. Сказано – сделано, заодно и концлагеря появились. И там как раз и было продемонстрировано и полезность защитного цвета, и умение метко стрелять и окапываться. И джентльмены (для меня это слово синоним бандитов и убийц с утончёнными манерами плюс жуткий трайбализм в голове) не гнушались из дорогущих штуцеров (по качеству на порядок превосходящие обычную винтовку) стрелять по своим противникам и по женщинам с детьми, кстати, тоже, но тут не всё однозначно. И достигли в этом деле больших высот. Это, так сказать, к слову о птичках…