Вознесение черной орхидеи (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame". Страница 92

- В начале недели я запишу тебя на консультацию к ревматологу. Лучшая клиника города. И никакие возражения слышать не хочу, если тебе так проще – это мой приказ.

Все-таки напрягаюсь, нарисовав в воображении ужасающий совдеповский шприц с иглой широкого диаметра.

- Не хочу! Там будут колоть. Я не готова!

- Да кто тебе такое сказал? – поглаживание моих волос возобновляется, словно пытаясь забрать тревогу с этими поглаживаниями.

- Училка по биологии… кажется…

- Странно, а почему, скажем, не физрук и трудовик?

Смысл сказанного понимаю не сразу, но, осознав, не могу сдержать открытого смеха. Ловлю его взгляд с подобными искорками ироничного веселья, не распознав в нем в силу своей затмевающей эйфории умиротворенного восхищения и чего-то еще… Того, от чего мое сердце интуитивно забилось быстрее, а откат взбесившихся эндорфинов пустился в более дикий пляс, чем прежде.

- Наверное, на сегодня достаточно. Скоро пойдем спать. Моя девочка устала? – мягкий поцелуй в уголки губ, жмурюсь от удовольствия.

- А вы сами как думаете?

- Какая дерзкая саба мне досталась, - если бы это было произнесено с иной интонацией, я бы затряслась от страха, но сейчас умиротворенное умиление даже в его голосе. Пальцы, скользнув к ладони, переплетаются с моими, а я не могу погасить на губах счастливую улыбку.

- Нет, ни разу не дерзкая! Только расстроенная одним немаловажным фактом… - Юля, нет, кляп точно был бы для тебя спасательным кругом, а не орудием пытки! Выжидаю театральную паузу перед тем, как произнести очередную фразу, смелости которой поразились бы даже камикадзе-парашютисты: – я так и не доставила Хозяину ответного удовольствия.

Если он приятно удивлен (сказать «шокирован» не поворачивается язык), то это внешне ни в чем не выражается. Только я в совершенстве овладела тонкостями ментальной высокочастотной передачи чувств! Напускное равнодушие не может меня обмануть, я кожей чувствую разряды изумленного восторга.

- Ты доставила мне сегодня намного больше удовольствия, чем можешь себе вообразить! Я совершенно спокойно к этому отношусь. Ты устала.

- А у меня есть право настаивать? – черт, я действительно хочу этого до нового прилива дрожи в слегка уставших крыльях, до срыва стрел сладкого безумия в каждой клеточке расслабленного тела, в мельчайших атомах нейронов! Не потому, что это правильно, любезность за любезность, я впервые без давления и следования негласным нормам хочу сделать своего мужчину счастливым до пробирающей дрожи в коленях!

- Я подумываю тебя лишить этого права, – он все еще улыбается, – а также проинформировать мою девочку о том, что я предельно требовательный Дом. Если ты будешь на этом настаивать, я отымею твой дерзкий ротик без всякой пощады!

При подобных словах меня, прежнюю, сдуло бы с кровати силой мощного торнадо. Но я даже не вздрагиваю, ощущая, как всполох живого огня проходит насквозь, прожигая кровь ритмом первобытного возбуждения. Происки внутреннего бесенка-искусителя или начало моего пути на сближение посредством больше не отчаянной, не обреченной храбрости? Поднимаю глаза, даже не удивляясь тому, что вновь наблюдаю более темный оттенок глубокого изумруда в задумчивом взгляде, обращенном на меня сверху вниз.

- Возможно, произнести стоп-слово будет затруднительно, - подумать только, все еще улыбается, словно испытывает мои пределы таким образом, а я этому, кажется, рада. Если бы я вновь увидела маску холодного равнодушия-давления, пыл бы точно угас. Несколько долгих секунд он внимательно изучает мое лицо, словно заряжаясь выражением расслабленного счастья после пережитого сокрушительного оргазма, затем хватка в волосах усиливается до легкой боли, а интонация голоса застывает булатной сталью. – На колени.

Мне не страшно ни на йоту, жаркий огонь небывалого азарта плещется в крови, расцвечивая затрепетавшие крылья яркими сполохами статических разрядов. Колени соприкасаются с заблаговременно подвинутой к дивану подушкой, руки, не встретив препятствия в виде хватки чужих пальцев, устремляются к пряжке кожаного ремня. Впервые я не хочу спешить, расстегивая/растягивая запредельное удовольствие. Однажды мне не позволили этого сделать, а я была настолько напугана, что не соображала, что именно творю. Сейчас та ситуация из недалекого прошлого вызывает лишь веселое недоумение. Мне тяжело поверить, что я когда-то до безумия боялась этого мужчину. Я никогда в жизни не чувствовала себя настолько защищенной, как рядом с ним, даже стоя на коленях, готовая впервые по своему желанию сделать то, к чему раньше приходилось принуждать с помощью кнута или же других малоприятных методов.

После того, что произошло, я умудряюсь смущаться? Оказывается, да. Отчаянная смелость нокаутирована натуральным изумлением, когда я, бездумно потянув молнию вниз, впервые вижу его член в эрегированном состоянии. Да, такой сюрпрайз, никакого дополнительного защитного барьера в виде плавок. Любопытство и желание берут свое. Скольжу жаждущим малейших деталей взглядом по напрягшемуся стволу с переплетением рельефа вздувшихся вен, до обнажившейся головки с блестящей каплей смазки на кончике, совершенно непроизвольно облизываю пересохшие губы. Страсть кипятит кровь, превращая в раскаленную лаву, и я гашу стон, похожий на рычание довольной кошки за миг до того, как сжимаю губами уязвимую головку до самой кожицы, пробуя на вкус ДНК нового обладателя моей воли и чувств. Мой язык, дрожащие губы, бархатная полость ротика становятся продолжением его желания, послушным инструментом, так легко управляемым с помощью ментального транзита. Интуитивное скольжение губами на полную длину, закрыть глаза, лови, считывай, пробуй на вкус эти ощущения! Язычок описывает узорную спираль, непроизвольно имитируя недавний поцелуй, с более ощутимым погружением каменного члена вглубь моего жаждущего ротика. Послушно создаю губами и скулами тоннель такого сладкого вакуума, услышав мысленное распоряжение своего Хозяина, с легкими ударами - быстрыми, отрывистыми движениями язычка. Хватка на моих волосах усиливается, толкая мою голову вперед, но я послушно расслабляю горло, встречая агрессию усилившихся толчков, изумленно слышу отголосок фрикций в истекающей соком вожделения киске. Легкое удушье, попытка отстраниться терпит фиаско, покорно расслабляю мышцы до предельного уровня, сглаживая натиск отрывистыми лижущими росчерками. Теряю счет времени, теряю себя в пространстве, едва не застонав от разочарования, когда твердость перенапряженного фаллоса под моими губами достигает предельной точки, за миг до того, как взорваться бьющими струями в моей истерзанной таким натиском гортани.

Мне кажется, или это я не позволила ему отстраниться, поспешно подавшись вперед, вцепившись обеими руками в его бедра в отчаянном желании не потерять даже капельки спермы? Сглатываю без всякого дискомфорта, постепенно возвращаясь с небес на землю. Колени простреливают слабой болью, со стоном выпрямляю ноги, не дождавшись разрешения. Не успеваю отдышаться, как мой рот атакован сметающим разочарование поцелуем, в которое Алекс, кажется, вложил на максимум весь пантеон переполнивших его чувств. Я растрогана этим восхитительным натиском ошеломляющей благодарности с оттенками восхищения, с усталым полувсхлипом обхватываю его шею, прижавшись как можно теснее, уже не разбирая отрывистых слов.

Я не предполагала, что устану настолько. Эмоции выжгли меня дотла, глазки закрываются сами по себе, кажется, проваливаюсь в полудрему прямо в душе, убаюканная теплыми струями воды, ласкающими скольжениями его ладоней, махровыми объятиями полотенца и снова который раз - ощущением сильного мужского тела, на этот раз без препятствия в виде костюма.

- Совсем замучил свою бедную девочку, - слышу его сокрушительный вздох, не понимая, это сон или явь.

Я не могу даже осознать, что оказываюсь на широкой постели абсолютно голая, как, впрочем, и он сам. Я слишком вымотана, чтобы осознать подобные вещи, просто проваливаюсь в глубокий сон, согретая кольцом его рук с защитой сильного горячего тела. Воистину, подумаю об этом завтра, сегодня просто нет сил.