Орхидея на лезвии катаны (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame". Страница 30

- Мы не будем спешить. Юль, как я рада тебя видеть!

- Взаимно, дорогая! – я наклоняюсь к ее уху. – Ты с мэром? Давно у вас?

Подруга смеется и трясет головой.

- Боже упаси. У меня от него мороз по коже. И поверь, к сексу это не имеет ровным счетом никакого отношения… Я потом тебя с Олегом познакомлю, только тссс… имидж, понимаешь? И разве таким отказывают? Я сильно люблю свою карьеру!

- Этот мудак тебе угрожал? Он что, силой приволок тебя сюда?!

- Нет, но я как бы девочка не глупая… и тише ты! Он идет сюда.

- Давай сбежим? – превосходство правит бал. Ловлю непримиримый изгиб тонких губ, мне быстро наскучило созерцать его лицо боковым зрением, а щебет Ники после открытия запрещенной информации почти умиляет. Я получила ответы на свои вопросы.

Его пальцы. Твою мать. Скольжу глазами по изгибам фаланг, почему-то представив, что в его руках два револьвера, снятых с предохранителя. Может, потому, что так оно и есть в плане метафор? Спешу за Никой на балкон. Лучше поговорить с ней, чем драконить мэра своей улыбкой победительницы – только шестое чувство вопит о том, что уже поздно.

Мне, наверное, не стоит так улыбаться, ведь это вечер памяти моего покойного мужа, а не противостояние, которого официально никто никому не объявлял.

Спустя четверть часа Лаврову удается нас отыскать. Он в бешенстве, а Доминика Шарм под шампанским.

- Да, любимый? Ты меня потерял?

Надо отдать ему должное. Он улыбается ей, как самому близкому человеку и даже целует мою руку, перед тем как попросить Доминику подождать его в зале. Время замирает, когда моя подруга покидает лоджию, и я встречаю его взгляд так близко, что сердце замирает в груди. А затем его губы изгибаются в улыбке, которая демонстрирует лучше всего понятие слова «победитель».

- Прекрасный прием, Юлия Владимировна. Но мне кажется, гости потеряли хозяйку вечеринки.

Теперь у меня нет сомнений, ледяной холод проникает до самого сердца под одним его потемневшим взглядом и слегка сжатыми губами. Тем не менее, я сохраняю гордую осанку, и да, у меня есть повод чувствовать себя сильным противником этому человеку.

- Вы называете благотворительный вечер памяти Александра Кравицкого «вечеринкой», господин мэр?

- От вложенных средств суть не меняется. Приятно видеть тебя не разбитой горем.

По закону жанра я должна захлебнуться шампанским или расширить глаза от резкого перехода на «ты». Но я ничем не выдаю своего возмущения, волна жара прокатывается по позвоночнику – то ли от его близости, то ли от осознания серьезности положения.

- Мне тоже приятно видеть тебя живым и у власти, господин мэр.

- Не чувствую искренности в твоих словах.

- Может, потому что ее там действительно нет?

Не щурь глаза, ради бога! Не потому, что мне практически страшно и заносит за грань, а лишь потому, что прошли те времена, когда я дрожала от этого прищура и умоляла меня не трогать!

- Советую не дерзить, хотя, должен признать, ты научилась красиво это делать.

- В ином случае новый хозяин Харькова устроит мне показательную порку на площади Свободы?

Юля, куда тебя несет! Замолчи сейчас же! Тебе хватит одной победы на сегодня, зачем ты пытаешься выбить новую столь экстремальными методами?

- Боюсь, ты не поняла до конца, что происходит. – Он наклоняется к моему лицу. Вспышка пламени внутри солнечного сплетения обжигает обострившееся восприятие алыми языками в этой зависшей неизвестности. Я чувствую его дыхание на своей щеке, и мой собственный мир на миг замирает в предвкушении чего-то неумолимого, но от того не менее интересного. В его шепоте, как и много лет назад, неприкрытый эротизм вместе с властной уверенностью. Но я все-таки вздрагиваю – ему не понадобилось много слов. Одна сухая констатация факта, призванная унести восторг победительницы прочь и вернуть тот самый страх, который я испытала днем. Я бы сказала «ужас», если бы не была так ослеплена своей победой.

Я смотрю, как он уходит, и только после этого сердце срывается в бешеную аритмию вместе с его словами, которые я вспомню уже совсем скоро и осознаю всю их глубину:

«Кравицкая, это теперь мой город!»

Глава 7

Дима

Можно подумать, анализируя прошлое, что я ненавижу дождь. Что низкое серое небо с косыми струями дождя, уже сутки заливающим город, обязательно должно напоминать мне о собственной смерти. Что я с одержимостью героя слезливых мелодрам должен прокручивать в памяти события той ночи, когда лил точно такой же дождь и когда началась новая история с совсем иной расстановкой приоритетов. Да полноте, кто-то действительно так думал?

Строчки документа расплываются перед глазами, но понятие «усталость» мне уже лет шесть как не знакомо. Я все еще не до конца уверен, что новый законопроект горсовета оправдает себя на практике. Пока я только вижу прямую выгоду для монстров фармацевтики и чиновников, которые на этом озолотятся, для обычных людей подписание этого документа не принесет ровным счетом никаких улучшений, что бы мы все ни пытались донести до них с трибун и телеэкранов, терпеливо поясняя необходимость той или иной реформы. Наивные. Жажда наживы есть и будет всегда, независимо от того, на территории какой страны вы проживаете и какими моральными ценностями обладаете. Я не претендую на звание самого честного мэра этого города. Для меня до сих пор остается необъяснимой та бешеная популярность, которая обеспечила победу на выборах с таким существенным перевесом. Возможно, моя команда и схалтурила с подтасовкой бюллетеней во время голосования, но, скорее всего, столь радикальная практика не понадобилась. Полтора срока в Верховной Раде не прошли даром, популярность возросла в геометрической прогрессии, что позволило даже сэкономить основную часть бюджета предвыборной кампании. Я даже не могу сказать, что моей рекламы было больше, чем всех остальных кандидатов. Заслуги пиар-команды, которая упилась шампанским в ночь подсчета голосов, были несколько переоценены, но я не стал им препятствовать. Это для меня победа была изначально свершившимся фактом.

Я провернул «паркер» с золотым пером вокруг пальцев, но подпись ставить не спешил. Все, что я делал в последнее время, приносило исключительное удовольствие, и рабочий процесс не стал исключением. Несколько движений, разблокировка «айфона» и быстрый набор куратора по делам здравоохранения.

- Сколько тебе обещали?

В его голосе испуг, поиск возможности оправдаться и растерянность. Тот самый коктейль, который горячит кровь чувством абсолютной власти. Держать в своих руках волю другого человека – что может сравниться с этим упоительным ощущением? Плести свой узор-паутину из его трепыхающихся эмоций, затягивая в твердые неразрывные узлы, ослабляя натяжение каждой нити или же, наоборот, натягивая ее до вероятного разрыва, когда лишь усилие воли в том количестве, которое я позволю отмерить сам, удержит на пике подобия самообладания. Лучше этого может быть только одно – игра с тем человеком, который в свое время представлял для тебя целый мир, замкнутую сферу, из которой ты так не хотел вырываться. Ты дышал только там, в вашей уникальной реальности, считывая кончиками пальцев пульсацию одной на двоих эйфории со взлетами и падениями, взаимодействуя, проникая в глубины чужой и такой родной сущности одновременно – не как завоеватель с целью разрушения, нет. Ты не победителем вошел в сдавшийся город, вы вместе, рука об руку, сломали линию невразумительной обороны, чтобы сгорать день ото дня в вашей обители самого крепкого и фанатичного чувства.

- Тридцать процентов, значит. – Моему голосу не дрогнуть от мимолетных воспоминаний. – Продолжаем жить вольготно? Ты не забыл, кто теперь главный в этом городе?

Оправдательный лепет чиновника раздражает. Мне хочется поскорее закончить этот разговор, свой адреналин от игр разума я получил в первые секунды его невразумительных заиканий.

- Хватит с тебя семи. Или ты решил ни с кем не делиться? Что делать, знаешь. Послезавтра жду.