Весёлый Роджер (СИ) - Вечная Ольга. Страница 79

Тетка Кустова в своем репертуаре. С первого дня знакомства придиралась к Вере, как когда-то давно - к Полине Сергеевне, а теперь, когда Вера с Виком, и вовсе ядом брызжет. Захлебнулась бы хоть разок.

    Год назад, когда дядя Коля в очередной раз едва не ушел из семьи, Вера присутствовала на семейном примирительном обеде. Она смотрела на пристыженного, виноватого будущего свекра, на заваленную цветами и подарками Полину Сергеевну, и четко поняла, что он никогда ее не бросит. Потому что лучшей матери, жены, хранительницы очага не найдет. Тем более что никто не помешал ему через полтора года, проводив жену в Индию, в очередной раз быть замеченным в новой интимной интрижке.

Еще и подружки подлили масла в огонь. Да и не подружки они ей, в общем-то, просто в чужом городе приятно иной раз поговорить с кем-то из своего маленького, родного. Так и общались годами, изредка встречаясь, обсуждая общих знакомых. Ох, как они защебетали, едва дверь за Виком закрылась, смакуя подробности увиденного.

    Как назло, сегодня выходной, не получится забыться на работе. Некоторое время Вера ходит по квартире, гадая, чем себя занять и отвлечь, затем звонит Витиному тату-мастеру Диме, договаривается о встрече. И хоть его график забит на месяцы вперед, ради Веры он освобождает несколько часов в обед.

     Ну почему же Вик не перезванивает, когда так сильно нужен ей?

    Тату бить больно, но не так, чтобы запредельно. Тем более, Димка забавно шутит в течение всего процесса, что доживает последние минуты, так как Белов ему точно руки переломает за самодеятельность.

    - Уж очень хотелось мне потискать Беловскую куклу, хоть за руку подержать, ну и подпортить такую тонкую, прозрачную кожу, - хмурится. - Зависть - мерзкое чувство. Теперь тебе не будут завидовать, изнахратила ты свою изюминку, Вера, - усмехается он, кропотливо заканчивая контур крошечного, размером с подушечку большого пальца рисунка. Пиратский флаг на запястье Веры по форме такой же, как флаг на груди Вика, только намного меньше, а вместо черепа на нем написано ее любимое «по уши».

    Вера морщится, удерживая рожденные болью стоны внутри. Молчит. Успокаивает идеальная чистота вокруг, плитка на полу блестит, зеркала сверкают, ни пятнышка, пылинки или следов предыдущего клиента. Стерильно, как в операционной. Салфетки, перчатки, иглы - все одноразовое. Последние Димка при ней достал из запечатанной упаковки. Любопытно, знает ли он, что Вера недавно едва не стала носителем смертельного вируса? Вряд ли, Вик бы не стал болтать. Наверное, здесь всегда строго следят за чистотой. Хороший салон.

    - Он тебя разлюбит, когда увидит тату, вот увидишь, - между тем перебивает негромкую расслабляющую музыку хрипловатый голос мастера, ловко орудующего машинкой. Дима не отрывает серьезного взгляда от Вериной руки. -  Он же двинутый на коже, прется, когда она идеальная, гладенькая, ровненькая. А теперь ты испорченная. Как насчет сходить куда-нибудь в пятницу?

    - Не пойти бы тебе к черту с такими предложениями? - произносит она с мягкой улыбкой, получая его широкую и добродушную в ответ.

    - Шучу я, нормально все будет. Через месяц придешь, подправим, и красота на всю жизнь.

    - Да уж, красота, - черное пятно выглядит, как родимое, врожденный дефект, который стоило бы свести, а не платить за его нанесение.

    - Ты только не говори, что это я тебе набивал. А то ведь башку мне открутит бойфренд твой, - промокает салфеткой рисунок.

    - Раньше надо было думать.

     - Пф, фиг я буду думать когда-нибудь, - показывает пальцем на свои бирюзовые глаза и смеется. Такое чувство, что он пьяный, причем по жизни, болтает без остановки всякую чушь, и лишь к концу сеанса до Веры доходит, что он специально ее отвлекает от неприятных ощущений.

- В последние недели Вик постоянно взвинчен, занят или недоступен. Что у вас там происходит вообще? - спрашивает, как будто между прочим.

    - Всегда что-то будет происходить. Он справится.

Денег с нее Дима за работу не берет, сообщая, что это его свадебный подарок, подмигивает и желает удачи.

    Если Вик для того, чтобы отвлечься, как и многие мужики, занимается спортом, Вере тренажерный зал никогда не помогал скоротать время, наоборот, в его стенах, слушая музыку, мысли шли в атаку. Вера едет в свой ресторан и помогает обслуживать праздник. Периодически задирает рукав и поглядывает на заклеенную пленкой татуировку, не веря, что осмелилась на это. Она хотела на запястье, но Дима сделал повыше, чтобы можно было при необходимости скрыть рукавом. Теперь родители увидят, что они с Виком стоят друг друга.

    После работы ее никто не ждет. Место, где обычно стоит «Кашкай», занимает чужая машина. Скребет неприятно чувство, как бы Белов не решил самоустраниться. Честное слово, Вик, сражаться за нашу любовь силы есть, но опять бегать за тобой и что-то доказывать - не получится, слишком устала.  Если бы еще Полина Сергеевна хоть как-то помогла, поговорила с мамой, успокоила. Когда она возвращается?

    Добираться до дома приходится на автобусе. В квартире все именно так, как Вера оставила перед уходом, Вика не было. Звонит Тамаре, та сообщает, что они расстались еще утром, посчитав убытки, а их оказалось немало. Тома с завтрашнего дня в отпуске на месяц - вероятно, с последующим увольнением, если не случится чудо и на Белова не снизойдет озарение, как спасти ситуацию и бизнес.

    От матери приходит сообщение - фотография билета на поезд, взятого на отца. Прибудет завтра.

    Вера смотрит на ногти, понимая, что сгрызла их до корней. Съедает большой пирог, который привезла с работы. Сначала свою порцию, потом Вика. Когда нервничает, ее всегда тянет на что-нибудь вкусненькое.

    Будет ли Вик отстаивать Веру перед ее отцом, что-то доказывать ему, пытаться наладить отношения, услышав обидные обвинения, которыми сыпала мама по телефону? Если они встретятся, ему придется несладко. Что ей сделать? Уехать самой добровольно, чтобы уберечь обоих?

    Поговорить бы хоть с кем-то. Вера сидит в его кресле, смотрит на часы - почти десять. Поднимается, медленно подходит к комоду, берет в руки электронный тест на беременность и видит надпись: 2-3 недели - и жирный плюс. Кладет аккуратно рядом с еще пятью разными, на которых то плюсики, то две полоски.

    Затем прячет их в комод.

    Возвращается к компьютеру, включает музыку, ставит громкость на максимум, по закону время есть, соседям рано звонить участковому. И начинает танцевать, прыгать по квартире, кровати, дивану, подпевать в полный голос, трясти головой не хуже этих самих отмороженных музыкантов из плей-листа Белова, на концерт которых он потащил ее в середине лета. Жизнь меняется быстро, стремительно летит из-под контроля в неизвестные дали, заносит на поворотах так, что дух захватывает. Вера танцует, прикрыв глаза, крутится на месте, улыбается, чувствуя, как сомнения и надежды заворачиваются вокруг нее, сливаясь в единую пружину, которая натягивается, натягивается, предел-то будет? И хочется не думать больше ни о чем, не бояться, а жить.

    Ей нужно увидеть глаза Вика. Сказать ему и дождаться ответа. Реакции. Тогда пружина дернется и распрямится, и назад пути не будет. Вера не уедет с отцом, пока не скажет Белову правду.

    Приходится вдруг остановиться, почувствовав на себе пристальный взгляд. Вера оборачивается с радостной улыбкой - пришел, наконец-то. Но замирает, не веря своим глазам.

    - Что здесь происходит? - спрашивает она, скрещивая руки на груди. Музыка продолжает играть, в ее веселых заводных аккордах тонут слова зашедших.

Отчеты непотопляемого пирата. Запись 21

    Хорошо, что сегодня не жарко. На этом хорошие новости заканчиваются.

Ночью движение нулевое, добираюсь до бывшей обители «ФотоПиратов» за двадцать минут. Стою напротив ярко освещенного здания, любуюсь на почерневшие от копоти подоконники, мимо снуют пожарные в своих приметных костюмах, бликующих в свете фар красных спецмашин. Огня не видать. Вокруг толпятся сонные жители верхних этажей, кто закутан в одеяло, кто в куртку или халат, прижимают к груди паспорта и сумки, зевают, ждут вердикта - рухнет дом или нет. Полиция тут же крутится.