Глазами Странника (СИ) - Элдер Алеф. Страница 107

- Я освободился от пищи и воды, сплю единожды в неделю, не ведаю страха и не испытываю боли, - с готовностью ответил Нихфор, и в словах его не было и тени гордости. Но Вараил, не привыкший верить на слово, нахмурился, и монах добавил, хотя и без снисходительной улыбки, ибо не считал себя выше гостя. - Задержись в моем доме и сам станешь очевидцем истинности моих слов.

- У вас необычный дом, - не мог не заметить Вараил. - Для чего нужна эта лестница?

- Прежде она вела на верхние этажи. То, что сейчас выглядит огарком, некогда являлось настоящей свечой. Три этажа выгорели полностью, оставшийся нижний оплавился вполовину.

- Значит, в скорости вашего жилища не станет, и некому будет выручать странников, следующих к руинам Альма?

- В том не будет более нужды, ведь ты разрешишь загадку альманда.

- Тысячелетия лучшие воины мира идут на верную смерть и умирают. Единственная загадка в том: зачем мы это делаем?

- Если в тебе есть сомнение, возвращайся назад, пока можешь, - и вновь Нихфор не выказал осуждения, но дал бесстрастный совет.

- Вашему ордену пять веков, - вспомнил Вараил. - Как же странники преодолевали этот путь до его становления?

- Искали помощи магии и бессмертных сил. Всегда находился некто споспешествующий паломникам Альма. Одно время странников через Белрах на спине проносил Ярхот.

- Ярхот?

- Занавъяра Неукротимого вулкана. Он испытывал силу тел и разумов паломников, и сильнейших из них переносил на остров, иным в прошениях отказывал. Рошъяра, или новые боги, посчитали чрезмерным его вмешательство в жизни смертных. Твое незнание старых богов свидетельствует о том, как ныне мала их сила.

- Не вижу различий: так или иначе путешественники гибнут, от жары песков ли, от рук ли альманда. Поступок богов мне непонятен.

- Знай, Вараил, боги несовершенны и подобно людям гневятся и помнят старые обиды. Вот и все, что я могу сказать, ибо не ведаю большего.

Вараил провел весь день в келье Нихфора. Большую часть времени он проспал и, хотя теплый каменный пол не обещал снов праведника, проснувшись, ощутил прилив сил, которых не давали ему ни звезды бескрайнего неба, ни тем более мягкая перина Тронгароса, и подумал, что, возможно, затеплилась его внутренняя свеча, о существовании которой до вчерашнего дня он и не слышал.

Три дня провел Вараил у монаха, отдыхал и набирался сил перед заключительной частью похода. Его томило ожидание, но Нихфор не дозволял гостю продолжать путь, а без его помощи это не было возможно. Вечерами Вараилу мерещилась армия тальиндов у ворот Тронгароса, но поутру монах вновь качал головой.

- Во мне нет усталости, я готов к переходу. Почему же вы заставляете меня ждать? - спрашивал он.

- Твой дух еще смятен. Слабых духом Белрах лишает разума.

- Что же мне делать?

- Ждать.

Вараил злился и ждал. Но с каждым днем злость угасала.

Трижды начинал Нихфор разговоры о религиях и месте бессмертных сущностей в жизни Яраила и каждого человека. Однажды он спросил:

- Вараил, ты знаешь кто такой Аяра?

- Кажется, кто-то из богов, - ответил тот неуверенно.

- Это единственный бог. Но не такой, как сущности Рошгеоса - бог абсолютный. Мы живем между двумя ударами сердца Аяра. Вдох - и мир развивается, выдох - он перестает существовать. Гаснет отзвук сердца, новый удар рождает новый мир. Будучи силой безграничной, Аяра не может уместиться в проявленном мире, но заполняет его весь - и небесами и пылинками. Он наполняет Яргулвард нами и мы, как части бесконечности, равны самому Аяра.

- Это знание дало вам силы?

- Да.

- У меня другая вера, - холодно ответил Вараил и последующие попытки продолжить разговор не поддержал.

Подобные размышления не находили отклика в сердце воина и только умножали скуку. Одни примеры из историй небожителей Вараилу известны не были, другие в Мусоте преподносились иначе. Тогда, разочарованный, Нихфор разворачивал пергамент и что-то писал. На четвертый день он посыпал бумагу песком в последний раз, свернул и протянул Вараилу.

- Отнеси этот свиток домой. Истинная история не должна быть утеряна.

- Я могу идти? - уточнил гость.

- Ты можешь идти. - Лицо Вараила окаменело.

- Вы держали меня, только чтобы закончить свою историю?

- Не тревожься, - успокоил Нихфор. - Ты поспеешь вовремя.

- Вовремя?

- В час, означенный Аяра.

Вараил, потрясенный, вышел из кельи. Его ждала Белрах - мертвые пески, в которых не выживают ни насекомые, ни травы. Они прожигают и металл, и камень, вот почему тает дом Нихфора, и вот почему для передвижения по ней монах обул Вараила в пескоступы - широкую подобную снегоступам обувь, связанную из скрещенных веток, обмотанных верблюжьей шкурой. Сам же Нихфор стал на белый песок босыми ногами, не выказал боли и, убрав руки в широкие рукава рясы, прощаясь, сказал:

- Будь терпелив, в нужный момент знание откроется тебе.

Демаркационная линия солнца осталась далеко на севере, и главным источником жара теперь стал песок. Пескоступы оказались громоздкой, неприспособленной для быстрой ходьбы обувью, но подчиняясь указаниям Нихфора, Вараилу предстояло идти в них два дня, без длительной остановки, поскольку верблюжьи шкуры, хоть и покрытые защитными мазями все же тлели. Трех пар сменных подметок должно было хватить до реки застывшей лавы - тропы Ярхота, перемещаться по которой путник уже мог в чешуйчатых сапогах, впрочем, не без риска провалиться под окаменелую лаву и сгореть.

Люди склонны судить о возможностях других исходя из своего опыта, собственное ничтожество не позволяет признать достижений Великих, оттого люди пытаются уличить их во лжи и всячески умалить неподдающуюся пониманию действительность. Просто говоря, люди не любят, когда кто-то их лучше. Так и Вараил, оставшись инфантильным принцем Тронгароса, никогда бы не поверил, что человек, не смыкая глаз, может два дня кряду идти по горящим пескам. Теперь же, когда тело его закалилось, он вспоминал истории о людях, что поднимали слонов, бежали пять дней без продыху, или так же долго плыли без корабля или плота, не смеялся над теми, кто в них верит, но восхищался героями этих сказаний. Через два дня Вараил достиг тропы Ярхота. Простучав посохом окаменевшую красную лаву и убедившись в ее твердости, он устроился на привал. Отоспавшись, он двинулся медленно, не выпускал посоха из рук, а когда сапоги начинали дымиться, выбирал менее горячие участки лавы. Сейчас он обходился без пищи, дважды в день утоляя жажду и голод одной каплей живительной воды, данной Нихфором. Это был сок Вальториля. Величайшее древо Яраила давно пало, но по-прежнему кормило бережливых странников. Еще через пять дней Вараил пересек реку вдоль. Переход потребовал определенной ловкости, и его акробатические способности неоднократно подвергались проверке. Лицо в те дни он держал под плотным белым шарфом. Но и сквозь ткань неосторожный глубокий вдох грозил ожогом горла, а незнающие продыху глаза болели нестерпимо, и редкие сухие слезы сохли на запыленных ресницах. Схождение по реке кончалось Горящим морем, о близости которого ногам путника сообщил всевозрастающий жар. В дыму Вараилу вновь представились осажденные стены Тронгароса.

Тропа Ярхота размякла, и остаток пути Вараил преодолел по песку. Он шел быстрым шагом, но сдерживался, не переходя на бег, иначе, загребая сапогами песок, причинил бы дополнительной боли ногам, которой и сейчас песок предоставлял с избытком. Приблизившись к южной воронке мира, он остановился, потрясенный величественным зрелищем, забыв, как болезненно прожигает подошвы песок.

Гудящий красно-оранжевый поток бурлил и огнепадом переваливался через край мира, обрушивался с высоты двух верст и взрывался сонмом искр, вызывая рябь Горящего моря. Черные языки пламени внизу рвались к небесам, то опадали, то вытягивались во весь рост и самые высокие из них достигали сотни саженей. Пламя не сопровождал дым, горели не земля или небо, огонь сжигал сам себя и был самодостаточен. И сколько хватало глаз, до горизонта кипел бушующий хаос трех огней (с противоположной стороны в море впадало синее пламя тропы Симори, но со своего места Вараил не мог этого видеть).