Властелин Колец - Толкин Джон. Страница 27

– Надеюсь, мы не слишком круто взяли к югу. Мы же топаем вдоль леса. Он здесь растет полосой не шире мили, – пора бы нам из него выйти.

– Если начнем петлять, ничего хорошего не выйдет, – сказал Фродо. – Идем уж в одном направлении. Может, нам и не стоит выходить на открытое место.

Они прошли еще пару миль. Солнце снова выглянуло из рваных туч, и дождь унялся. Перевалило за полдень, давно пора второму завтраку. Они сделали привал под вязом: листья дерева пожелтели, но не осыпались, и под ним было сухо. Эльфы наполнили их фляги светло-золотистым питьем, которое пахло цветочным медом и удивительно бодрило. Скоро они уже смеялись и прищелкивали пальцами, презирая дождь и Черных Всадников. Сверху не капало, и казалось, последние несколько миль скоро тоже будут позади.

Фродо прислонился спиной к дереву и прикрыл глаза. Сэм с Пипином рядом с ним вполголоса запели:

– У фляги пробку отверну!.. – пропели они громче. И вдруг осеклись.

Фродо вскочил на ноги. Ветер донес протяжный вой, чей-то зловещий крик, в котором было вместе с тем безнадежное одиночество. Он нарастал, потом стал стихать и внезапно оборвался на высокой пронзительной ноте.

Они оцепенели, кто сидя, кто стоя, а первому крику уже отвечал второй, такой же жуткий и леденящий, но слабее и издалека. Потом наступила тишина, которую нарушал только шум ветра в листьях.

– Ты думаешь, кто это? – спросил, наконец, Пипин, стараясь говорить бодрее, но еще вздрагивая. – Если даже птица, я таких в Хоббитшире ни разу не слышал.

– Не птица и не зверь, – сказал Фродо. – Это зов или сигнал – в крике слова были, хотя я их не понял. У хоббитов таких голосов не бывает.

Все замолчали. Все думали о Всадниках, но языки у них присохли. Было одинаково страшно и оставаться на месте и двигаться дальше; однако рано или поздно надо было идти к парому по открытой местности, и им показалось, что лучше все-таки скорей, пока светло. Не медля больше, они взвалили на плечи мешки и зашагали вперед.

Лес внезапно кончился. Перед ними раскинулись широкие луга. Теперь они поняли, что и вправду взяли слишком круто к югу; вдали слева за равниной угадывались очертания Бакбургского холма за рекой. С опаской выйдя из-за деревьев, хоббиты почти бегом поспешили через луг.

Вначале боялись: ведь из-под деревьев они вышли, а в поле не спрячешься. Холм, где завтракали, был уже далеко позади. Фродо посмотрел туда, со страхом подумав, что сейчас увидит темный силуэт всадника на фоне неба, но там никого не было. Солнце вырвалось из облаков и катилось к горизонту. Страх прошел, осталось беспокойство. Но уже показались неподалеку обработанные поля, покосы, ухоженные огороды, изгороди, канавы для поливки… Пейзаж был спокойным и мирным, обычный уголок Хоббитшира. С каждым шагом путники веселели. Лента реки придвигалась все ближе, а Черные теперь казались призраками, оставшимися позади вместе с лесом. Хоббиты прошли краем большого поля, где росла репа, и подошли к забору с крепкими воротами. Дорога за забором – две глубоких колеи – вела к деревьям.

– А я знаю, чье это поле и ворота! – сказал Пипин. – Мы на земле старого Мотыля. Там в деревьях его усадьба.

– Час от часу не легче! – произнес Фродо, вдруг испугавшись так, словно Пипин объявил, что дорога ведет в логово дракона.

Друзья удивленно воззрились на него.

– Чем тебе старина Мотыль не нравится? – спросил Пипин. – Он друг всем Брендибакам. Гоняет тех, кто вторгается в его владения, держит злющих псов, – но тут весь народ такой, граница близко, приходится быть начеку.

– Знаю, – сказал Фродо. – Но все равно, – добавил он со смущенным смешком, – я его боюсь, и его собак тоже. Много лет обходил его усадьбу дальней дорогой. Я ведь рос в Брендихолле и несколько раз попадался, когда лазил к нему за грибами. В последний раз он меня отколотил, а потом показал собакам. «Смотрите, ребята, – сказал он им, – если этот шалопай еще раз сунется на мой участок, можете его съесть. А сейчас – проводите». И они за мной гнались до самого Парома. Мне до сих пор страшно, хотя, я вам скажу, звери свое дело знали и кусаться по-настоящему не стали бы.

Пипин рассмеялся.

– Ну вот, самое время все уладить. Особенно, если ты собираешься снова жить в Бакленде. Старый Мотыль надежный малый – если не трогать его грибы. Идем по дороге, чтобы не подумал, что мы покушаемся на его собственность. Когда встретим его, говорить буду я. Мерри с ним в дружбе, я частенько с ним здесь бывал.

Они довольно долго шли по дороге, потом увидели за деревьями соломенные крыши большого дома и приусадебных строений. Мотыль, как и Глиноступ из Слупков и почти все здесь в Топком Доле, жил не в норе. Дом у него был кирпичный, а вокруг высокая ограда, как стена. В этой стене открывались еще одни деревянные ворота.

Как только они подошли ближе, раздалось рычание и заливистый лай, потом громкий голос окликнул псов:

– Тяп! Клык! Волк! К воротам!

Фродо и Сэм замерли на месте, а Пипин прошел еще несколько шагов. Ворота открылись, три огромных пса вырвались на дорогу и с яростью бросились к путникам. На Пипина они не обратили внимания; Сэм прижался к стене, и две собаки, похожие на волков, подозрительно его обнюхали, а когда он попытался шевельнуться, показали зубы; самый крупный и злющий с виду пес встал перед Фродо и зарычал, вздыбив шерсть на загривке.

Из ворот появился широкоплечий коренастый хоббит с круглыми красными щеками.

– Привет, привет! Кто вы и зачем сюда пожаловали? – спросил он.

– Добрый день, господин Мотыль! – сказал Пипин.

Фермер внимательно посмотрел на него.

– Кого я вижу! Малыш Пипин – я хотел сказать, господин Перегрин Тук! – воскликнул он, и нахмуренное его лицо расплылось в улыбке. – Давно я вас не видел, и ваше счастье, что мы знакомы. Я ведь собирался натравить собак на чужака, кем бы он ни был. Нынче странные дела творятся. Мы, конечно, разных бродяг навидались. У самой реки живем, – продолжал он, качая головой, – но этот был совсем из диковинных краев, я таких никогда не встречал. И больше он на мою землю не ступит: помру, а не пущу!

– О ком вы говорите? – спросил Пипин.

– А вы что, не видели? – сказал фермер. – Он совсем недавно поехал отсюда по дороге на дамбу. Очень странный посетитель и вопросы задавал странные. Но может, вы войдете в дом, обменяемся новостями в более удобной обстановке. У меня капелька свежего пива есть, если вы с друзьями не против, господин Тук.

Было ясно, что фермеру хотелось рассказать им больше, но в свое время и так, как ему удобно. Поэтому они приняли приглашение.

– Но собаки?.. – со страхом спросил Фродо.

Фермер засмеялся.

– А они вас не тронут – если я им не прикажу. Сюда, Тяп! Клык! К ноге! – окликнул он. – К ноге, Волк!

Псы отошли к хозяину, а Фродо и Сэм с облегчением вздохнули, получив свободу. Пипин представил их обоих фермеру.

– Господин Фродо Торбинс, – сказал он. – Вероятно, вы его не помните, но он когда-то жил в Брендихолле.

При имени «Торбинс» фермер вздрогнул и бросил проницательный взгляд на Фродо. На секунду Фродо подумал, что его имя пробудило воспоминание о краденых грибах, и что сейчас собакам прикажут его выпроводить. Но Мотыль взял его за руку.

– Это уже совсем странно! – воскликнул он. – Неужели господин Торбинс? Входите, входите! Надо поговорить.

Они прошли в кухню и уселись у большого камина. Госпожа Мотылиха принесла большой кувшин пива и наполнила четыре объемистые кружки. Пиво было сварено отлично, и Пипин почувствовал себя вознагражденным за то, что не попал в «Золотого окунька». Сэм цедил пиво недоверчиво. Он не очень верил обитателям другой чверти и не собирался с ходу заводить дружбу с тем, кто отколотил его хозяина, пусть даже давным-давно.