Товарищи китайские бойцы - Новогрудский Герцель Самойлович. Страница 14

Этот же самый вопрос ставила в сообщении, напечатанном в «Известиях В ЦИК» за 10 октябре 1918 года, председатель иностранного отдела Пермского губсовдепа Малинова. «Китайцы формируют в Перми, — писала она, — уже второй батальон китайцев интернационалистов… Необходима скорая организация советских изданий на корейском и китайском языках».

Более определенно писал об этом штаб III армии Восточного фронта. В телеграмме, посланной Народному комиссариату по военным делам 21 сентября 1918 года и хранящейся в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма, штаб III армии попросту давал заявку на ежедневную присылку в армию семи тысяч воззваний и газет на китайском языке. В обоснование своего требования штаб сообщал, что китайская литература пользуется на фронте большим спросом. «Китайские бойцы, — было сказано в телеграмме, — проявляют к такой литературе большой интерес».

Взяли мы «на вооружение» и сообщение пензенской газеты «Известия Совета рабочих и крестьянских депутатов». 21 мая 1918 года в статье «Среди китайцев социалистов» пензенский автор уверенно сообщал: «В скором времени выйдет своя китайская большевистская газета».

Но он, видимо, несколько поторопился, товарищ из Пензы. Первый номер китайской газеты вышел в свет только в октябре 1918 года. Сообщение об этом мы прочли в информации, напечатанной в «Известиях ВЦИК» от 17 октября 1918 года:

«На днях вышел 1-й номер еженедельной газеты „Китайский работник“, издающейся Исполнительным Комитетом Совета китайских рабочих Северной области под редакцией Поливанова. Новая газета имеет целью распространение коммунистических идей среди находящихся на территории Советской республики китайцев».

Теперь мы уже знали, хотя и не совсем точную, но очень близкую к точности, дату выхода газеты, знали и название. Этого, как казалось нам, было вполне достаточно, чтобы разыскать ее.

Углубились в изучение увесистого «Списка повременных изданий за 1918 год», вышедшего в 1922 году в Петрограде.

Сколько ни листали, газеты «Китайский работник» в списке не обнаружили. Тысячи названий газет приведены, а этой нет.

Направились в Ленинскую библиотеку. Там китайской газеты не оказалось.

Запросили Всесоюзную книжную палату. Ответ пришел отрицательный.

В наши поиски деятельно включился старший библиограф библиотеки имени В. И. Ленина знаток периодических изданий на восточных языках Михаил Иванович Нефедов. Напрасно перерыл он фонды библиотеки, напрасно искал в крупнейших московских книгохранилищах. «Китайского работника» нигде не было, газета не значилась ни в каких справочниках.

Одно время мелькнула было смутная надежда на архив Института марксизма-ленинизма. Нам сказали, что там есть китайские документы времен гражданской войны, только опись их не составлена. Остановка за людьми, знающими язык. А пока, в ожидании описи, папки с бумагами сложены в брезентовый мешок.

Мешок с архивными бумагами поразил наше воображение. Нам мерещились россыпи драгоценных документов.

Обратились к руководителям архива за разрешением просмотреть документы с помощью переводчиков и не мешкая отправились в Институт восточных языков. Только на тамошних студентов, говоря по правде, и была у нас надежда. Рассчитывать в этом деле на занятых сверх головы ученых-китаистов не приходилось.

Но и студентов «получить» было не просто. Декан института, выслушав нашу просьбу, довольно сухо заметил, что вряд ли он сможет удовлетворить ее: начинается экзаменационная сессия, отрывать студентов на посторонние дела он просто не имеет права.

Мы продолжали настаивать, горячо доказывая важность и необходимость предпринятых нами поисков.

— Ладно, — согласился декан и нажал на кнопку звонка, вызывая секретаршу. — Дам вам одного студента.

Скоро перед нами предстал Виктор Титов, студент четвертого курса китайского факультета. Он недоверчиво посмотрел на нас. Какие еще неприятности сулит ему вызов в деканат?

Но ледок быстро растаял. Стоило студенту услышать о мешке с неразобранными документами, как глаза его загорелись извечным блеском охотника и исследователя. Пожалуйста, ради такого дела он готов на все. С экзаменами ничего не случится. Они ему не страшны. Можно хоть сейчас отправиться в архив.

На это мы не согласились. Договорились о встрече в читальном зале Института марксизма-ленинизма на следующий день.

Виктор, надо думать, был на месте задолго до назначенного времени. Во всяком случае, когда мы подошли к строгому кубообразному зданию Института марксизма-ленинизма на Советской площади, он уже ждал нас в вестибюле, и притом не один. Вместе с ним ждали нас еще трое юношей.

— Мои однокурсники, — с некоторым смущением объяснил Виктор. — Напросились помочь. Со мной половина курса хотела прийти.

Заветный брезентовый мешок оказался не таким уж большим. Он хранил всего несколько папок. И, увы, ни одна из них не содержала ничего сколько-нибудь ценного для нас. Студенты просматривали бумагу за бумагой, излагали нам их содержание, и по мере того, как работа подходила к концу, становилось совершенно очевидно: нет, клада здесь нет.

Ни одного экземпляра китайской газеты брезентовый мешок тоже не хранил.

Тогда в наши души закралось сомнение: существовала ли газета вообще? «Может быть, — подумали мы, вспомнив тернистый путь нашего журналистского прошлого, — корреспондент „Известий“ просто допустил неточность?»

Нет, мы зря дурно помышляли о неведомом известинском репортере. Точность его информации подтвердил через некоторое время центральный орган партии. В номере «Правды» от 28 февраля 1919 года наше внимание привлекла заметка, озаглавленная — «Как расходятся газеты на фронте». В ней сообщалось о газетах, распространенных политотделом Военного совета Н-ской армии в январе 1919 года на фронте и в прифронтовой полосе. Дальше шли названия газет и количество распространенных экземпляров. Вслед за строчками, где говорилось о латышских и эстонских Газетах, мы прочли: «Китайские газеты — 2700».

И затем, снова в «Известиях ВЦИК», но уже не за 1918 год, а за 1919 год (в № 269), было напечатано:

«…Из докладов начальников частей выяснилось, что… среди отрядов (имеются в виду отряды китайских добровольцев. — Ред.) широко распространены китайская газета „Китайский работник“ и агитационные брошюры на китайском языке».

Оба сообщения в двух разных органах печати за разное время говорили об одном и том же: китайская газета печаталась, рассылалась, доходила до бойцов. Чего же больше, какие еще могут быть сомнения!

Да, но газеты-то нет…

Советскую газету на китайском языке, издававшуюся в годы гражданской войны, искали не мы одни. Поисками ее занимались по меньшей мере десятка два научных работников.

Старания — и наши и историков — не давали результатов. Итоги подвел журнал «Вопросы истории». «К сожалению, — сообщалось в октябрьском выпуске журнала за 1957 год по поводу „Китайского работника“, — нам не удалось обнаружить ни одного номера этой газеты».

Кажется, можно ставить точку. Но рука не поднималась. Где-то заветный номер должен все же храниться. Не может быть, чтобы из сотен тысяч экземпляров общего тиража газеты не уцелел ни один.

Мы продолжали искать, а товарищ Куо Шао-тан, которого китаеведы знают также под фамилией Крымов, — шанхаец, кандидат наук, заведующий сектором Института китаеведения в Москве — помогал нам советами. В истории революционных связей между СССР и Китаем он разбирается, как немногие.

— Где могла печататься газета? — допытывались мы у Куо Шао-тана.

— Только в Петрограде, — отвечал он. — В Петрограде и нигде больше. Вы поймите, чтобы издавать газету на китайском языке нужны очень грамотные люди— по-китайски грамотные. Но этого мало. Они, кроме того, должны были быть еще революционерами… Такие находились в Петрограде. Они организовали там Всероссийский союз китайских рабочих, объединили десятки тысяч китайских тружеников, и они же выпускали газету. Она сначала называлась «Китайский работник», потом ее переименовали в «Великое равенство».