Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес". Страница 58

Но у предводителя головорезов была одна проблема, для решения которой он и предпринял это последнее в своей жизни путешествие — Тихомир был болен туберкулёзом. Палочку Коха он подцепил ещё Там, у себя в слое, в местах не столь отдалённых, где был настоящим вором в законе, коронованным по всем местным понятиям. Разумеется, здесь его моральные принципы ну никак не позволяли встать на путь исправления, так что он быстренько сколотил банду и занялся привычным делом — рэкетом, торговлей наркотиками, ну и грабежами. Милиция его, в конце концов, выдавила на лоно природы, и тихомировские превратились в настоящих «лесных братьев», переквалифицировавшись в классических разбойников с большой дороги. Но чахотка грызла изнурённые лёгкие «вора», лекарств здесь от этого просто не было и, в конце концов он решил рискнуть, и попытаться вылечить «болезнь власти Тьмы», как называли в давние времена туберкулёз, Тьмой же. И вы знаете, помогло! Пленные хором утверждали, что главарь довольно быстро пошёл на поправку, даже начал прибавлять в весе и перестал пугать их трубным кашлем. Что ж, он хотя бы умер здоровым, но земли пухом всё равно не пожелаем.

ГЛАВА 13

Победа над разбойниками и даже трофеи кое-какие, это, конечно, здорово, но возникла нешуточная проблема — кровищи-то мы пролили изрядно, сейчас сюда придут истинные хозяева здешних мест. Вообще-то валить надо, только… Алчность такая штука, что заставляет принимать, под час, не совсем логичные решения. В состав нашей экспедиции входил сам Руденко, главный «мародёр», или, официально, коммерческий директор компании «Призма», занимающейся как раз превращением найденного на просторах страны в денежные знаки. И тот, вступив в короткую перепалку с Николаем Крысиным, доказал, что его статус в «холдинге» Ромодановского выше, чем у Коли. Посрамлённому командиру рейнджеров было велено обеспечить безопасность периметра, пока спецы-мародёры будут оценивать потенциал объекта. Коля фыркнул, поиграл желваками, но подчинился, на вышки поднялись часовые, бронетехнику расположили так, чтобы хоть как-то прикрыть народ и все погрузились в тревожное ожидание.

Я, стоя вместе с Димой на вышке, в который раз проверил, близко ли от меня стопка дисков, приятель мой не отрывал от глаз бинокля, но чёрные тени всё не появлялись и не появлялись. Спустя, наверное, час я слегка расслабился и вспомнил о своей способности «чувствовать», пусть и своеобразно, порождения Тьмы. И понял, что я нифига не чувствую. В смысле я чувствую адреналиновый откат, я чувствую что промок, несмотря на макинтош, я хочу, пардон, отлить, но вот того раздражения, легко переходящего в холодную ярость, я не испытываю. Значит, прямо сейчас никто из леса не выскочит? Нет, я бы не стал спорить, даже на сотню, но, может воспользоваться моментом?

Дима тоже чуток расслабился и тут же завёл разговоры о вероятных сокровищах, скрытых за серыми дощатыми стенами, и о размере премии, которая может нас ожидать.

— Бляха, я бы «Эмку» взял, — мечтательно сказал он, — вот вместо премии взял бы, не раздумывая. Её продать за двадцать штук можно, а то и больше, если состояние нормальное, это же настоящая машина, понимаешь? Взял бы «Кюбеля», б/у, штук за десять, пару лет можно проездить, а там, глядишь, что-то другое надыбать можно.

— «Эмку» начальство заберёт, — спустил я его на землю.

— Не скажи! — возразил мой товарищ. — Им по статусу не положено на таких тачках кататься, ну, может только Санычу. Хотя по-любому заберут, не себе, так подгонят кому нужно.

Время шло, Твари всё не появлялись, зато на территории «объекта» царила суета — сразу два грузовика подъехали к одному из складов, и через пару минут мужики, под прикрытием автоматчиков, начали таскать какие-то коробки. Машины довольно быстро забили под завязку, потом, в ворота въехал один из трофейных Опелей, принадлежавших раньше бандитам, его включили в состав небольшой колонны из гружёных машин, М-З и одного «Скаута». И колонна эта уехала по той дороге, которая и привела нас сюда. Домой покатили? А мы?

А мы остались. Добыча была столь внушительной, что я в чём-то понимал наше руководство, тем более что Руденко, к его чести, всё это время был с нами. Собственно, беспокоиться ему было не о чем, он находился под надёжной защитой, и ему были не страшны ни Твари, ни бандиты, которые вряд ли напали бы на нас. С наступлением темноты мы все тоже перебрались в это безопасное место, наслаждаясь относительным комфортом и возможностью чуть-чуть расслабиться. Потому что мы нашли бронепоезд.

Три дня, под всё усиливающимся дождём, мы вывозили добычу. Бронепоезд, при всей его невероятной крутизне, доставлял больше расстройства, чем положительных эмоций. Нет, пока мы ночевали в его металлическом чреве, гоняя чаи и наслаждаясь теплом от буржуек, всё было замечательно. Немного странным выглядело упорное нежелание Тварей нападать на нас, лишь однажды часовые заметили подозрительную фигуру, вероятно коату, но та скрылась в лесу, едва по ней замолотили пулемёты. Ещё вокруг нас постоянно кружили Призраки, но даже они не атаковали нас при свете дня, а с наступлением сумерек мы все прятались внутри бронированного монстра на железных колёсах.

Бронепоезд был небольшой, хотя я не очень в них разбираюсь, может, как раз вполне стандартным. Бронированный паровоз впереди прикрывала полуоткрытая платформа с зенитными орудиями, ДШК и счетверёнными пулемётами Максима, перед ней была ещё одна платформа, уже обычная, без всякой брони, но на ней были выложены брустверы из шпал и мешков с песком. Там стояло два пулемёта СГ-43, на станках и с противопульным щитками, кроме того, ещё два пулемёта Максима, на очень похожих лафетах, прикрывали правый и левый борта платформы. Позади паровоза был прицеплен бронированный тендер, забитый под завязку углём. Следом шёл «штабной вагон» — видимо здесь ошивалось местное начальство, потому что жилых помещений на «объекте», кроме небольшой казармы, или большой караулки, не было.

Внутри штабного вагона было что-то вроде купе, причём, довольно приличных, но стены были обшиты бронелистами, а в двух местах по каждому борту были устроены выпуклые огневые точки, где стояли пулемёты Максима, имеющие сектор обстрела почти в 180 градусов. Следом шли два обычных вагона, бронированных, разумеется, интерьером внутри напоминая плацкарт, где, как мы поняли, жили солдаты, охранявшие саму базу, или входившие в расчёт обслуги бронепоезда. Эти вагоны, кроме четырёх Максимов были вооружены восемью ТД, а так же имели в середине вращающуюся башенку, где стояла спарка ДШК. Замыкал бронепоезд ещё один зенитный вагон. И только зенитные орудия, пулемёты и огромный боекомплект — это уже состояние. Не считая стрелкового оружия, представленного тут, в основном, винтовками Мосина. И их было под сотню. Однако я даже представить не могу, сколько стоит сам бронепоезд. Ведь это мощная боевая единица, в наших условиях сопоставимая с боевым кораблём.

Понятно, что утаить его невозможно, но даже официальное вознаграждение за такую хреновину должно быть приличным. Хотя, зря я предаюсь грёзам по поводу гор золота, ведь заявлять о нашей находке, несколько я понял, никто не собирался. Почему? Потому что кроме бронепоезда, здесь был ещё один интересный состав, стоявший в небольшом тупичке. Обычный паровоз, тендер с углём, десяток товарных вагонов, каждый опечатан и опломбирован, четыре платформы с техникой, укрытой брезентом. И содержимое этого состава было ценнее, чем всё, что хранилось здесь, вместе взятое, ну, или не менее ценное.

Кстати, сокровищ на самой станции было не так уж и много, склады были, в основном, пустыми, содержимое продуктового, увы, почти полностью оказалось не пригодно к использованию, потому что как бы ни старалась Тьма повернуть время вспять, были ещё погодные факторы. Имелось ещё кое-какое оборудование, электрика, рабочая одежда, цемент (ха-ха), около пяти тонн топлива в бочках, дизель-генераторы, несколько цистерн с горючим. Плюс машины. Это ценные позиции, да, но в товарных вагонах лежало добро, награбленное, или, если хотите, доставшееся кому-то в виде трофеев от побеждённого врага. В основном вещи, самые разные, одежда, обувь, посуда, предметы интерьера, детские вещи, даже игрушки. А так же вина, шнапс и коньяки, сигареты, сахар, шоколад, и снова промтовары — велосипеды, музыкальные инструменты, ткани, мебель, хотя её было немного, швейные машинки (да-да Зингера!), радиоприёмники, фотоаппараты. А на платформах, надёжно укрытые брезентом, стояли автомобили другого уровня — кабриолеты и седаны, «Мерседесы», «Опели», и даже четыре мотоцикла с коляской.