Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka". Страница 372

Инард всегда рад подаркам судьбы, таким, которые подносит ему теперь Ариозелир, в виде «поднесённой на блюдечке» головы врага, он нисколько не щепетилен, особенно в отношении своих врагов, врагов своего королевства, но даже ему иногда становится противно от той подлой радости, с которой к нему пришёл Арио.

— Я — ужасный король! — смеётся маг вдруг. — Принимаю эти твои «подарки»…

Он сам не знает, для чего это сказал. Быть может, эти слова вырвались из его уст из-за проснувшихся в нём остатков совести, шепчущей ему о том, что он сам ничуть не лучше Ариозелира из-за того, что принимает его подлые услуги. Быть может, ему просто хочется выговориться. Такое иногда случалось с королём. Не часто, разумеется, но иногда случалось.

— Нет… — подумав, качает головой вампирский принц. — Ты — ужасный человек. Это не одно и то же.

Они смотрят друг на друга, какое-то время молчат, а потом, всё же, продолжают разговор, переводят его на другую тему — теперь лучше говорить об искусстве, в частности, о том, сколько всего ещё стоит магам добиться, того, чего вампиры и эльфы уже давно достигли… В любом случае, пока лучше не говорить о политике. О войне. Эта тема вдруг стала неудобна им обоим. Теперь, наверное, они оба станут избегать её в своих разговорах. До тех самых пор, пока Инарду не понадобится помощь Ариозелира в том, чтобы убрать очередного короля Линдейма, а тому не понадобится помощь владыки магов для того же, но… как бы с обратной стороны.

— Ты более ужасный человек, чем я… — думается Инарду, когда смотрит на Ариозелира. — Хотя бы потому, что я не предавал…

VI.

Ребёнок лет шести кутается в солдатский плащ, так щедро предоставленный ему его спасителем. Человеком, который убил его сестру… Мальчик до сих пор не понимает, чего именно он хочет теперь — отомстить за смерть сестры, булочника, соседской девчонки, убитых магами, или отогреться, стать своим, найти новую семью… Единственное, что ребёнок теперь знает — это то, что он хочет жить, как не хотел никогда.

Люди, забравшие его с собой, хорошо кормили. Еда у них была хорошая, сытная, вкусная, а, главное, её было так много, что хватало даже ему, оборвышу, которого, видимо, из жалости прихватил с собой один из воинов. А ещё было довольно тепло, даже несмотря на стоявшую в это время года на улице погоду. В этом плаще мальчик мог не бояться замёрзнуть. Пожалуй, ещё и в этом он должен был быть благодарен таинственному всаднику, спасшему его.

Сейчас привал… Снова горячая еда, снова можно сесть на повозку и немного отдохнуть. Хотя ребёнку хочется как можно скорее добраться до того места, куда их везут. Нежданный спаситель садится рядом с мальчиком и протягивает тому тарелку с кашей. Ребёнок почти набрасывается на еду. Да, конечно, здесь кормили сытно, но ведь и до первой осады Реонхейма в его семье всегда были хорошие обеды и ужины… До того времени, когда их с Катринер родители умерли. А потом умерла и малышка Роузи… Её мать ещё кормила грудью, а ни он, ни Катринер этого сделать не могли. Впрочем, почему-то, мальчику казалось, что Роузи умерла по какой-то другой причине, по той, которую Катринер ему не объяснила…

— Как тебя зовут? — спрашивает воин ребёнка. — Да не торопись ты так — никто у тебя еду не отнимет!

Мальчик смотрит на своего спасителя, но пока медлит. Зачем этому магу было его имя? Разве он хочет его сделать не слугой? У слуг никогда нет имени… Тем, кто убирается в конюшнях, на кухне, в сараях, имена не нужны. Во всяком случае, именно так всегда говорил ему отец… Так почему же это пытался узнать странный маг? У этого человека было доброе лицо. Впрочем… Насколько добрым может быть лицо убийцы? Убийцы Катринер…

— Аарон… — бормочет ребёнок недоверчиво. — Зачем вы спасли меня?

Маленькому вампиру вспоминается тот день, когда он вдруг оказался вдали от родного Реонхейма, когда вдруг оказался спасён тем, от кого меньше всего на свете ожидал помощи… Он не может верить этому магу. Потому что ни в коем случае нельзя верить человеку, способному убить такого светлого человека, как Катринер.

Малыш не мог поверить этому человеку и не мог простить гибели сестры, хотя был больше, чем просто благодарен за своё спасение. Аарон не знает, каких чувств в нём больше сейчас — страха, ненависти, благодарности, уважения? Хотя, пожалуй, всё-таки, страха. Потому что он не может не бояться, находясь среди убийц… Убийц, которые пока его не трогали… Но это ведь — пока… К тому же, Джек — мальчик, живший в Реонхейме по соседству с Аароном — рассказывал, что маги едят своих пленников… Это показалось ребёнку странным, но он промолчал — Джек был хорошим рассказчиком и в его истории о пиратах верили все…

Маги наступали быстро. Они осаждали этот город второй раз, и теперь разрушить поселение полностью не представляло для них труда… Изголодавшие, обессилевшие люди не могли оказать захватчикам сопротивления. Они просто умирали, моля о пощаде… Те, кто не умер до этого. Катринер бежит, всё ещё надеясь уйти от безжалостных магов, и почти волочит за собой обессилевшего брата. Сколько дней они не ели? Дня три точно, если не больше. Да и до этого еда была настолько скудной и худой, что насытиться было никак нельзя. Завернув в небольшой закуток, девушка вскрикнула — на дороге лежал человек с отрубленной головой. Ещё не запёкшаяся кровь, открытые мёртвые глаза — эти глаза её брат, кажется, запомнит навсегда. Этот мёртвый взгляд, полный почти животного ужаса. Они когда-то знали его. Это был местный булочник. Девушка ещё недавно покупала у него пирожки. Ещё до осады. Младший брат прижимается к ней, зажмуривается от страха.

А потом… Потом они видят этого страшного всадника в чёрном. Катринер не успевает даже закричать — её голова вскоре катится по камням, а тело падает рядом. Аарон в ужасе пятится назад. Он не может поделать ничего. Он так сильно боится, что вряд ли способен сейчас сделать что-то… Мальчик видит камень, лежащий неподалёку… Как же ему хочется кинуть этот камень в убийцу Катринер, но он… просто боится. Всадник не убирает свой окровавленный меч в ножны. Он медленно приближается к перепуганному ребёнку. Этому воину хватит и секунды, чтобы оборвалась и вторая жизнь. Малыш продолжает пятиться. Зацепившись взглядом за тот, лежащий неподалёку, камень, ребёнок пытается приблизиться к нему. Лица всадника не видно, забрало закрывает его, но, почему-то, Аарону кажется, что он усмехается.

— Не делай глупостей! — грубо говорит маг мальчишке, отчего тому становится ещё более страшно, чем до этого. — Поглядим, может, и жив останешься!

Малыш продолжает пятиться. Он страшно боится этого человека. Хотя бы потому, что смерть Катринер, бедной Катринер, на руках этого безжалостного мага… А всадник слезает с лошади, подходит к нему и грубо подхватывает под руки, ещё более грубо что-то говорит, но мальчик этого не слышит. Он почти оглох и ослеп от страха. Он не видит, не слышит и не чувствует ничего, кроме этого ужаса, который вселился в него как только зазвонил сигнальный колокол. Если этот человек так легко убил Нирре, то Аарона ему уж точно не составит труда убить…

— Ты ведь боишься меня, так? — спрашивает спаситель. — Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Я с детьми не воюю.

Ребёнок настороженно всматривается в лицо мага. Тот совсем не кажется таким страшным, как в тот момент, когда они только встретились. Мальчику, пожалуй, хочется верить… Хочется — хотя бы потому, что больше верить ему теперь некому. Катринер, Роузи, мама, папа — все они были мертвы теперь… Теперь мальчику просто некому верить. Совсем некому.

Ему так хочется хоть кому-то верить… Нельзя! Нельзя! Ни в коем случае нельзя верить магу, так просто убившему беззащитную девушку на глазах у маленького ребёнка! Ни в коем случае нельзя думать, что этот человек может быть хоть сколько то благороден! Нельзя… Как бы не хотелось поверить — нельзя. Потому что такой человек убьёт Аарона сразу же, как тот посмеет поверить в эту наглую ложь…

Стоит только вспомнить бледное лицо сестры каждый раз, когда речь заходила о магах, стоит только вспомнить мёртвого отца и мёртвую мать, мёртвую малышку Роузи — кто-кто, а она уж точно не была виновата в чём-либо — или окровавленное тело Катринер, его бедной старшей сестрицы, до конца пытавшейся защитить его…