Любовь в формате «плюс один» - Филлипс Шарлотта. Страница 30

Сердце Эммы проделывало акробатические номера, и она невольно прижала руку к груди, удерживая его.

— Говори.

— Я тебе рассказывал, как вышло с Мэгги. Это был не просто удар, с которым можно справиться со временем. У меня возникло ощущение, так и не смог от него избавиться, что это был мой единственный шанс, а я его упустил. В детстве у меня никогда не было ощущения принадлежности к семье, и, когда Мэгги забеременела, это стало настоящим подарком. Моим шансом иметь семью. И я сделал бы все что угодно, чтобы удержать его.

Он вздохнул.

— Конечно, это были только мечты. В сознании я рисовал себе идеализированное будущее. Дни рождения, праздники, дом, где мы будем жить. Благополучие. Думаю, Мэгги все понимала гораздо лучше меня. Честно говоря, когда она ушла, я страдал гораздо больше от утраты иллюзорного будущего, чем от потери самой Мэгги. Теперь я это понимаю. Если бы она не забеременела, мы, наверное, повстречались бы еще несколько месяцев, а потом каждый пошел своей дорогой. Словом, мы просто развлекались. Без обязательств. Это никогда не стало бы чем-то серьезным. Все изменила беременность. Ребенок — это самое большое обязательство. Но когда Мэгги потеряла его, у нас не осталось ничего общего. По крайней мере, для нее. Она решила, что проще порвать, чем попытаться строить будущее со мной. И я знаю, она права. Жизнь в семье не была моим звездным часом.

Эмма не отрываясь смотрела на него. Не удержавшись, протянула руку и тихо коснулась его плеча.

— Но это совсем не значит, что ты неудачник. Просто ты не дал себе подходящей возможности.

— После того как все закончилось, я не имел ни малейшего желания снова искать счастье в семейной жизни. Гораздо проще раз и навсегда решить, что я не создан для нее. Тем более это давало определенные преимущества.

Он усмехнулся. Она улыбнулась в ответ.

— Ты имеешь в виду маленькую черную книжечку?

— Я решил, если семья не для меня, значит, надо пользоваться всем, что может предложить жизнь холостяка. Не стоит думать, что все эти годы я непрерывно страдал. Нет. Я прекрасно провел время. И только совсем недавно… — Он осекся.

— Что?

Дэн посмотрел ей в глаза, у Эммы екнуло сердце.

— Я начал ощущать, не знаю, какую-то пустоту. Ничто уже не радовало меня так, как раньше. Я попытался поднять ставки. Стал искать новые деловые контакты, разрабатывать новые идеи для бизнеса. Но развлечения с девушками утратили свою привлекательность. Стало казаться, что я хожу по кругу. Те же разговоры, ощущения. Я не мог понять, что мне нужно, чтобы от этого избавиться. И тут ты встретила Алистера.

Эмма взглянула на причал. Очередь на катер заметно уменьшалась по мере того, как люди входили на борт. Ей надо поторопиться.

Но внезапно она почувствовала, что сейчас самое важное в мире выслушать Дэна. Это ведь совсем не значит, что ее решимости поубавилось. Да и катер, черт его возьми, тоже не последний.

— Не думаю, что когда-нибудь смотрел на тебя с этой точки зрения. Я просто не позволял себе этого. Вся моя жизнь вращалась вокруг работы. И вдруг ты со своими грандиозными планами. Вся прямо светилась от счастья, готова была рискнуть. А я по-прежнему сидел за деловой перепиской. Мне это не понравилось. Думал, мне хватает той жизни, которую я веду. Но это продолжалось так долго. Я искренне считал себя холостяком плейбоем, надеясь, что это и есть мое внутреннее, и я не могу быть другим.

Эмма накрыла его руки ладонями и пожала их. Жест сочувствия, а вовсе не готовность немедленно броситься ему на шею. Именно сочувствие. И Дэн ощутил, как постепенно крепнет надежда, зародившаяся в сердце, когда Эмма не ушла, увидев его.

— Знакомство с Алистером пошло мне на пользу. До встречи с ним я думала, что могу катиться по старой колее бесконечно долго. И надеяться, что в один прекрасный день ты возьмешься за ум, обратишь на меня внимание.

— Эмма.

Она покачала головой и подняла руку, не давая ему говорить.

— Самое глупое, я отлично знала, что ты собой представляешь. Постоянно новые женщины, одинаково короткие связи. Ни одной из них не удавалось изменить тебя. Мне казалось, они все с ума посходили. Неужели не видели, какой ты? Неужели не понимали, чем закончится связь с тобой? А потом я и сама пошла по этому пути.

— Нет, это не то же самое. У нас с тобой по-другому. Я был другим.

Эмма отрицательно покачала головой.

— Мы хотим разного, Дэн. Мы совершенно не подходим друг другу. Если я и вынесла что-то полезное из дурацкой истории с Алистером, так это то, что мне нужен человек, для которого наши отношения будут важнее всего остального. Важнее какой-нибудь идиотской мечты сделать карьеру в кино. Важнее нелепого кодекса деловой этики.

— Я хочу, чтобы мы были вместе.

— Давай вернемся к свадьбе Адама. Ты сказал, что мне нравится жить в тени брата, меня постоянно недооценивают, и я научилась этим пользоваться. Ты прав. Знать, что тебя воспринимают как неудачницу, это отличный предлог, чтобы не пытаться что-то изменить и тем самым нарушить собственный покой. Все эти годы, начиная со школы, когда мне казалось, что все делаю неправильно, я жила в тени Адама и постепенно смирилась. Казалось, так лучше, проще. Зачем куда-то рваться, если все равно никто не оценит?

— Но ты стала блестящим профессионалом. Тебя знают. Ты многого добилась.

Она покачала головой, ее губы тронула едва заметная невеселая усмешка.

— Да, знаю, это единственное, в чем я могу добиться успеха. Но и тут я выбрала беспроигрышный вариант. Сделала все, чтобы успех моей работы не зависел от того, как меня воспринимают люди. Прямая противоположность тому, чем занимается Адам. Причем я сделала это почти подсознательно, следуя инстинкту самосохранения, который культивирую с тех времен, когда была глупым и не в меру ранимым подростком.

Эмма посмотрела на Дэна, этот взгляд затронул самые глубокие струны в его сердце.

— Я обманывала сама себя. Казалось, если я кого-нибудь встречу, самое главное, чтобы он ставил меня выше всего остального. Такой у меня был критерий в выборе мужчины. Стать для кого-то самым главным в жизни. Не важно, для кого. Алистер мог подойти. Да любой дурак вроде него! Если бы он продолжал обращаться со мной как с принцессой, возможно, я бы до сих пор была с ним, довольная собой и убежденная в том, что счастлива с этаким самодовольным болваном. Я упустила самое главное. На самом деле, человек, для которого бы хотела стать чем-то важным, я сама. Это ведь я всегда считала себя никчемной, но проще приписывать это другим. Мне казалось, я смогу поднять самооценку, если уеду от родителей, устроюсь в Лондоне и заморочу им голову, изображая жизнь, которую, по моему мнению, должна вести. Но возникла другая проблема, моя фиктивная жизнь стала нравиться мне больше настоящей. Я никак не хотела становиться такой, какая есть.

— Я хочу, чтобы ты была такой, как есть. Мне ничего не хотелось бы в тебе изменить. Даже твою манеру тащить с собой на выходные целую тонну вещей, от которой бросает в дрожь, когда я думаю, сколько барахла ты способна привнести в мою жизнь. Мечтаю об этом. Просто я боялся. Боялся вложить в наши отношения слишком много, не хотел рисковать. Слишком уж печальным был прошлый опыт. Я не мог позволить себе полностью доверять им, потому что не смог бы вынести, если бы потерял тебя.

Дэн протянул руку и заправил упавшую прядь волос Эмме за ухо. Перехватив его руку, она прижалась к ней щекой. Но в ее глазах он увидел мучительную борьбу, словно она собиралась придерживаться своего решения, как бы ей ни было больно.

— А что насчет детей? — тихо спросила она, и его сердце сжалось. — Как быть с твоей холостяцкой берлогой, стеклянной мебелью, решением никогда не заводить семью? Это важно, Дэн. Сейчас только я начала разбираться в себя, а что, если в будущем захочу иметь детей? Ты побежишь до канадской границы?

Эти слова вызвали у него улыбку, но ее лицо оставалось серьезным.