Товарищи китайские бойцы - Новогрудский Герцель Самойлович. Страница 15
— Вот как?.. Мы этого не знали.
— Да, это известно. Название «Китайский работник» — «Чжунго Гунжэнь» — суживало рамки. Новое название было шире. Оно говорило о том, что цель газеты— распространять идеи свободы народов и их великого равенства между собой, — того равенства, которое уже было достигнуто в революционной России… И учтите: «Чжунго Гунжэнь» печаталась в одной из петроградских литографий.
— Почему в литографии?
— В Петрограде, да и вообще в России, не было в те годы типографий с китайскими наборными кассами, — пояснил Куо Шао-тан. — Газету сначала писали от руки, потом литографским способом размножали.
Он оказался прав, товарищ Куо. Убедились мы в этом довольно скоро.
Был в Москве архив, куда мы еще не заглядывали, — архив Министерства иностранных дел.
А между тем там должны были быть документы, связанные с деятельностью Союза китайских рабочих в России— той самой организации, которая издавала разыскиваемую нами газету.
На эту мысль навела нас информационная заметка, напечатанная в «Известиях ВЦИК» 28 декабря 1918 года. В заметке сообщалось:
«Союз Китайских Рабочих в России уведомил Народный комиссариат по иностранным делам, что 24-го декабря китайскими рабочими организациями занято здание Китайского Посольства в Петрограде и для заведования интересами китайских граждан в России образован Центральный Исполнительный Комитет. Все архивы и дела Посольства переданы Союзу. Над Посольством (Сергиевская, 22) развевается красное знамя китайского трудового народа.
Советское правительство приняло к сведению происшедшую перемену и признало за Союзом право представительства китайских интересов в России».
Вывод из прочитанного можно было сделать совершенно определенный: Центральный Исполнительный Комитет Союза китайских рабочих, приняв на себя обязанности Китайского Посольства, находился, следовательно, в самом тесном общении с Наркоминделом, как тогда называлось Министерство иностранных дел. Двум организациям, несомненно, приходилось разрешать множество самых разнообразных вопросов. Где ведомственный вопрос, там ведомственная бумага, а где бумага, там — архив. Выходит, должны быть в министерском архиве какие-то письменные следы той давнишней деятельности.
Придя к логическому умозаключению, мы составили нечто в высшей степени дипломатическое и отправили свою «ноту» в Министерство иностранных дел. Просили установить, не сохранилось ли в недрах министерства документации, относящейся к Союзу, китайских рабочих, а если такие документы сохранились, то нельзя ли с ними ознакомиться.
Ответ пришел положительный: документация есть, ознакомиться можно. «Китайский ключик», открывающий сердца людей, проявил и здесь свою магическую силу. Нам во всем шли навстречу, нам всюду помогали и содействовали.
Дни, проведенные в высотном здании Министерства иностранных дел на Смоленской площади, дали многое. Мы нашли здесь то, что не сохранилось ни в каких других архивах: Устав Всероссийского союза китайских рабочих; протоколы заседаний съездов Союза, в частности 3-го, проходившего в Колонном зале Дома Союзов; текст приветствия, посланного участниками съезда Сунь Ят-сену.
Это была так называемая большая документация, которой сопутствовало бесконечное количество малой — мандаты, выданные тому-то и тому-то на предмет того-то и того-то; охранные грамоты; жалобы на какие-то незаконные реквизиции; ходатайства о поездках в штабных вагонах; списки лиц, поставленных на довольствие, — словом, вся та архивная руда, горы которой нужно перемыть, чтобы извлечь крупицу ценного.
Но такие крупицы находились, и мы каждый раз радовались им.
Вот мандат. Предъявитель сего гражданин Китайской Республики Лау Сиу-джау, избранный на должность председателя Центрального Исполнительного Комитета Всероссийского союза китайских рабочих, утвержден в этой должности съездом китайских рабочих… Дата —25 января 1920 года.
Мы встречали имя кантонца Лау в документах, относящихся к 1918 и 1919 годам. В 1920 году он, значит, продолжал руководить Союзом [8]…
Вот список сотрудников Исполнительного Комитета Всероссийского союза китайских рабочих.
Очень полезный документ. Есть русские фамилии. Кто знает, может быть, некоторые из этих людей и сейчас живут в Москве. Что если их разыскать?..
Вот список городов, с наиболее многочисленными китайскими колониями — Москва, Петроград, Киев, Харьков, Ташкент, Вятка, Пермь, Томск, Юзовка…
Там, где существовали отделения Союза, как правило, шло усиленное формирование китайских подразделений Красной Армии. Следовало бы связаться с местными архивами…
А вот и копия отношения за двумя подписями — заместителя Народного комиссара по иностранным делам и заведующего отделом Востока. Письмо сразу приковывает наше внимание. Читаем:
«Отдел Востока Наркоминдела просил Государственное издательство отпустить бумагу для единственной издающейся в Советской России китайской газеты „Датун бао“.
В этом нам было отказано.
Ввиду важности издания хотя бы одного органа на китайском языке Наркоминдел просит подтвердить Государственному издательству необходимость выдать бумагу».
К копии отношения был приложен аккуратно сложенный вчетверо лист бумаги с четким типографским шрифтом. И до чего же странный шрифт! Строчки тянутся по вертикали. Это же иероглифы, это…
Торопясь, волнуясь, бережно развертываем сложенный лист. Ну да, конечно, перед нами газета, тот самый советский периодический печатный орган на китайском языке, который мы так долго и тщетно искали. Крупный заголовок тянется через всю страницу. Сверху китайское название, пониже — русское. «„Великое равенство“, — читаем мы. — № 27(3). Петроград, 1 апреля 1920 года».
Петроград… Наш друг Куо Шао-тан был прав, когда утверждал, что в тот период только в Петрограде могла издаваться такая газета.
А печаталась как?
Начинаем рассматривать газетный лист и снова убеждаемся в правоте ученого китаиста. Под заголовку сбоку мельчайшим, еле заметным для глаза шрифтом отпечатано: «Литография Ф. Злотников. Петроград, Васильевский остров, 9-я линия, д. 18».
Литография, а не типография. Газета действительно писалась от руки. Иероглиф вычерчивался за иероглифом. Затем написанное переносилось на литографские камни и с них издание размножалось.
Каково же содержание уникальной газеты?
Мы опять, в который раз, казним себя за незнание китайского языка и, получив на руки папку с подшитым газетным номером, идем на поклон к Михаилу Степановичу Капице — автору изданного недавно капитального труда об истории советско-китайских отношений и заместителю заведующего Дальневосточным отделом Министерства иностранных дел.
Михаил Степанович откладывает свои дела. Находка его тоже интересует. Он углубляется в чтение газеты, потом начинает переводить. Но прежде мы спрашиваем, как она называется по-китайски.
— «Датун бао».
— Это значит — «Великое равенство»?
— Вы очень догадливы, — говорит Михаил Степанович.
«Датун бао» печаталась на двух страницах. Бумага серая, однако лучше той, на которой издавалось в то время большинство газет. Фотографий в «Датун бао» нет вовсе. Условия литографской печати не позволяли, вероятно, пользоваться ими.
Содержание газеты рассчитано на китайских добровольцев Красной Армии, на китайских тружеников, осевших в России. Довольно много информации; освещается и жизнь Советской России и жизнь Китая.
На первой странице — письмо Наркоминдела Г. В. Чичерина Сунь Ят-сену.
Оно уже было нам знакомо по «Известиям ВЦИК», и сопоставление дат привело нас в смущение: «Известия» опубликовали письмо 9 марта 1919 года, а китайская газета тот же самый документ напечатала 1 апреля 1920 года. Почему редакция пошла на это? Какой смысл было снова возвращаться к давно опубликованному документу?
Мы обратились с этим вопросом к Михаилу Степановичу Капице, и выяснилось, что в своей докторской диссертации, посвященной советско-китайским отношениям, он уделил письму Г. В. Чичерина Сунь Ят-сену не мало места.