Чудище или Одна сплошная рыжая беда (СИ) - Кувайкова Анна Александровна. Страница 58

— Что с ней? — попытался уточнить Полонский и, не выдержав, выругался сквозь зубы, видя, что я окончательно замолчала. — Жди здесь.

И вышел. А я тупо смотрела в пространство, не желая поверить в то, что увидела. Вернулся Богдан почти сразу.

— Ань, иди к Стасу, — глухо отозвался парень, доставая свой телефон из кармана. И видя, что я не реагирую, снова меня встряхнул за плечи. — Аня, она жива, слышишь?

— Правда? — неверяще прошептала, всматриваясь в его лицо. Парень провел рукой по моим волосам, второй крепко обнимая, и уже куда более уверенным тоном добавил:

— Правда. Но на разговоры лучше время не тратить. Побудь с ребенком, а я вызову скорую. Хорошо?

Я неуверенно кивнула, а Богдан, еще раз крепко меня обнял и, отпустив, подтолкнул в сторону спальни.

И я послушалась…

Не знаю, сколько времени я просидела рядом со спящим Стасиком, обхватив голову ладонями и тихо раскачиваясь из стороны в сторону. Выходила курить, возвращалась обратно, проверяла малыша и снова садилась на край кровати.

На улице уже началось смеркаться, когда открылась дверь в спальню. Я вздрогнула, но на пороге оказались всего лишь хмурые медики в белых халатах.

— Нам ребенка осмотреть, — в ответ на мой испуганно-удивленный взгляд негромко пояснила женщина в возрасте.

— Да, конечно, — поднялась я и, включив свет, хотела выйти, чтобы не мешать. Но меня перехватил мужчина на пороге:

— Успокоительное нужно?

— Нет, спасибо, — отстраненно посмотрев на его суровое лицо и сочувственный взгляд, отрицательно мотнула головой и вышла, обнимая себя за плечи. Яркий свет ударил по глазам, всесторонне освещая бардак в моей некогда уютной квартире.

Правда нифига уже не моей, и далеко уже не такой уютной. Зал, как и коридор, и прихожая были уляпаны полностью. Светлый ламинат почти плавал в грязной воде, был покрыт комьями грязи, таявшего снега и щедро истоптан грубыми мужскими ботинками. Из подъезда доносились голоса, а на небольшой кухне было людно.

Я как-то отстраненно порадовалась, что не стала разуваться.

— Анна, кажется? — сухо спросил сидящий за столом молодой мужчина, мельком взглянув на меня. Кивком указав на место напротив, он принялся доставать из кожаной пачки чистые листы бумаги. — Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Я безразлично пожала плечами, забираясь на стул. И, закурив последнюю сигарету, принялась отвечать на обычные вопросы молодого дяденьки полицейского не в форме, зато с кобурой и пистолетом поверх обычной серой водолазки. Еще двое стояли у окна, с явным любопытством за мной наблюдая, но не вмешиваясь в допрос.

Впрочем, мне вполне хватило этого лапчатого гусака, которого через полчаса страстно хотелось запихать целиком в духовку, не забыв при этом воткнуть ему кое-куда десяток-другой яблок:

— А что вы делали до того, как обнаружили мальчика?

— Я же сказала, — устало потерла я виски. — На кухне, завтракала. Точнее обедала, если смотреть по времени.

— А до этого? — не успокаивался въедливый мент, который невесть с чего решил ко мне придраться. Ну, по крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.

— Сначала спала, потом пошла в душ, потом на кухню, — выдохнула я, с трудом держа себя в руках. — Сколько еще раз повторить?

— Лапочка, если понадобиться, я еще столько же раз спрошу, а ты столько же ответишь, — хмыкнул мужчина, отвлекаясь от своей писанины. — Это понятно?

Я скрипнула зубами. Ей-богу, шел бы ты отсюда, дядя… Пока ветер без камней!

— Вот и умница, — мне подарили покровительскую улыбку и снова спросили. — Одна спала?

— Нет, — зло отозвалась я, чувствуя, что надо было все-таки медиков на валерьянку разорить.

— А с кем? — с наглой ухмылкой уточнил полицейский. И сейчас бы по наглой роже ему прилетело бы чем-нибудь тяжелым, но…

— Со мной, — вдруг послышался ровный голос позади меня и тугой комок в груди внезапно лопнул. Дышать стало лучше, а взвинченные нервы наконец-то стали расслабляться. Особенно когда на плечи легли знакомые тяжелые ладони. — Или тебе в подробностях расписать, как это было?

— Ты, — вспыхнул мент, но один из его товарищей быстро подошел и заткнул его, прошептав что-то на ухо. Мой ходячий раздражитель с кобурой заметно перекосился. И с трудом выдавил из себя. — Прошу прощения.

— На выход, — все тем же спокойным тоном приказал Богдан и я, не выдержав, повернулась и уткнулась носом в его грудь, крепко обнимая за талию.

Судя по активному шевелению, злобному пыхтению и тяжелым шагам, мою кухню наконец-то решили покинуть, причем в самые кратчайшие сроки.

Я тихо-тихо шмыгнула носом.

— Прости, Анют, — негромко и как-то виновато произнес Полонский, крепко прижимая меня к своему телу и успокаивающе поглаживая по спине. — Я немного не успел. Там Саркаев приехал.

— Как Лена? — подняв голову, спросила, глядя на блондина. Тот, кстати, выглядел довольно уставшим, а может мне просто показалось. — Она… жива?

— Жива, — поспешил успокоить меня блондин, обнимая за плечи. Я снова шмыгнула носом. — Врачи сказали, что ей повезло. Ты обнаружила ее вовремя, «скорая» приехала быстро, а операция прошла успешно. Она потеряла много крови, но сейчас состояние стабильное, угрозы для жизни нет.

— Слава богу… — с нескрываемым облегчением выдохнула я. И только после этого меня начало понемногу отпускать.

А через несколько минут на кухню вошел Ленкин муж, бывший американец, а сейчас конкретно обрусевший бизнесмен. Майкл Саркаев, ровесник моего Кира, молча опустился на свободный стул, закурил, не спрашивая разрешения и рассеянно провел рукой по длинноватым темным волосам. Нервным жестом расслабил галстук на шее и, стряхнув пепел прямо на пол, вздохнул:

— Ань, спасибо. За Стаса.

— Не надо, — мотнула я головой и, отпустив Богдана, вздохнула. — Я тут не причем.

— Спасибо вам обоим, — серьезно посмотрел на нас мужчина. Полонский, вставший за моей спиной, снова положив ладони на мои плечи, просто кивнул. А Майкл… Не глядя на нас, он глухо произнес с едва заметным акцентом, сжимая кулаки. — Меня предупреждали, чтобы я не заключал последнюю сделку. Намекали, что будут неприятности… А я не предал этому значения. Не стал слушать. Лена пострадала из-за меня.

— Майк, ты не виноват, — попыталась успокоить я соседа, но тот отрицательно качнул головой:

— Не надо, Ань. Это моя вина. И… боюсь, если бы Стас не сбежал к тебе, его бы похитили.

Я побледнела, а руки Богдана на моих плечах сжались. И только это выдало его состояние — голос-то оказался спокоен:

— Ты уверен?

— Да, — сухо кивнул мужчина. — По словам вахтерши, Лена спустилась вниз и попросила ее посмотреть, не убежал ли Стас на улицу, а сама пошла к тебе. Когда вахтерша выходила, в подъезд зашел какой-то мужчина, но она не обратила на него внимания. Когда возвращалась, столкнулась с ним опять — он уже садился в ожидающую его машину. Номера она не запомнила, но детское кресло на заднем сидении видела отчетливо. Они приезжали за ним.

Я вздрогнула, чувствуя, как холод сковывает изнутри. А я ведь почти забыла, почему мне нельзя связываться с такими людьми, как Майкл, как Богдан или Исаев. Как мой отец и даже Кирилл.

Где крутятся большие деньги, там всегда текут реки крови. Честно бороться за свои капиталы уже давным-давно никто не собирался, каждый делал это как умел, не гнушаясь угрозами, давлением и даже убийствами.

Про шантаж тут и говорить нечего не стоит.

— Мы еще можем уехать? — тихо спросила я Богдана, когда Майк ушел, а голоса в коридоре стихли.

— Конечно, — послышался позади меня голос и меня снова заключили в кольцо надежных рук. — Если хочешь, можем уехать прямо сейчас.

Я кивнула. Полонский позвонил кому-то, сказал пару слов и через пять минут мы уже были в прихожей. И тут произошла заминка — выходить в подъезд я боялась.

Поймав мой беспомощный взгляд, блондин все понял. И, закинув за плечи мой рюкзак, просто взял мне на руки. Обхватив его руками за шею, я спрятала лицо, крепко зажмуриваясь, меньше всего желая видеть кровавую лужу под собственной дверью.