Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ) - "LilaVon". Страница 217

– Психолог?

– Да, миссис Вуд, бабушка настояла, – пожимаю я плечами.

– И ты решила слушать эту женщину?

– Гарри! – разозлилась я за его распущенность в разговоре. – Давай я сама решу, что мне нужно, а что нет! – более строго произнесла я.

– А мне что, смотреть как мой друг спивается в баре, страдая из-за тебя? Мне надоело, что он заперт в комнате, никуда не выходит, отказывается от пищи, не подпускает к себе никого, вечно пролистывая альбом с вашими фотографиями! Он на людей кидается, и он явно не контролирует себя, – встает он на защиту своего друга, довольно грубо держа меня за руку.

– Мне жаль, понятно? Мне жаль, что он не может овладеть с собой, но я же, тоже не развлекаюсь! Я в госпитале, я на обезболивающих! И между прочим, Гарри, я эмоционально-нестабильна, так что хватит защищать его, и делать из Нильса бедного запуганного кроля! – вырвавшись из его хватки, я отворачиваюсь, пытаясь утихомирить всю горечь и обиду на молодого человека, который явно позволил себе много лишнего.

Я же сама запуганна всем, что происходит, мне так же тяжело! И признаю, будь я без малыша в животе, то первым делом бы напилась в подворотне госпиталя, лишь бы на мгновенье забыть о своей жизни.

– Я… Я не хочу тебя обидеть, Роуз, совершенно не хочу. Но Нильс… Я боюсь, что он может натворить глупостей, – обеспокоенно говорит Гарри полушепотом, дотрагиваясь до моего плеча, когда я тяжело выдыхаю.

– А ты не боишься, что я могу натворить глупостей? – огрызаюсь я, пытаясь показать, что я точно такая же, как и Нильс.

– Ты разумна, Розали, а он влюблен и в печали. Если он выкинется из крыши гостиницы…

– Хватит, – прерываю я его, тяжело выдыхая, разворачиваясь, – Как только выпишусь, то встречусь с ним, тогда и поговорим, а сейчас не смей манипулировать мной его слабостями, – указываю я на него пальцем.

– Как скажешь, – он опускает плечи, явно сдаваясь в этой схватке.

Когда он виновато опускает и голову, точно растерявшись и расстроившись, я не удерживаюсь, чтобы не прикоснуться к нему. Я дотрагиваюсь к его руке своей, и он поднимает жалостливые глаза на меня.

– Гарри, Нильс сильный, всегда добивается своей цели и пойдет на ради нее на многое…

– Не ради цели, Роуз, как ты не понимаешь? Он все делает ради тебя.

– Гарри, – с упреком хмурюсь я, а он вновь выдыхает, отворачивая от меня свой взгляд. – Передай ему это, – я достаю из кармана сложенный лист бумаги, что подготовила заранее еще днем, и протягиваю Гарри, который сразу растягивается в улыбке. – И, будь добр, поддержи его, раз он так реагирует на нашу паузу, но мы же, скоро встретимся. Пусть не забывает об этом. Я люблю Нильса.

Стайлс берет бумагу в свои руки, а затем, совсем неожиданно для меня, притягивает к себе и обнимает, складывая руки на плечах, не торкаясь спины.

– Он будет рад, честно.

– Знаю, – тихо проговариваю я, кладя голову на грудь Гарри, улыбаясь минутной слабости, когда я могу почувствовать любовь Нильса на расстоянии.

Отстраняясь от Гарри, я легко улыбаюсь, когда на душе легчает, и кошки перестают ее царапать своими острыми когтями.

– Ты замерзла, пора возвращаться.

– Давай, еще немного пройдемся. Я совершенно не хочу возвращаться в палату, – прошу я, и Гарри соглашается, хоть и с сомнением на мою просьбу.

– Только немного, а то твои щеки уже покраснели от холода. Тебе сейчас нельзя

болеть, – заботливо выговаривает он, а я киваю, улыбаясь.

Нильс всегда заботился обо мне, даже когда я этого не замечала, то сейчас понимаю и осознаю. Укутывал в шарф, следил, какую именно кофту я надеваю, и заменял ее более теплой, придерживал за руку в гололед и кормил своими горячими блюдами.

Он был моим вторым родителем: так же заботлив, учтив, помогал, учил, любил… И сейчас продолжает это делать, только я, выстраивая стену для нашего с ним мира, забывшись в своих страхах, сделала ее между нами…

И сердце мое ускорено бьется, упрашивая меня увидеться с ним, пока разум твердит, что нужно подождать.

Но разве в любви важен разум, когда любишь сердцем?

========== Часть 69 ==========

— Кажется, вы правы, Эмбер, — парю я после получаса нашего общения и трехминутного молчания, когда женщина удивленно поднимает глаза на меня, открываясь от записного блокнота, застыв.

— В чем я права, милая? — покачала она головой, не понимая меня, ведь секунду назад мы говорили совсем о другом.

— Вся проблема у меня в голове. Это же главная проблема, верно? — замучено, я поглядываю на нее, крутя на пальцах концы волос от волнения. — Мне нужно уже лечиться, желательно с психотерапевтом, — усмехаюсь я, уныло протягивая улыбку, которая вовсе не радостная.

— Ты здорова, Роуз. Только посмотри: ты встала на ноги, хорошо питаешься, обретаешь нормальный цвет кожи, и твои скулы прячутся, когда ты искренне улыбаешься. Ты идешь на поправку. Не выдумывай ничего лишнего, милая, как эксперт, я с гордостью могу сказать, что ты здорова в плане тут, — она аккуратно стукает указательным пальцем у виска. — Только, вот тут, стоит подлечить, — указывает она на сердце, и я прикрываю глаза.

— Гарри говорит, что ему плохо без меня, — признаюсь я, и Эмбер кивает, понимая меня, тут же лениво растягивая на губах улыбку.

— Невозможно все время прятаться от него, Роуз, рано или поздно вы столкнетесь, и вам придется поговорить.

— Да, но… Это так сложно… — промямлила я. Но я вовсе не хочу с ним говорить, обсуждать то, что случилось. Я просто хочу Нильса, увидеть, обнять, быть рядом. Желательно молча.

— Розали, — миссис Вуд подвигает стул к кровати, положив ладонь мне на скрепленный замок из рук. — Он, в первую очередь, отец твоего ребенка. Во-вторых, я видела его в холле, и как он замучен ожиданием, часто расспрашивая Пирса о твоем самочувствии. Ну, а в заключении — вы любите друг друга, помни об этом.

Я судорожно выдыхаю, показывая, как сложно мне дается диалог с ней, и осознание того, что окружает меня, анализ, обдумывание своего будущего на досуге.

— У вас есть дети, Эмбер? — задаю я вопрос, и ее брови ползут вверх, но вскоре она расплывается в лучезарной улыбке.

— Есть, две девочки. Старшая — Элис, шесть лет, и младшенькая — Сэм, четвертый год пошел, — рассказывает она, с искорками в глазах. Она их очень сильно любит.

— И как ваш муж отреагировал на новость о вашей беременности? — решительно задаю я вопрос, прежде замечаю обручальное кольцо на безымянном пальце.

— Он был весьма в шоке, сразу же ушел, не сказав ни слова, — пожимает она плечами.

— А под утро ввалился в дом пьяный, с огромным медведем, кучей роз и радостный, как ребенок. Поверь, у мужчин эта новость вызывает ступор, но позже они радуются этой новости куда сильнее, чем мы, женщины, — разъясняет она, а я не могу сдержать улыбки.

Я бы всю ночь не сомкнула глаз и накручивала себя, если бы я рассказала Нильсу, а он ушел, ни сказав, ни слова. Это же… ужасно, когда мужчины бросают пузатых женщин, у которых в животе их ребенок, а те поддаются на аборт, не понимая своего чуда и счастья.

Нас выбивает из материнских переглядок, улыбок и рассуждений Пирс, который зашел в палату.

— Так-так, вижу, что у вас все отлично. Настроение, улыбки, а глаза как сверкают у двоих, вы что задумали, дорогие женщины? — хохочет доктор, подходя к моей кровати, когда я расплываюсь в еще большей улыбке.

— Женские секреты, Пирс, и они между нами, женщинами, — Эмбер подмигивает мне, встает и, начав собираться, не спускает улыбку в мою сторону. Мне всегда не хватало такого человека, как она. Точнее подружки, с которой можно обсудить мальчиков.

— Вы уже уходите? — удивленно спрашиваю я.

— Розали, вы на двадцать минут дольше сегодня, — говорит доктор, глянув на время на ручных часах.

— Не беспокойся, завтра продолжим и надеюсь, что тебе помогут мои советы, — миссис Вуд протягивает мне руку, и я ее пожимаю, улыбаясь, и нехотя отпускаю. Она очень приятная, и действительно помогает мне справляться с моими же мозгами и чувствами, пробуя переступить со мной эту трудность.