Туманный город (СИ) - Шульман Марина. Страница 21

Сей притягательный магнит .

Её так хочется добиться,

Чтоб выше остальных стоять,

Что можно честью поступиться

И всё, что есть, взамен отдать .

Но к следующему утру не пришло никаких известий – ни плохих, ни хороших. Я же практически не спала, прислушиваясь к ночным звукам с улицы, и, одолеваемая бессонницей, строила логические схемы, сопоставляла факты. Мои парадоксальные выводы склонялись к тому, что, возможно, к похищению причастен… мэр.

Во-первых, именно он пригласил нас к себе на приём, где Ребекка была на виду, а сразу после этого она пропала. Во-вторых, будучи самым значительным лицом в городе, Освальдо обладал полнотой власти, способной воспрепятствовать расследованию. Именно поэтому поиски двух других девушек ни к чему не привели. Да такой констебль, как Эндрюс, не способен отыскать в запертой комнате даже пропавшую пять минут назад черепаху! В-третьих, я вспомнила, что муж Джейн работал у мэра фельдъегерем, и в ночь похищения жены того как раз отослали по срочному поручению. А в-четвёртых, уж больно подозрительна его семейка вместе с нестареющей супругой и бахвальным племянником.

Мне захотелось поделиться этими мыслями с Гарольдом. Не медля, я быстро умылась, оделась и, пренебрегая завтраком, побежала к его комнате. Похоже, я разбудила соседа, потому что он приоткрыл проём совсем чуть-чуть и не горел желанием меня впускать.

– Изабелла, я ещё не привёл себя в порядок, – взмолился следователь.

– Нам нужно срочно поговорить, – требовала я. – Дело ведь важное. Не беспокойся, я не упаду в обморок, если увижу тебя в панталонах.

– Извини, этого я допустить никак не могу, – улыбнулся молодой человек, открыв дверь через пару минут.

Он уже практически оделся, но при мне застёгивал бордовый сюртук на белоснежной рубашке, а затем стал причёсываться перед большим, в пол, зеркалом. Я рассказала ему о своих соображениях. Гарольд внимательно выслушал меня, сел за стол и стал крутить в руках гусиное перо.

– Ты хочешь обвинить в этих преступлениях самого мэра? – удивился он.

– Впрочем, сильно не настаиваю, – я пожала плечами. – Однако все пути ведут к нему, разве не так?

Молодой человек вздохнул:

– Да, вынужден согласиться. Если бы ты только знала, какое сопротивление вместо поддержки я нахожу у здешних властей. Они явно не заинтересованы в скорейшем расследовании похищений. Собственно, это и есть причина, почему я нахожусь тут. У меня даже нет уверенности в том, что можно доверять Эндрюсу. Я не вижу в нём устремлений, которые следовало бы иметь констеблю.

– Вот-вот, – оживилась я. – А что если допросить Освальдо?

– Исключено! – горько усмехнулся Гарольд. – Я не могу прийти к нему просто так и официально допрашивать, обвиняя в похищениях девушек, или устроить обыск. Нужны какие-то неопровержимые доказательства.

– Как насчёт Фридриха? Ты поговорил с ним ещё раз?

– Да, – грустно ответил следователь. – Как и ожидалось, он ничего не знает, не видел и не слышал. Осмотр по всей гостинице мы провели сразу же, ты сама на нём присутствовала.

Я подошла и села на стул напротив него:

– Но по всем трём случаям у нас нет никаких весомых улик. И вряд ли они когда-нибудь появятся. А время уходит!

Гарольд молча кивнул в подтверждение моих слов. Тут ко мне в голову пришла неожиданная идея:

– Что, если мы сами попробуем найти улики в доме мэра?

– Каким образом? – изумился мой собеседник.

– Нам нужно попасть к нему в особняк – придумаем какую-нибудь дурацкую причину. Например, что я потеряла на приёме дорогой браслет. Поэтому вернулась, чтобы поискать его. Тогда у меня будет возможность пройти по комнатам, осмотреться, может, обнаружу что-то подозрительное. Потом мы поговорим с ним, зададим неожиданные вопросы. Вдруг, не ожидая подвоха, он нечаянно проболтается…

Молодой человек смотрел на меня с восхищением:

– Изабелла, с таким умом ты представляешь угрозу для общества.

– Полагаю, это стоит рассматривать как комплимент? – рассмеялась я.

Он улыбнулся, и мне показалось, что его улыбка мягкими лучами осветила всю комнату. Почувствовав кураж, я предложила отправиться к мэру сразу после завтрака. Гарольд с сомнением покачал головой, но всё же согласился. Так как следователь завтракал в кафе вне гостиницы, мы договорились встретиться на улице через полчаса.

– Только прошу тебя – ни слова окружающим. Не стоит делиться с ними ненадёжной информацией, – попросил он.

– Хорошо, – с лёгкостью ответила я.

Вместе мы спустились в гостиную. За столом уже сидели почти все члены нашего театра, за исключением Густава и Августы – они предпочли сейчас быть одни. Гарольд поприветствовал собравшихся и вышел.

Я заметила, что Марк неодобрительно посмотрел на нас. Поначалу я не придала этому большого значения. Но когда после быстрого завтрака пресной овсянкой при первом удобном случае я покинула общество труппы, поднялась к себе и прихорашивалась у зеркала, отец зашёл в комнату и присел на кровать Ребекки:

– Изабелла, я хотел бы поговорить с тобой.

– Да, что такое?

– Кстати, куда ты собираешься? – поинтересовался он.

Понимая, что Марк не одобрит нашу авантюру, я на секунду задумалась и ответила:

– Мы с Гарольдом хотим немного прогуляться и развеяться.

Не сомневаюсь, что отец почувствовал неискренность в моём голосе. Тем не менее он не подал вида:

– Да, я и вчера видел, что ты находилась в его комнате. Сегодня вы вдвоём спускались на завтрак… Он – взрослый мужчина, ты – юная девушка, с чего вдруг дружба не разлей вода?

Я демонстративно тяжело вздохнула. К сожалению, Марк и Розамунда до сих пор считали меня ребёнком, который нуждается в присмотре. Конечно, это в первую очередь было связано с потерей их собственных детей, но порой я уставала от такого контроля и взбунтовывалась. Они хотели подольше не выпускать меня из замкнутой среды театра во внешний мир, я же стремилась как можно раньше стать взрослой и самостоятельной. Поэтому наши взгляды на многие вещи расходились кардинально, и никто не хотел уступать.

– Во-первых, мы живём рядом и постоянно сталкиваемся. Не общаться с соседями – странно, – начала я придумывать причины, хотя эта показалась мне самой глупой из всех возможных.

Марк ободряюще кивнул, предлагая найти аргументы поубедительнее. Он явно хотел к чему-то подвести.

– Во-вторых, ему тоже небезразлична судьба Ребекки. Он спрашивает, есть ли новости, можно ли как-то помочь, – уже увереннее заявила я. – В Туманном городе нас так мало поддержки и знакомых людей.

– Что ж, – согласился отец. – Это всё?

Нужен был ещё какой-нибудь третий ударный довод. Только ведь я не могла сказать ему, что Гарольд мне очень нравится?

– Ну и вообще, он интересный, умный, образованный, – наконец, выдала я.

– Вот из-за чего меня и настораживает ваша «дружба», – дождавшись момента, перехватил инициативу Марк. – Без сомнений, ты – весёлая и обаятельная девушка. Но всего лишь артистка бродячего театра. Он же – чиновник из столицы, судя по всему, из аристократической семьи, богатый наследник. Вы из абсолютно разных сословий, у вас не может быть ничего общего. Поверь, я знаю таких людей.

– Каких таких? – мгновенно вспыхнула я.

– Прожигателей жизни, молодых повес, бездельников, – перечислял отец. – Для которых каждый день – сплошной праздник, где не нужно заботиться ни о деньгах, ни о репутации.

– Он совершенно не такой, – возразила я.

Под вышесказанное описание скорее подходил Патрик, племянник Кандиды, но уж совсем не Гарольд. Не могла я так сильно ошибаться в людях!

– Милая, ты его совершенно не знаешь, – вздохнул Марк.

– Ты тоже! – сдаваться без боя не было в моих правилах. – Это только твои домыслы.

Поняв, что градус беседы повышается, отец встал и пристально посмотрел на меня:

– Изабелла, пока мы – твои родители, наша задача заботиться о тебе. Я и Розамунда не приветствуем ваше общение и просим избегать его впредь. Надеюсь, ты услышала мои слова.