Золотая лихорадка (СИ) - Иторр Кайл. Страница 69
...Мы эту одороблу, конечно же, не покупали – выдали со склада как часть оборудования будущего хутора, здесь она и будет жить, но Доминго и его людей в такие подробности посвящать незачем. Похвастались пулеметом, показали, что наш Каса-Дорадо не беззащитен, достаточно. Теперь они отбывают, а у нас... у нас как раз и начинается самое интересное.
В том же пулеметном сарае у нас разложен остаток оборудования. Странных пропорций стремянка; ящики с отменно сработанными стенками, но дно сплошь в щелях; рулоны дешевого китайского полотна.
Кучи вывороченной трактором земли так и остались на участке. Доминго предлагал трактором же сгрести их в вал на одну из сторон периметра, я замахал руками – нет-нет, не надо, лучше мы потом этой землей стены сарая обложим, будет дополнительная защита от пуль. Бригадир наверняка мысленно покрутил пальцем у виска, но хозяин – барин, он и не стал спорить.
Вручаю Доминго остаток оговоренной платы – в орденских монетах, золотых кругляшах по сто и двести экю. Приятный такой мешочек, звонкий и тяжелый. Затем прощаемся, обещаю "как что понадобится, непременно к вам же и обратимся за помощью", и бегом-бегом скрываюсь в сарае.
Ингольв уже влез на потолочную балку с биноклем, и в щель под крышей наблюдает за джипом охраны. Из "лендровера", в свою очередь, активно следят за нами. Гренландца им не видно, ну а я "прячусь" исключительно от уезжающей бригады, дверь сарая с другой стороны и нараспашку, так что наблюдатели в "ленде" вполне могут срисовать, как я сооружаю из стремянки и ящиков, аккуратно проложив последние полотном – кустарный промывочный каскад...
На Аляске времен Джека Лондона, возможно, обходились простым лотком, но там брали песок прямо в ручье. Я предпочел конструкцию более сложную, зато годную и для работы с породой погрубее. А еще – человек, который "в теме", легко ее опознает даже по описанию с чужих слов.
– Клюнули, – сообщает с балки Ингольв, – сперва сомневались, теперь все трое посмотрели собственными глазами и активно спорят.
– Раньше начнем, раньше освободимся, – забрасываю в верхний ящик несколько лопат земли и заливаю пару ведер воды. Шланг от колонки не дотягивается, приходится бегать и закачивать, а потом поднимать полное ведро и наливать. Еще раз, еще, и еще... Ненавижу "пахать" – на огороде там, или на другом подобном фронте, где работа сугубо физическая. Ага, знаю, мне полезно. Но, массаракш, не для того труд сделал из обезьяны человека, чтобы превратить его в лошадь!..
Территория Европейского Союза, холмы Меседа-Оксида, хутор Каса-Дорадо. Понедельник, 33/03/22 11:20
Гости появляются в понедельник утром. Логично: в субботу строители, как и охранники-наблюдатели, вернулись в Мадрид и поделились новостями; в воскресенье, судя по новостным радиорепортажам из испанской столицы, активность митингующих снизилась, но на скорость распространения слухов это вряд ли повлияло. Накопать бумажные подробности по хутору Каса-Дорадо в выходной день интересующиеся персоны не могли и соответственно ждали понедельника.
...впрочем, если бы кто-то ОЧЕНЬ сильно захотел этих подробностей, конторский работник в местном "департаменте земельных ресурсов", или как он точно зовется у испанцев, за соответствующую плату помог бы добраться до них и в воскресенье. О том, что всех таких любопытствующих в ведомстве комиссара Лоренцо сразу брали на карандаш, нечего и говорить...
Так вот, самое позднее утром в понедельник желающие заглянуть в реестр недвижимости обнаружили там запись, согласно которой участок земли такой-то площади с такими-то координатами был честно продан под застройку. Сумма продажи, отметка об уплате налога. Если дополнительно заглянули в банк и поинтересовались у кассирши, принимавшей деньги – та наверняка запомнила, что тридцать шесть тысяч по квитанции покупатель внес вперед, хотя республика охотно предоставляет фермерам-новопоселенцам "жилищный кредит" под символические полпроцента в год. Однако владелец расплатился сразу, наличными, золотыми монетами Ордена по сто и двести экю, солидный такой мешочек получился.
Словесный портрет покупателя прилагается, равно как и словесный портрет человека, нанявшего строительную бригаду Луиса Доминго для "выездных работ", также прилагается. Портреты эти совпадают с мордой Ингольва, в купчей на участок также проставлено его имя.
При этом из нас двоих – главный как раз я, строители видели, а мы всячески подчеркивали, мол, напарники-то напарники, но Ингольв у меня скорее трудится водителем-охранником, ну и еще охотником. Эти данные тоже приложатся, когда Доминго и его люди поделятся всем, что знают по хутору и его владельцам...
Впрочем, нет: время употреблено неправильно. Уже поделились. Скорее всего добровольно, максимум подогретые стаканчиком винца; но если даже и нет – нам с этим уже ничего не сделать, сия часть расклада полностью на стороне "черных". Так я по привычке определяю "условного противника", предполагая на той стороне не одного человека, но целую группу народу, чьи интересы затронуты нынешним делом. Просто как я представляю "белых", так в должное время объявится представитель со стороны "черных", и будет это не боевик и не агент влияния, хотя таковые, разумеется, есть, – а кто-то, способный сам принимать решения.
А вот прямо сейчас это произойдет или чуть погодя – посмотрим...
Транспорт у наших гостей вполне адекватен местному бездорожью: крытый вездеход "бронко", по белому корпусу машины проведена горизонтальная синяя полоса – вроде как полиция. Останавливаются у закрытого шлагбаума, из машины высовывается широкая красная морда в темных очках на пол-лица – впрочем, последнее по местному солнцу скорее правило, нежели признак крутых перцев из криминальных кругов, – и громко что-то вопрошает по-испански. Ингольв, "галил" на сгибе левой руки, неспешно топает к воротам и отвечает, как условлено, мол, прошу прощения за недолжное гостеприимство, только-только отстраиваемся, для двоих работы выше головы, а совладельцы пока еще не подъехали...
Потом берется за рацию.
– Влад, к нам прибыл альгвасил [105] Окоа, просит показать Ай-Ди и вообще сверить личности с фото.
– Ладно, сейчас буду, – отвечаю в коробочку и так же неспешно выхожу из сарая к воротам, поправляя плохо застегнутый ремень с пистолетной кобурой, на штанах явные пятна грязи, словно я активно возюкался, стоя на коленях в непросохшей луже.
Альгвасил Окоа – невысокий, массивный, обстоятельный. Широкополая белая шляпа, оливковая армейская тенниска, шорты и "змеиные" ботинки. На широком оружейном поясе кобура с полноразмерным "глоком" и подсумок вроде автоматного; "длинный" ствол сеньор альгвасил, очевидно, оставил в машине. Профессионально опытным взглядом он проверяет наши идекарты – почему-то исключительно взглядом, массаракш, у них в управлении что, сканеры в дефиците? – переписывает номера в добытый из подсумка блокнотик. О чем-то спрашивает.
– Жалобы или пожелания у нас есть? – переводит Ингольв.
Я пожимаю плечами.
– Если подскажете, где взять дополнительные часиков сто двадцать в сутках...
Гренландец с ухмылкой переводит это мое пожелание; альгвасил озадаченно моргает, а потом громко и искренне смеется.
Из-за баранки "бронко" высовывается плохо выбритая морда и что-то спрашивает, тряхнув белой пластиковой канистрой. Ингольв кивает, конечно же поможем, берет канистру и перебрасывает мне.
– Набери воды людям.
– Конечно, сейчас. – Не проблема, колонка работает, шланг только снять, который протянут у нас от нее прямо к сараю. Наполняю канистру, Ингольв о чем-то еще беседует с испанцами; передаю воду, прохладную и приятную, шофер переливает немного во флягу, отпивает, причмокивает, говорит – грасиас, омбре, – и добавляет что-то еще, только на это что-то моих познаний в местном наречии не хватает.